— Когда ты вернешься? Приедешь к ужину?
Он остановился и посмотрел на бабушку, как будто только что понял, что она стоит и причитает прямо перед ним.
— Ужин?
— Куда ты, Хальвор, скоро вечер!
— Мне надо кое с кем встретиться.
— С кем? Ты такой бледный, у тебя наверняка малокровие. Когда ты в последний раз был у врача? Сам, небось, не помнишь. Куда ты собрался?
— К Йонасу. — Его голос звучал на удивление твердо. Дверь захлопнулась, и старушка увидела через окно, как он склонился над мотоциклом и подкручивает что-то со злым лицом.
* * *
Камера на первом этаже была расположена неудачно. Это пришло ему в голову сейчас, когда он глядел на левый экран. В объектив попадало слишком много света, что превращало фигуры входящих в неотчетливые абрисы, почти привидения. Ему нравилось видеть своих клиентов до того, как он встречался с ними лично. На втором этаже, где свет был получше, он мог различить лица и одежду, узнать постоянных клиентов и подготовиться к разговору уже в офисе. К каждому клиенту нужен особый подход. Он снова взглянул на экран, на котором был виден первый этаж. Одинокая фигура. Мужчина, возможно, юноша, в короткой куртке. Явно не перспективный клиент, но придется им заняться, корректно, service-minded, как всегда, чтобы поддержать репутацию галереи, — она должна быть безупречной. К тому же никогда нельзя сказать по внешнему виду человека, есть ли у него деньги. Может быть, этот парень чертовски богат. Он медленно спустился по лестнице. Шаги были почти бесшумными, у него была легкая, крадущаяся походка — торговцу коврами не пристало суетиться, как в магазине игрушек. Это галерея, здесь разговаривают приглушенными голосами. Здесь нет ни ценников, ни кассового аппарата. Обычно он высылал покупателям счет, изредка они оплачивали покупки «Визой» или другими картами. Он уже почти спустился, оставалось две ступеньки, и вдруг остановился.
— Добрый день, — пробормотал он.
Парень, стоявший к нему спиной, обернулся и посмотрел на него с любопытством. Во взгляде было также недоверие, смешанное с удивлением. Он молчал и просто смотрел, как будто хотел прочитать какую-то историю в чертах его лица. Возможно, тайну или решение загадки. Йонас знал его. Секунду или две он прикидывал, стоит ли это показать.
— Чем могу быть полезен?
Хальвор не ответил. Он все еще изучал лицо Йонаса. Он знал, что узнан. Йонас видел его много раз: он встречал Анни у его дверей, они сталкивались на улице. Сейчас на нем были доспехи. Мягкая темная одежда; фланель, бархат и каштановые локоны застыли и превратились в жесткую скорлупу.
— Вы продаете ковры? — Хальвор приблизился к Йонасу, который все еще стоял на нижней ступеньке, держась рукой за перила.
Хозяин галереи огляделся.
— Видимо, да.
— Я хочу купить ковер.
— Ну, — ответил Йонас с улыбкой, — я так и предполагал. Что вы ищете? Что-нибудь особенное?
Он пришел не за ковром, подумал Йонас. К тому же у него наверняка нет денег, он ищет что-то другое. Возможно, пришел из чистого любопытства, мальчишеская забава. Он, конечно, не имеет ни малейшего представления о том, сколько стоят ковры. Но он скоро узнает об этом.
— Большой или маленький? — спросил Йонас и спустился с последней ступеньки на пол. Мальчик был более чем на голову ниже его и худой, как щепка.
— Я хочу ковер такого размера, чтобы на нем уместились все стулья. Очень трудно мыть пол.
Йонас кивнул.
— Пойдемте со мной наверх. Самые большие ковры наверху.
Он начал подниматься по лестнице. Хальвор последовал за ним. Ему не приходило в голову задавать вопросы, его как будто тянула вперед непреодолимая сила, он словно скользил по рельсам внутри черного тоннеля.
Йонас зажег шесть ламп, присланных ему из стеклодувной мастерской в Венеции. Они свисали с покрытых смолой балок на потолке и освещали большое помещение теплым, но ярким светом.
— Какой цвет вы себе представляли?
Хальвор остановился на самом верху лестницы и посмотрел вниз.
— Красный, пожалуй.
Йонас высокомерно улыбнулся.
— Я не хочу вас обидеть, — сказал он дружелюбно. — Но вы представляете себе, сколько они стоят?
Хальвор посмотрел на него, прищурясь. К нему возвращалось какое-то полузабытое чувство.
— Я, возможно, не выгляжу многообещающим клиентом, — сказал он спокойно. — Вероятно, вы хотели бы увидеть выписку из моего счета?
Йонас заколебался.
— Я прошу вас простить меня. Знаете, очень многие заходят сюда с улицы и попадают в неловкое положение. Я просто хотел, чтобы вы избежали такой ситуации.
— Это очень тактично с вашей стороны, — тихо заметил Хальвор.
Он прошел мимо Йонаса и подошел к большому ковру, висевшему на стене. Вытянул руку и провел по бахроме. На ковре были изображены вооруженные всадники.
— Два с половиной на три метра, — глухо сказал Йонас. — Хороший выбор. Изображает войну кочевников. Он очень тяжелый.
— Вы поможете мне с доставкой? — спросил Хальвор.
— Само собой. У меня есть фургон. Меня больше беспокоит другое. За ним сложно ухаживать. Для того чтобы вытряхнуть его, потребуется несколько человек.
— Я возьму его.
— Прошу прощения? — Йонас настороженно взглянул на странного покупателя. — Это почти самое дорогое, что у меня есть, — сказал он. — Шестьдесят тысяч крон. — Он пронзил Хальвора взглядом, называя цену. Хальвор и ухом не повел.
— Он этого, без сомнения, стоит.
Йонас почувствовал себя не в своей тарелке. Страх пополз по его позвоночнику вверх, как холодная змея. Он не понимал, чего парень хочет и почему он так ведет себя. Такой суммы у него не будет никогда, а если бы и появилась, он бы не потратил ее на ковер.
— Будьте так любезны, запакуйте его для меня, — попросил Хальвор, сложив руки на груди. Он облокотился на раскладной столик красного дерева, заскрипевший под его весом.
— Запаковать? — Йонас скривил губы в подобие улыбки. — Я скатаю его в рулон, заверну в полиэтилен и закреплю скотчем.
— Что ж, этого будет вполне достаточно. — Хальвор ждал.
— Будет довольно сложно спустить его вниз. Давайте я привезу его вам вечером и помогу расстелить.
— Нет-нет, — нетерпеливо возразил Хальвор. — Я хочу получить его сейчас.
Йонас заколебался.
— Сейчас? А — простите мне мой вопрос, — как вы хотите заплатить?
— Наличными, если вы их принимаете.
Он похлопал себя по заднему карману. На нем были выгоревшие джинсы с блеклой бахромой. Йонаса одолевали сомнения.
— Вам что-то мешает? — спросил Хальвор.
