class="p1">– Пустые мусорные контейнеры они за три дня набили доверху, так что крышка не закрывалась. Отчасти из-за огромного количества мусора, а отчасти потому, что обитатели этого дома бросали обычный мусор в контейнеры для пищевых отходов, – сказал Вебер.
Опоздали, подумал Асад. Почему они не нашли это место раньше? Было из-за чего прийти в отчаяние. В этом доме наверняка был человек, который мог бы рассказать им, где находятся Марва и Нелла. Может быть, они сами тоже были здесь, но где они теперь? Где?
– Войдете? – спросил Вебер.
Риторический вопрос, подумал Асад и кивнул. Он что же, считает, что они проехали почти тысячу километров для того, чтобы бегло осмотреть этот забытый богом поганый квартал?
Они обошли дом по газону, за которым, судя по всему, никто не ухаживал в течение длительного времени. Дом в виде буквы «Г» в стиле конструктивизма был, как положено по стандартам этого стиля, безо всяких излишеств; квадратный земельный участок окружала плетеная изгородь высотой в человеческий рост, которая скрывала от соседей все, что происходило внутри. Идеальное место для желающих спрятаться в ожидании более благоприятных дней.
Уже при первом осмотре бросалось в глаза, что обитателями дома были и мужчины, и женщины, а также то, что их было много, об этом говорило содержимое контейнеров, которое техники рассыпали на террасе дома перед гостиной. Среди этого мусора лежали упаковки одноразовых бритв, гигиенические прокладки, десятки контейнеров от готовых блюд, бумажные тарелки, одноразовые столовые приборы, пустые бутылки из-под минеральной воды, использованные носовые платки и куски кухонных рулонных полотенец.
– Можно сказать, сколько человек тут было? – спросил один из сотрудников Вебера у техника в белой защитной одежде, который стоял на коленях перед кучей мусора.
– М-да, если исходить из того, что они провели здесь несколько суток, что подтвердил один из соседей, и что каждый питался три раза в день, в том числе съедал одно готовое блюдо, то здесь было минимум десять человек, – прикинул техник. – Мы учли использованные гигиенические прокладки, и если только у одной женщины была менструация, то можно предположить, что эта женщина была здесь три-четыре дня. Это соответствует количеству их обедов и количеству людей. Мы знаем также, что по меньшей мере один постоялец был сильно простужен. Об этом свидетельствует содержимое пакетов с использованными бумажными носовыми платками, при этом инфекция была на пике, поскольку следы слизи бесцветные.
Асад изучал упаковки готовых блюд для микроволновки.
– Это мы теперь тоже знаем, – сказал он.
Карл попытался уловить ход его мысли.
– Что мы знаем, Асад? – спросил он.
– Что вся банда состояла из мусульман. Упаковки тут только от курицы и баранины. И ни одной от свинины.
– Гм, а ты наблюдательный, Асад, – заметил Карл.
Вебер обернулся к технику.
– Хорошо, каждая деталь важна, и это ты знаешь лучше других. А ты можешь дать нам информацию о соотношении мужчин и женщин, их возрасте и внешности? Для нас это важно так же, как твое наблюдение о простуженном человеке. Все эти детали могут привести нас к определению состава группы.
– Я вижу по крайней мере одну вещь, которая может помочь нам установить эту группу, – сказал Асад и указал на пластиковую упаковку, на которой было написано «Жиллет».
– Какие мусульмане-фундаменталисты, по вашему мнению, используют одноразовые бритвы и ходят выбритыми? – продолжил он. – Те, которые хотят выделяться, или те, которые, напротив, абсолютно не хотят выделяться в толпе здесь, в Германии?
Карл кивнул.
– То есть как женщины, так и мужчины одеваются на западный манер. И нет никакой бороды, платков, паранджи. Смешанная группа не менее чем из десяти человек, и это может быть кто угодно. Да уж, непростая задачка…
Мужчина рядом с Вебером вздохнул:
– И, кроме того, непонятно, планируют ли они действовать как группа или поодиночке.
– Что касается соотношения мужчин и женщин, об этом вам лучше спросить у моих коллег внутри дома, – сказал техник, стоявший у кучи мусора.
Они вошли в просторную, стандартно обставленную гостиную. Ее хорошо пропылесосили и аккуратно прибрали. Диван с разложенными на нем подушками, кресла, чинно стоявшие вокруг двух низких тиковых столиков, бокалы на полках в серванте, телевизор не самой новой марки – ничего примечательного.
– Прибирались они очень тщательно, – сказал один из техников, снимая защитную одежду. – В то же время всюду отпечатки пальцев, которые они явно не собирались скрывать, нет также попыток удалить следы ДНК. Лежат грязные кухонные полотенца и банные полотенца в корзинах с бельем. Постели заправлены, но белье не менялось. Встает вопрос: почему это не важно для них?
– Вот именно – почему? – сказал Асад, и в животе у него похолодело. – Да потому, что они все равно умрут.
Все техники с обеспокоенным видом повернулись к нему.
Герберт Вебер схватил Асада за рукав и притянул к себе.
– Большинство присутствующих здесь работает в полиции Франкфурта, Асад, и очень немногим в данный момент положено знать, что жильцы этого дома столь опасны, – прошептал он. – Может быть, не стоит устраивать ненужную панику?
Асад кивнул, это было совершенно справедливо.
– Есть что-то необычное? – спросил Вебер у ближайшего к нему техника.
– Да, вот это. – Тот указал на несколько почти невидимых параллельных царапин на полу.
– Следы коляски, – констатировал Карл.
Техник кивнул.
– Фактически в двух местах. Вон там есть похожие, но рисунок протектора другой.
– Не исключено, что следы старые, верно? – спросил Вебер. – Они могли остаться от тех, кто снимал дом раньше, или от владельца.
– Мы обязательно это выясним. Но мое мнение, что они довольно свежие. От них попытались избавиться, вымыв пол, но, так как пол был мокрый, разглядеть остатки следов не удалось. – Он наклонился и сильно прижал большой палец к следу. – Смотрите, его легко удалить. – Он показал черные следы на пальце, значит отпечаток не мог быть старым.
– Вообще-то, они не очень старались навести в доме чистоту. Но именно пол зачем-то вымыли. Видимо, мы не должны были знать про коляски, – заметил Карл.
– Я сказал только, что мытье пола происходило сравнительно недавно, но это могли сделать владельцы или предыдущие съемщики.
– А у владельцев спрашивали? – спросил Вебер.
– Нет. Мы пытались связаться с ними, но они сейчас в Габоне, в джунглях, у черта на рогах. Это энтомологи, ищут насекомых, как я понял, и они должны вернуться в Либревилль только через две-три недели.
Герберт Вебер тяжело вздохнул.
– Будьте спокойны, мы продолжаем расследование, – заверил тот. – Мы сфотографировали следы, попробуем выяснить, что это за колеса.
Вебер покачал головой:
– Было бы очень странно, если бы в группе оказались инвалиды. Этого я понять не могу.
