меня заклятье оцепенения. Я дернула Этьена за локоть — тот отдал мне ларец, все еще не сводя потрясенного взгляда с баронессы. Та окинула нас все тем же лишенным человеческих эмоций взглядом.
В ларце оказалось даже больше, чем нужно — кровохлебка, мокрец, крапива, медуница, тысячелистник — и это только те, которые я смогла опознать с первого взгляда, не пробуя на вкус. Были и склянки с отварами, но кто и как их делал, и что на самом деле внутри, узнать невозможно. Конечно, отвары сработали бы лучше. Но я совсем не знала баронессу, и это ее спокойствие при виде убитого мужа пугало. Нет, рисковать я не могла. Измельченные листья тоже подойдет. Из ларца я достала маленькую каменную ступу с пестиком, и растолкла кровохлебку в кашицу. Листья были свежие, будто только вчера собранные. Не хотелось думать, откуда у баронессы полный набор кровоостанавливающих средств, да еще и такой свежий, но даже мимолетного знакомства с бароном было достаточно, чтобы знать ответ.
— Если ли вода? И вино? — пересилив страх, спросила я.
— Вино? Отпраздновать? Отличная идея.
— Нет, мне нужно обработать рану, перед тем, как прикладывать травы. Так эффект будет лучше. И нет ли у вас чистой ткани — для перевязки?
Баронесса медленно моргнула.
— Вы пришли в мой дом. Убили моего мужа. А теперь требуете вино?
— Хватит, — терпение Этьена, кажется, совсем закончилось. — Все тут все прекрасно понимают. Мария в этот дом не приходила — ее притащил ваш дражайший супруг. Мой друг оказал ему честь, позволив сражаться за свою жизнь, а не зарезав, как свинью. Вы от его смерти вообще не огорчились. Чем быстрее вы нам поможете, тем скорее мы вас покинем.
Баронесса скривила свои красивые губы, точно слова Этьена имели неприятный запах.
— Какая отвратительная прямота. Да, тут есть вино. Пойдем со мной, принесем пару бутылок.
— Нужна лишь одна.
— Вторая для сокрушающейся от горя вдовы.
— Мадам, вы сами не можете принести всего две бутылки?
— Я что, похожа на вашего слугу? В доме нет никого, кроме нас четверых. Не хотите вина — можете оставаться тут.
Этьен ушел за баронессой. Мы остались с Джоном наедине. Я перебирала травы, думая, какое сочетание будет лучше всего. Сначала приложить протертую крапиву, а потом намазать бинты кровохлебкой? И дать с вином медуницей? Не будет ли перебором? Еще бы что-то для поднятия сил — турнир ведь совсем скоро! В ларце были шиповник, зверобой и даже левзея! Шиповник не подойдет — нужно отваривать, но вот если взять с собой пару соцветий левзеи, то можно разжевать их перед боями, на случай, если рана окажется серьезнее, чем мне казалось. Да, именно так и нужно сделать. Или лучше растолочь ее, и добавить в воду? Мои размышления прервал тихий смех Джона.
— Что? — спросила я. Он сел под окном, и из-за яркого света, падающего в мою сторону, я видела только его силуэт.
— Как будто мы в начале нашего знакомства. Даже рана на том же месте, — Джон смеялся все сильнее, и я ударила его по руке.
— Прекрати! Так кровь сильнее пойдет!
Он поймал мою руку, и поцеловал.
— Я не волнуюсь. Я выжил раз, благодаря твоим руками. Выживу и второй.
Все это было крайне неуместно — Джон был ранен, рядом лежал труп человека, который хотел причинить мне вред, сама я была грязная, и турнир должен был вот-вот начаться. Я наклонилась, и поцеловала его. Живой, с чуть царапающей меня щетиной. Уже такой родной.
— Вот это да, да вас ни на минуту нельзя оставить! — Этьен подошел к нам и громко поставил откупоренную бутылку на пол. — Тут как будто один я переживаю о турнире!
С вином он принес чистую простынь, и одежду — жакет для Джона и простое серое платье для меня. Это была одежда слуг и крестьян, но платье, данное мне Вив, все было в грязи и крови. Выйти в нем на улицу не привлекая внимания я бы не смогла.
— Спасибо, — поблагодарила я баронессу, что уже налила себе вина, и теперь наблюдала за нами, стоя у входа в коридор. В ответ на благодарность та промолчала.
Я выбросила эту странную женщину из головы и занялась Джоном, который все еще посмеивался. Смочила руки вином, вытерла о ткань и смочила вновь. Попросила Этьена порвать ткань для перевязки, предварительно оторвав небольшую часть для себя. Намочила ее вином, вытерла кровь, и осмотрела раны. И вправду, не так страшно, как я опасалась. Но глубже, чем Джон говорил. Хорошо уже то, что зашивать не придется. Я смочила крапиву в вине, и приложила к ране. Джон зашипел — наверняка жглось.
— Нужно немного подождать, пока схватиться. Потом наложим кровохлебку, и перевяжем.
— Во время боев проблем не возникнет?
— Если не будут упорно бить по ранению, то не должно.
— А если будут? — настаивал Этьен.
— Тогда возникнут! — Этьена ответ явно огорчил. Но чего он от меня хотел?! Я ведь не волшебница.
— Простите, госпожа, где я могу переодеться? — обратилась я к баронессе.
— Наверху никого нет. В первой комнате справа стоит вода и таз — можешь умыться. Смотри, не воруй ничего.
— Я не воровка! — возмутилась я.
— Ты нет. А остальные?
Невозможная женщина! Знала она про Этьена или нет? Или просто хотела оскорбить? Или честно предупреждала? Ничего по ней было не понять. Я схватила платье и бросилась наверх. В указанном месте и впрямь оказался кувшин с водой — я налила ее в таз, и с удовольствием окунула руки — и тут же вытащила. Вода была ледяная. Посомневавшись немного, я скинула всю одежду и обтерла себя этой водой. Быстро, чтоб не успеть замерзнуть, я накинула платье. Грубое, но теплое — из добротной ткани. Лучше, чем те, которые я обычно носила. Но после шелковой гладкости предыдущего, оно, казалось, впивается мне в кожу, кусая, словно клопы. Я окунула лицо в ледяную воду, прогоняя ненужные мысли, страх, переживания. Мы выжили. Все было в порядке.
Я спустилась вниз, осмотрела Джона — крапивные листы чуть скрутились по краям. Аккуратно сняв их, я толстым слоем наложила перемолотую кровохлебку. Перевязала, прижимая траву к ране, и между первым и вторым слоем ткани вновь добавила кровохлебку. Джон поднялся, попробовал взмахнуть руками, проверяя, не мешает ли ему повязка.
— Как и ожидалось — лучше, чем у королевских лекарей.
И кто его за язык тянет- такие глупости говорить!
— Точно не нужно прижигать? — засомневался Этьен. — Еще можем успеть.
— Только если он не планирует участвовать в турнире.
