class="p1">Если любит.
Она приняла все до капли, всю мою страсть впитала.
Подползла ближе, глаза огромные и блестящие, влажные губы приоткрыты, тянется ко мне.
Любит.
Пусть и не говорит.
Нельзя так смотреть, если чувств нет.
Впился. На себя ее уложил, облапал голое тело.
Всегда хочу так, каждое утро.
Мы так и не встали.
Валялись и целовались, и будильник звонил, напоминая, что мне пора.
— Сегодня останусь без завтрака, — пробормотал и усилием отодвинул Лилю, поднялся. — Я в душ, ты гулять?
— Я приготовлю поесть, без завтрака нельзя, — Лиля озаботилась, тоже встала и натянула мою футболку. — Ты же такой огромный, Макс. Тебе постоянно надо есть.
Без белья и в футболке — я не дойду до душа, сейчас же завалю ее обратно на кровать.
— Макс, не смей, — поймала она мой решительный взгляд. — Душ и завтрак. А вечером…
Губами коснулась моих губ и вырвалась, когда хотел притянуть ее ближе.
Выскочила из комнаты.
Любимая.
После душа оделся и вышел сразу в прихожую. По дому такие ароматы плывут, что желудок сжимается, но мне некогда.
Начал обуваться.
— Эй, — Лиля высунулась из кухни. — Я для кого готовила?
— Кнопка, не успею, — накинул куртку.
Ключи взял, сотовый.
И задержался в прихожей, чтобы она меня проводила.
Она вылетела с тарелкой и вилкой. Взволнованная, покрасневшая.
— Марков, поешь и пойдешь, — приказала. На вилку подцепила жареную ветчину и поднесла к моему рту. — Давай. За маму, за папу, за брата.
Улыбнулся в ответ.
Предложенное схватил зубами.
Сравнивать мне не с чем, заботы я с детства не видел, не знаю, что это. Мама с папой в экспедициях пропадали, я все сам, один, потом появился брат.
А женщины, что у меня были…
Никто из них не кормил меня в коридоре, торопливо, опасаясь, что я вот-вот уйду голодным.
— Какой молодец, — Лиля хвалит меня и скармливает яичницу.
Вкусно безумно.
И не пересолено.
Все, как я люблю.
Ее люблю.
— Люблю тебя, — признался, вытер губы салфеткой.
И сразу вышел, не дождавшись ответа.
Может быть, ещё слишком рано, я коней гоню.
Но Лиля меня тоже полюбит.
Глава 60
ДАВИД
Телефон просигналил о звонке.
Данил. Я знаю, что ему нужно.
— Да, Дань, — принял я вызов, и ответил на вопрос, который друг не успел задать. — Я не передумал. Оформляй.
— Да вы все сговорились!
— Эй, — хохотнул я, — ты же сам меня упрекал в неправильном поведении. Было? Было. А теперь хочешь чтобы я Лилю без ничего оставил?
— Квартира, машина, банковский счет… а не слишком ли?
— Это моё решение. Оформляй.
— Как скажешь, — бросил Данил и отключился.
На развод я согласился, без средств Лилю не оставлю.
Десять дней я выжидал. Хотел бы провести их в тишине, но с отцом пришлось поговорить.
— Идиот, — махнул он рукой.
— Есть такое.
— Психованную эту угомони.
— Настю?
— А есть другие? — скривился он. — Связался же… тьфу, будто нормальных баб нет. Теперь разгребай последствия.
— Разгребаю, — хмыкнул, вспомнив Настины трепыхания.
Она не пожалела времени, чтобы атаковать меня и паблики клиники в соцсетях. И денег отсыпала на ботов, от которых сыпались однотипные комментарии в соцсетях и на сайтах-отзовиках. Клиника плохая, хирурги-мясники, изуродовали, испортили жизнь, на кол их…
Это было неприятно, но решаемо, были бы деньги.
— Жену возвращать собираешься? — вернул моё внимание отец.
— Сами разберемся. Не трогай Лилю.
— Собираешься или нет? — нахмурился он. — Я сколько тебя учил: жена — это святое, она не должна быть в курсе твоих личных дел. Женщины обидчивы, эмоциональны. Вот ушла от тебя Лиля, потому что ты не смог разграничить свои увлечения и семью, и?.. Она остынет, пожалеет о своём решении, но сама шаг навстречу не сделает. Бабская гордость равна дурости. Поднапрягись, Дава, и сам верни жену. И ради неё и ради самого себя.
— Пап. Мы сами разберемся, — повторил я, встал, вышел на улицу и уехал.
Хватит с меня.
Я бы и рад вернуть Лилю, и надеяться на примирение не устану. Но я помню наш последний разговор в отеле… а еще ночь. Я приходил к ней? Проснулся я у Данила, и произошедшее казалось сном, но что-то подсказывает мне что это был не сон.
Я действительно приходил в ту ночь к Лиле, говорил всякую чушь, приставал. Очень активно приставал. А что, если я что-то сделал ей и просто не помню?
Дьявол.
Я в очередной раз всё испортил. А ведь к Лиле у меня настоящее чувство — упустил, или еще есть шанс? Или мне нужно смириться?
Документы Данил оформил, и два дня я смотрел на папку, лежащую на столе как на последний шанс. Можно позвать Лилю в ресторан, сделать щедрый жест так, будто меч ей в руку вкладываю. И её решение — сечь повинную голову или миловать.
Может, она поймёт что я действительно раскаиваюсь и всё осознал? Может, простит? Даст шанс нам обоим?
Спустя еще день я увидел Лилю в городе, она была не одна, с Марковым. И это был удар. Нет, я и раньше видел их вместе и знал что Лиля с ним встречается. И они не обнимались, не целовались. Лиля и Максим шли к торговому центру от парковки, даже за руки не держались, а просто касались друг друга пальцами. Едва-едва. И переглядывались то и дело.
Я смотрел на них и понимал — было. Лиля уже не только моя. Она была близка с другим, она довольна, она… влюблена?
Да. Она влюблена. И уже не в меня.
Не. В меня.
Так есть ли у меня шанс всё вернуть? Впустить бы Лилю в свою голову и дать прочитать мысли: да, изменял и много раз, но это был просто секс, разнообразие. Никаких чувств, просто похоть. И всё это не стоило того, с Лилей было круче чем со всеми. В разы кайфовее. И я больше никогда не обижу, не предам, если вернется.
Но это я уже говорил своей жене. А поняла ли она?
Еще день я приходил в себя, а затем поехал по знакомому адресу.
— Какие люди! — тут же распахнула Настя дверь. — Чего приперся?
— Соскучился, — отодвинул её и прошел в знакомую квартиру. — Как я мог не прийти к матери своего ребенка, — произнес с сарказмом. — Кстати, Настюш, ты в курсе что я вполне могу в суд подать за твои фокусы? Доказательства у меня есть, в том числе и доказательства того как ты атаку ботов на меня заказывала.
— Ничего я не делала, — отмахнулась она.
— И к нашим родителям не приходила и не
