– Что?
– Приглашаю тебя на вечеринку. Последний день без бабушки. – Он широко улыбнулся. – Это надо отметить.
– Ты серьезно? – спросила я, понимая абсурдность вопроса. Если бы я подошла к Егору, то наверняка бы поймала в его глазах смех.
– Абсолютно, – весело ответил он, выпрямился, протянул руку ладонью вверх и добавил: – Пойдем.
Этим жестом он не оставил мне выбора, и даже ускорил мои действия. Я должна была коснуться его ладони как можно скорее.
И, преодолев небольшое расстояние, я коснулась. Пальцы мгновенно сжались, поймав меня в ловушку.
Егор потянул меня к лестнице, и с высоты второго этажа я увидела накрытый журнальный столик: вино, сок, маленькие десерты, фрезии и две зажженные высокие свечи, окрашивающие полутьму в желтый цвет. И эта картинка была волшебной, она манила и не отпускала, и еще рождала в душе робкий приятный трепет.
– Красиво, – выдохнула я, когда мы шагнули в круг света.
– Я старался, – усмехнулся Егор.
Мы устроились на полу на диванных подушках, и это было удобно и уютно. И я помолилась о том, чтобы время остановило ход или хотя бы растянуло минуты и превратило их в часы. Можно же один раз в жизни получить такой подарок? И я даже не обращала внимание на рябь смущения в душе, на миллион опасений и на один из пунктов бабушкиного плана: «Окружи Дженни вниманием, заботой, и она достанется именно тебе. Лучшего не придумать!» А этот пункт вновь вспыхнул в памяти и принялся разгораться.
Я взяла бокал с соком, а Егор налил себе красного вина.
– Не знаю, что я люблю больше: твое смущение или бесстрашный взгляд, – произнес он и сделал первый глоток. – Ты боишься меня?
– Немного, – чуть помедлив, честно ответила я. Смотреть на Егора было трудно, и я начала разглядывать бокал.
– Я много раз был не прав и давно хотел сказать тебе об этом. И прости, если в какие-то моменты я вел себя грубо.
Взгляды встретились, и сначала у меня онемели ноги, потом руки. Слабость побежала по телу, одерживая все новые и новые победы.
– Я ни на что не обижаюсь.
– Это не освобождает меня от ответственности, Дженни. Прощаешь?
– Да.
– Помнишь, ты пришла ко мне в мастерскую прошлой осенью? Когда я увидел, какая ты худющая и несчастная, я здорово разозлился на себя… – Егор прислонился спиной к дивану, и пламя свечи задрожало, кидая тени на его лицо. – Я не хотел брать тебя с собой на кладбище, Дженни… Первый же порыв ветра сломал бы тебя, как тростинку. И я знал, как больно тебе будет стоять рядом с могилами. Так же больно, как и мне. – Егор сделал еще глоток вина и поставил бокал на край столика. – И в Питер я тебя собирался отправить вовсе не в наказание за что-то, а по другой причине, которая в большей мере связана со мной, а не с тобой… Черт… – выругался он и потер шею ладонью, будто она затекла. – Не люблю, когда ты далеко сидишь. Дженни, ты как птичка, готовая упорхнуть в любой момент с ветки, и не всегда возможно протянуть к тебе руку…
Егор предлагал выбор, и я это поняла сразу. Я могла остаться на своих подушках или приблизиться. Он не сказал: «Сядь ближе» и сам не пересел ко мне.
Пару лет назад я читала «Остров погибших кораблей» и знала, что существуют течения, способные притянуть в нужную точку огромные махины с парусами, многотонным грузом и пушками. Эти течения побеждали все.
Была ли я кораблем? Вряд ли. Если только хрупкой лодочкой, потерявшей весла на одном из поворотов.
Подхватило ли меня сейчас течение именно такой силы? Точно, да.
Я подвинулась к Егору, села рядом и развернулась к нему лицом. Нельзя забыть ту осень и боль, которая была общей, но не делилась на двоих.
Чуть помедлив, я коснулась кончиками пальцев плеча Егора и повела руку вниз к закатанному до локтя рукаву. Стало жаль, что на нем рубашка, а не футболка – мой путь был бы на несколько сантиметров короче.
Я дотронулась до кожи, посмотрела на Егора и замерла. Я не знала, считает ли он мое поведение глупым или нет, но в эту минуту казалось, что я ему чуть-чуть нравлюсь и могу так поступать. Если он не любит, когда я далеко, значит, ему хорошо, когда я близко…
Мне хотелось прикасаться к Егору. Будто я слепая, и только подушечки пальцев способны рассказать многое.
Он подался вперед, прислонил ладонь к моей щеке, погладил ее, улыбнулся, затем отвел мои волосы назад, открыв шею. Я понимала, что сейчас произойдет и с нетерпением ждала той самой нежности. Потому что, если быть честной с самой собой, то… именно об этом я и мечтала с того позднего вечера в Черногории.
– Малышка, ты всегда можешь меня остановить. Запомни это, ладно?
– Хорошо, – кивнула я, не пытаясь скрыть смущение.
Егор наклонился и коротко поцеловал меня в шею, затем медленно устремился выше к щеке. Я слышала его дыхание. И мое дыхание пыталось поймать тот же ритм, но почти сразу сбилось. Отдаваясь приятным ощущениям, я стала втягивать в легкие воздух чаще, будто его катастрофически не хватало. Егор обнял меня, прижал к себе сильнее и его губы завладели моими губами. Закрыв глаза, я ответила на поцелуй и почувствовала, как напрягаются все мышцы моего тела.
– Малышка… Дженни… – прошептал Егор, лишь на мгновения отрываясь от моих губ. И эти слова буквально влетели в меня и завибрировали в груди.
Слабость бежала по венам, и меня настойчиво тянуло к подушкам. Но Егор будто специально держал меня крепко, не давая возможности изменить положение. Его ладонь скользила по моему позвоночнику, и когда рука взлетала вверх, пальцы касались шеи. Я желала, чтобы это длилось бесконечно, чтобы Егор продолжал меня целовать, и я его тоже…
Но он осторожно отстранился, вновь погладил мою щеку, коротко улыбнулся, а потом прижался лбом к моему лбу. Наши губы были близко, мы оба дышали часто и, по сути, обменивались дыханием. И я была самой счастливой на свете, пока в голове опять не вспыхнули слова бабушки и ответ на них…
«– Именно сейчас замечательный момент для того, чтобы ты приручил Дженни…
– Нет, у меня другие планы на жизнь…»
Я выпрямилась, сжала губы и поймала вспышку во взгляде Егора. Он цепко следил за мной и безошибочно угадал перемену настроения.
«Я же была ему не нужна, что изменилось?.. Уговорила бабушка? Сам передумал?..»
Я вновь превратилась в лодку, которую уносит течением, вот только теперь это течение устремлялось в обратную сторону.
– Дженни, если тебе будет легче, – мягко произнес Егор, – давай я дам еще одно обещание, что никогда не напомню и об этом. – Он положил мою руку на свою широкую ладонь и накрыл еще сверху ладонью. Так стало тепло и захотелось перечеркнуть разом все сомнения…
– Не знаю…
– Малышка, – Егор улыбнулся, – должно быть так, как лучше тебе.
