парами и поправляли их, указывая на неправильную постановку удара, ошибочно выбранную позицию и другие недочеты.
Ильмари подошел к Гону:
— Приветствую, — быстро проговорил Ильмари. — Я жду вас в кабинете, сделайте перерыв и подходите вчетвером. Разговор важный.
Гон и Вайс кивнули. Ильмари развернулся и пошел на второй этаж поместья – туда, где располагался кабинет капитана Виверна. Внутри было прибрано, какие-то бумаги лежали в ровных, пыльных стопках, на стеллажах стояли книги, которые когда-то принадлежали Ормунду. Ильмари же не пользовался кабинетом: он предпочитал жить в своем доме и дела делал там же, потому помещение долго оставалось ненужным.
Через несколько минут в комнату вошли четверо ветеранов Виверн.
— Разговор важный, но короткий, — начал Ильмари. — Дела обстоят плохо. Не знаю, стоит ли рассказывать вам обо всем. Знаю только, что могу вам доверять, поэтому расскажу основное. Сирий хочет забрать земли Оплота в союзе с Аградором.
— Думаю, это было очевидно, — заметил Адриан, после чего посмотрел в глаза товарищей, которые, судя по круглым глазам, не догадывались об этом.
— Но у отряда есть своя задача, не выполнить которую мы права не имеем. Точнее, так: отряд Виверн должен выполнить поставленную цель. Но… Я говорил с Кривенами. Им нужна помощь здесь, в столице. В совете. По этой причине, до того, как Виверн отправится в Вайтению, я сложу свои полномочия и передам должность капитана одному из вас…
— Вот это точно не было очевидно, Адриан, — заметил Гон, посмотрев на паладина, который в ответ лишь тяжело сглотнул.
— О чем ты говоришь? — спросил Вайс.
— Мари, это полный бред. Чем ты поможешь в столице? — поддержал гном. — Ты не политик и не управленец, ты всегда был военным. Что ты сможешь сделать, будучи здесь?
— Мне придется взять на себя роль командира стражи города и вступить в Малый совет.
Гон ударил себя ладонью по лицу:
— Боже, Мари… Кто тебя надоумил на это? Кривены явно что-то свое задумывают, а тобой лишь хотят прикрыться! Ты ничем не поможешь в совете. Давай отправимся в Вайтению, это лишь на несколько месяцев. Когда вернемся, разберемся со всем.
— Когда вернемся, поздно будет разбираться. Сирий подставляет Кальторн своими действиями, поэтому их надо срочно пресекать.
— Мари, включи голову!
— Прекрати, Гон! — повысил голос капитан Виверна. — Я уж точно лучше разобрался в ситуации, чем сорокалетний солдат.
Гон наклонил голову и поджал губу, удивленный такими словами:
— Конечно… Что может знать обычный солдат о политике… Ведь перед нами великий дипломат! Нет! Прародитель всех политиков! Дипломать всех дипломатов!
— Гон, я не…
— Пошел ты, умник, — сказал Гон и вышел, хлопнув дверью.
Ильмари тяжело выдохнул и осмотрел остальных присутствующих в комнате.
— Я понимаю, что решение вам не нравится. Я и сам не хочу покидать отряд. Но выбора у меня нет. Поймите меня, прошу вас. Теперь к главному… Мне нужно выбрать нового капитана для Виверн, которого я назначу, когда приму присягу пера. Об этом я думал долго. Скажу сразу: будь возможность, я бы поставил на должность капитана кого-то другого. Каер еще неопытен, Гон – хороший солдат и друг, но не слишком умен для принятия некоторых решений… Вайс слишком импульсивен, а Адриан, наоборот, слишком святой. Я бы назначил Ормунда, но он принял присягу, да и его состояние не дало бы ему полностью сосредоточиться на роли капитана. Потому я приходится выбирать из вас четверых. И, выбирая из вас, я остановился на Адриане.
Изо рта Вайса вырвалось громкое «пфф», он улыбнулся и посмотрел на паладина, ожидая от него реакции. Каер смотрел то на Ильмари, то на Адриана, ожидая объяснений.
— Согласитесь, кого бы ни назвал, у вас бы появились вопросы. Но Адриан – ответственный малый, по сравнению, хотя бы, с вами. Гон останется заместителем, хотя, не мне уже это решать. Но я хотел бы предложить вам систему по управлению отрядом. Официально мы вряд ли сможем закрепить это, но вы, пожалуйста, не пренебрегайте этим. Допустим, вы вчетвером – совет ветеранов Виверна. И, если указание Адриана вам не нравится, три остальных ветерана могут отменить его указание. Но, если хотя бы один из вас троих согласен с ним, его приказ остается в силе.
— И что… Капитан, когда… — Адриан не мог найти слов.
— Как только дам присягу Ормунду, автоматически не смогу быть солдатом и даже капитаном. А вот пост командира стражи не считается боевым, это, скажем так, политическое место, да и в боях мне участвовать не придется, если до столицы не дойдут враги. И то, если противник будет у наших ворот, сражаться придется даже Бицету.
Ильмари усмехнулся над своей шуткой, но другие не изменились в лице. Тогда капитан тоже стал серьезен, прошел мимо Адриана, похлопал его по плечу и сказал:
— Когда дам присягу, бразды капитана перейдут тебе. Документы я заполнил, их передадут Сирию после того, как я приму присягу. Но подписаны и заверены они уже сейчас. До времени, пока я не перестал быть капитаном, никто не должен об этом знать. Даже вы. Так что, забудьте об этом ненадолго.
Ильмари вышел из кабинета, спустился на первый этаж, попрощался с новобранцами, махнув всем рукой, и вышел на улицу. Зная, куда идти, капитан Виверн направился на торговую площадь, в богатые районы города. Он шел быстро, желая быстрее закончить все нужные дела. Солнце в этот день ярко светило, поэтому он смотрел вниз, под ноги. Может, и по другой причине.
Подходя к торговой площади, Ильмари случайно врезался в кого-то. Краем глаза он заметил, что это была девушка. Корзина с яблоками упала не землю, и они покатились вниз по улице, подпрыгивая на неровной дороге. Ильмари присел, поднял корзину и протянул девушке.
Только сейчас он рассмотрел лицо, которое с улыбкой и непониманием смотрело на него. Чуть квадратное, но оттого не менее симпатичное лицо было очерчено бирюзовым платком, из-за которого выглядывали светлые волосы, как выцветшая рожь. Голубые глаза ее смеялись.
Девушка была невысокой, голова ее упиралась в грудь Ильмари. Посмотрев на нее, капитан Виверн сразу понял, кого увидел.
— Простите мне мою невнимательность, — сказал Ильмари, улыбаясь. Он и не думал, что дочь Илен и Лайтона могла быть симпатичной. Он ожидал раздавшуюся вширь женщину с огромными руками, как у отца, но увидел милую и аккуратно сложенную девушку.
— Нет, что
