твоих услугах, — пожала плечами я. — Теперь нет никакой необходимости просить тебя о стрелах.
— Вы решили нести любовь проповедями, которые так любит наш дражайший Рене?
Признаться, мною даже слегка передернуло от злости. Рене — Хранитель Времени! И после всего того, что он делает, после всего того, что он пережил, Георг еще смеет открывать в его сторону рот!
Однако, пришлось сделать над собой усилие и сдержаться. Лишние споры не были нужны никому, и моему брату в первую очередь. Я знала, что должна поставить Георга на место, но сделать это не грубо, а мягче.
— Зачем же? Я просто нашла возможность более эффективно работать, — пожала плечами я. — Не опираясь на помощь разных ненадежных мужчин вроде тебя, Георг.
— Без меня у тебя не будет стрел.
— Ну, я б не зарекалась… Брэй, открой ящик, пожалуйста.
Зомби повиновался без единого лишнего вопроса, за что я была ему невероятно благодарна. Понятливость Брэя порой казалась мне невероятной, но он всегда умудрялся очень четко определять границы и не позволял себе лишнего.
Вот и сейчас он лишь молча открыл ящик, но, перехватив взгляд Георга, проронил:
— Я тоже кузнец. И знаю, что такую совершенную стрелу не выковать человеческим рукам. Госпожа Эдита прекрасно справляется со своими обязанностями.
В полумраке коридора стрелы едва заметно светились. Георг наклонился, заглядывая в ящик, и практически моментально отпрянул, издав недовольное шипение. Было видно, что ему не понравилось увиденное — хотя бы потому, что он чувствовал в нем определенную опасность для себя.
— Поразительно, — пробормотал мужчина. — Набрали обычных стрел, а выдают их за стрелы любви! Ты играешь с огнем, Эдита!
— Скорее уж твои стрелы обычные, — пожала плечами я.
— На них даже нет нормальных предохраняющих амулетов!
— Зато на них есть кое-что получше. Брэй, закрой ящик и пойдем отсюда. Думаю, ничего нового мы точно не узнаем. Георг не может показаться еще более гнусным, чем он есть на самом деле.
Мужчина зашипел от раздражения, но так и не смог выдавить из себя еще одну грубость. Вероятно, понимал, что я в данной ситуации была права — и как бы он ни пытался излить весь свой яд, все эти бесплотные попытки казались смешными.
Но пройти мимо него, расправив плечи, оказалось удивительно приятной задачей. Я почувствовала на себе пристальный, злой взгляд, но не обернулась и не удостоила Георга больше ни одним раздраженным комментарием. Мне почему-то показалось, что это равнодушие ударило по его самолюбию гораздо сильнее, чем если бы я сейчас устраивала истерику и пыталась выяснять отношения с окончательно зарвавшимся кузнецом.
— Знаешь, Брэй, лучше б ты занимал его должность, — искренне промолвила я, когда мы уже оказались у самого моего кабинета. — Потому что это не входит ни в какие рамки! Он не просто не хочет выполнять свою работу, а откровенно пренебрегает ею!
— В нем говорит злость. Но я мертв и занять место живого не могу, — отметил Брэй. — Мне куда приятнее помогать вам, госпожа Эдита. Разве перестройка Лабиринта не важное дело?
— Важное. Может быть, еще более важное, чем то, которым занимается Георг, — нехотя согласилась я. — Впрочем, ладно… Забыли.
Я открыла кабинет, жестом велела Брэю поставить на стол стрелы и нахмурилась. Никаких новых разнарядок не было, только высилась немалая стопка старых, определенных как актуальные.
Странно, конечно…
— Брэй, мне нужно отойти, — решительно сказала я. — Если придут купидоны, просто выдавай им стрелы — они знают свою норму, — и разнарядки из вон той стопки… Я постараюсь вернуться поскорее. Справишься?
— Разумеется, госпожа Эдита, — спокойно кивнул Брэй. — Будет сделано в лучшем виде.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Нет уж… С этим надо заканчивать. Сколько б ни было старых разнарядок, мне нужны новые, иначе ни о каком восстановлении баланса и речи не идет! И я получу их, чего бы мне это ни стоило.
Решительного настроя вполне хватило для того, чтобы добраться до кабинета, прежде принадлежавшего Рене. Теперь поверх знакомой уже мне таблички криво была прибита новая, гласившая: «достопочтенная богиня мудрости Селена, глава аналитического отдела».
Ни следа от стандартной лаконичности Рене не осталось. Он бы на месте Селены написал что-то вроде «б. мудр.», но это ведь Рене! Эта женщина, которую я, впрочем, не знала, явно очень уважала собственный статус и хотела, чтобы к ней обращались верно.
Впрочем, если это единственный ее недостаток, пусть хоть десять эпитетов припишет на табличку, какая разница? Только пусть дает разнарядки!
Я занесла руку, чтобы постучаться, но так и не успела этого сделать. Изнутри донесся издевательский, несколько истеричный смех, а потом послышался женский голос:
— О, да, наша начальница — та еще идиотка! Понятия не имею, как ей удалось окрутить Себастьяна! Все девочки были в шоке, когда узнали о его женитьбе…
— Просто шок! — заявила вторая.
Этот голос был мне незнакомым — я могла лишь предположить, что он принадлежал той самой Селене, — а вот первый…
Я нисколечко не сомневалась: в кабинете находилась Аделина, глава Любовного Патруля.
— Уверена, она сдуется уже через несколько дней! — продолжила вторая, незнакомая мне женщина. — Она ведь просто необразованная девчонка, невесть откуда свалившаяся на наши головы! А что до Себастьяна… Я б на твоем месте не волновалась. В конце концов, даже брак не вечен! Тем более, с такой, как Эдита! Не пройдет и полугода, как он сбежит от нее, и ты сможешь с ним сойтись! Вы были такой красивой парой…
Были красивой парой?!
Себастьян никогда не говорил мне о том, что встречался с кем-то из Любовного Патруля. Да, я тоже ничего не рассказывала о своем бывшем, но на то были две причины: он остался в другом мире, да и мои отношения с ним были далеки от понятия серьезных. И мне совершенно не хотелось случайно узнать о том, что Себастьян действительно встречался с этой невыносимой Аделиной!
Напомнив себе о том, что мужу надо доверять, я решительно распахнула дверь. Стучать? Сейчас мне хотелось стукнуть разве что кого-то по голове!
— День добрый, — протянула я, скользнув взглядом по собравшейся в кабинете компании.
В аналитическом отделе было тихо и пусто. Ни одного сотрудника тут не наблюдалось еще со времен Рене, но теперь не было и бесконечных бумаг, над которыми он трудился, и высоченных стопок отчетов. Планшет и вовсе покрывал толстый слой пыли. С той поры, как Рене, получив статус Верховного, больше не мог заниматься своей работой, здесь никто и пальцем о палец не ударил.
Селена восседала в кресле, прежде занимаемом моим братом, в невероятно расслабленной и вальяжной позе. Она
