ожиданиям атак. Но только программист удивится легкости, как его встретит "босс" уровня, и тогда следует убегать, маскироваться, чтобы серверный агент не идентифировал атаку как угрозу безопасности. Каждый следующий уровень оказывается сложнее, боссы агрессивнее. Михаил надеялся, им понравится, еле удержался от того, чтобы после 120 финального уровня не высветить награду на бесплатный доступ в “crossworlds” в течение года.
—
— что ты делаешь?
— ой, теть Марин, а вам не кажется, что грузчик с усами. он странный?
— та, неприятный тип, и не грузчик он. Днем все заходил — носил грибы.
— я ж одни заменила?!
— из моего холодильника брала?
— да. днем.
— правильно. там хорошие. Я всю ту гадость брала, да выкидывала сразу в яму.
— а…эта остролицая женщина командует.
— да, но этот их паштет на всех бутербродах вместо масло и почти ничего не осталось. съели все.
— но если мы все заменили
— та, не похоже, Агаточка, вон как всех повело-то.
—
Взлом продолжался, Катерина начинала впадать в отчаяние. Круг за кругом слышалось одно и тоже: “все мы почти у цели, сейчас….сейчас. А….что это за хрень!..” Она встала с дивана и подошла выпить воды и тут заметила довольную Агату, выжимающую мокрые волосы, недалеко от дома. Возгласы в комнате стихли.
— фуф, пронесло. я думал, сейчас выбросит окончательно.
— что ты увидел? — резко обернулась Катерина на одного из парней.
— та… — он скривился, тон у Катерины был истеричный.
— ну же! — потребовала ответа.
— просто …. - а потом задумался. — ну как будто… оболочка. как будто мы внутри оболочки какой-то, встроенной в…
— я так и знала. свяжись с Вадимом. Александра! — закричала Катерина и с исполнительной бабушкой пошли навстречу девушке.
Глава 3 (*** Фестиваль. Нас просто отравили, детка)
Медленные па, аккуратные объятия, ее чарующая улыбка. Финал. Она победила. Они танцевали. Михаил провел по волосам, блестящим уже в свете фонарей и лампочек, щедро расставленных организаторами на участке. Рассматривал ее лицо: загорелое, умело скульптурированное косметикой по видеоурокам: нос тонкий, скулы высокие, хайлайтер под глазами, накладные ресницы. Румянец не разливался на щеках, зеленые глаза победно смотрели в ответ, прямые волосы в конском хвосте оставляли ощущение жесткости. Грациозная Алеся держалась с достоинством королевы. Михаил грустно улыбнулся, искренне отдавая честь ее стойкости в нелегкой борьбе. Каким бы ни был путь, важен результат, не так ли? Победительницей объявлена она, танцует с “Принцем” Фестиваля. Она молодец, а вот про себя Михаил бы этого не сказал.
Вчера вечером не испытывал ни капли радости, когда понял, что придется работать еще и нянькой для Агаты. Окажись на ее месте другая, он был бы рад. Прекрасные по внешности девушки цветным калейдоскопом нарядов кружили вокруг, сливаясь в радужные пятна. Строптивые, кокетливые, заинтересованные в его внимании. Выходные оказались бы обыкновенными, приятно украшенные акварельной природой волжской деревни. Но не в этот раз.
Словами Агата сопротивлялась ему, а ее щеки покрывались вишневым румянцем и в глазах зеркальная вежливость крошилась трещинами. И он заводился, в ответ, с полоборота, интерес, тяга и желание.
Михаил не думал про чувства, желание вполне поддается контролю. Он должен контролировать ситуацию. Должен был контролировать. Контролировал, пока Агата не поцеловала его в ответ.
Полчаса назад девушка ушла домой. И внутренняя струна, натянутая до предела ослабела. Он смог улыбнуться, произнести имя победительницы, встать в пару для танца.
Музыку диджей выбрал слезливую, но публике понравилось. Их окружили другие гости. Тяжело себя чувствующие от алкоголя танцоры крепко прижимались друг к другу, блестящие наряды от жары помялись, рубашки с широким коротким рукавом взмокли на спинах. Мужчины и женщины закрывали глаза и уносились в мир своих разочарований. Горько слышать, как песня дарит надежду, которая разобьется в очередной раз с последним аккордом. Трудолюбивые люди старались простить судьбу, найти хорошее в исполненных годах.
После финальных слов каждой девушки, Михаила обняла Наталья, поцеловала в щеку и сказала “не упускай ее”. Уставшая Алла больше не цепляла бравадой, заслонила грудью от одуревших, натравленных девушек из команды Алеси. Они визжали от радости, прыгали и оборачиваясь показывали языки Агате, прихрамывающей правой ногой в сторону калитки.
Агата ушла домой, потрепанная, огорченная, в спешке стремительно вышла за ворота, как золушка после полуночного боя часов. Боль за нее, злость на Матвея и отвращение к себе захватили Михаила.
Он с трудом расслабил пальцы, они находились на талии другой девушки, настолько сильно отличающейся от Агаты, что одного поцелуя хватило, чтобы прийти в чувство и собранность. Алеся обвила шею парня и поцеловала победно, без эмоций, накала. Словно резиновые, холодные губы неприятно дотронулись до его губ, как-то требовательно и ожидающе. Михаил отстранился, не мог больше "играть". Однако, как бы он ни сердился, но одной проблемы меньше. Теперь Агата вне зоны авторизации, значит риск снижен, а поражение Катерины обеспечено.
Анкельсоны были единственной семьей друг для друга и удивительными братьями. Ложь никогда не появлялась в их отношениях, но Матвей и Михаил не просто не врали друг другу, они не врали сами себе. Как можно доверять и полагаться, если ты нечестен сам с собой. Правда, цена, которую Михаил заплатил, чтобы удержать ее в течение вечера в поле зрения и при этом на расстоянии от Серентуса, оказалась неожиданно бьющей по нему. Агата ушла, и кажется, ему пробили броню. Михаил остановился и произнес:
— Алеся, мне приятно с тобой познакомиться, но…
— Вот вы где! — воскликнула перед ухом Катерина в микрофон, — давайте ещё раз поздравим нашу пару. И покричим "горько"!
— Катя, это слишком. — он сказал резко.
— Ой наш жених еще не готов, но ничего такая красавица, умница сможет подождать… пару дней. Шампанское и тост на брудершафт!
К ним подошли официанты с подносом и двумя бокалами, Алеся занервничала, поэтому быстро раздала бокалы — себе и всучила Михаилу.
— Ой… Алесь, наоборот, — Катерина без смущения поменяла бокалы, — тут видишь с сахаром, тебе как девушке… не привыкшей к настоящему шампанскому, поверь оно кислое, аж рот вяжет.
— Это что за шам…?
— Пьем, пьем — закричала Катерина в микрофон и зааплодировала, показывая гостям поддержать ее.
Вот почему у нее такая привычка забирать чужой "хлеб", тамада с выражением, будто сам отпил кислого шампанского, ждал когда ему отдадут микрофон. Публика по цепочке кричала "пьем" и хлопали. Некоторые оборачивались в поисках рюмки, недовольно переспрашивали, почему пьем, за что, кого?
Михаил нахмурился, но девушка обхватила его руку, заставляя присоединиться. Он медленно прислонил напиток к губам, подозревая недоброе. Отпил глоток.
— А чего это Прынц сочкует. — закричали и загукали в толпе. Алеся подтолкнула бокал и
