в Яму! Енто подобие нашего Кузгара, только представляет собой глубокий широкий котловище с ареной вместо дна. По окружной — трибуны, всё как положено! Не такие, конечно, шикарные и огромные, как у нас, но всё же!.. Так вот, — Зелим ядовито ухмыльнулся, — этого куспара напоили маленько прям в Яме, корыто с водицей поставив у входа, да принялись швырять к нему сначала безоружных, а после уже и вооружённых рабов. Так он на них так отъелся!.. Силы восстановил… И теперь никто не ведает, как эту дикую тварь, не покалечив и уж тем более не пришибив наглухо, назад спеленать, чтобы в Кузгар отвезти! Он ведь живьём нужен, а не мёртвый! Как лялякают, обитает, в общем, теперь на арене куспар. Ха-ха, кто бы мог такое себе вообразить? Несколько раз пробовали его сетями опутать, так лохмач их рвёт, как бумагу!.. А опосля и тех убивает, кто пришёл за ним… Силищей неимоверной обладает юный здоровяк! Казалось бы, самый простой вариант: не кормить и не поить его, дабы дождаться, когда вновь отощает, ослабнет, и потом скрутить образину мохнатую, да нет на это времени…
— А что, мы куда-то торопимся?
— Да, рыжий! На твою смерть! — гаркнул раздражённо Зелим, после более спокойно проверещав: — А если серьёзно, заковырка у нас, практически неразрешимая: колышки, на которые шлёпнулся куспар, добрым ядом смазаны были! Рассчитано на то, что коли удастся леопарду не сильно пораниться и выпрыгнуть из ловушки, то выжить всё равно не сможет; дакийская отрава своё дело знает, медленно, но верно убивая несчастную жертву. И противоядие уже поздно давать, со жратвой смешивая; там ежели в течение пары-другой часов не отведать соответствующего снадобья, то усё, далее можно не рыпаться; яд по тулову расползается, аки чёрная проказа, и никак уж не изничтожить его…
— То есть, проще говоря, косматик умирает?
— Именно так, варвар. Потому если мы хотим свести вас в поединке, то времени сидеть и ждать, когда лохматое страшило исхудает да приляжет от накатившей слабости, у нас нет! Оно ведь может банально окочуриться раньше срока! Посему решено было тебя везти к нему в Яму! Император сначала артачился, а потом махнул согласно рукой, заявив что-то вроде, мол, пусть даже не удастся лицезреть воочию, но хотя бы услышать о поражении русича тоже сойдёт! Оттого мы и трясёмся третий день по этой ужасной разухабистой дороге! Что за безобразие, вообще! Я городничему Байбариану, хоть и не знакомы лично, сейчас всё выскажу, не постесняюсь в выражениях! Пускай подлатает Щербинистый тракт, иначе тут себе вскорости шею можно будет легко свернуть, просто идя пешочком до града; вся стёжка в громадных выбоинах!.. Коней только гробить!.. А у тебя, дикарь, поди, уж задница болит по этим колдобинам трястись, а?!. Ну чего поделаешь — терпи, хе-хе!..
— Смотрю, сладил отличные ножны для моего палаша, — сменив тему, Ратибор хмуро зыркнул на было отвратно загоготавшего наследника рода Тупсов. — Одобряю.
— Агась! Наконец-то заметил! Давненько уже!.. Целое состояние отвалил! — тут же принялся хвастаться довольный Зелим. — Из древесины столетнего дуба сварганены! Внутри соболиным мехом обшиты, сверху — кожей буйволиной, всё как полагается! На конце кожуха — вифирийская сталь! Подогнан, естественно, меч к ножнам идеально! Мастер своё дело знает, недаром содрал три шкуры за работу… Но она того стоит! — тысячник в который раз не преминул похвалиться двуручным палашом Яромира, пристроенным в добротные, очень ладно скроенные ножны. — Единственное только, рыжий, хе-хе, — надменный аскер ядовито хихикнул, — клинок этот не твой уже, а мой, заруби на своём нахальном носу!..
Третьи сутки ехала возглавляемая Зелимом колонна шалмахов в сотню воинов, сопровождая в Дулмас повозку с Ратибором. В качестве почётного визитёра, дабы придать и без того внушительной процессии ещё большего веса, а также просто из праздного интереса, в хвосте ватаги, в императорском паланкине мертвецким сном дрых в очередной раз налакавшийся в хлам Джушукан.
Между тем рыжеволосому гиганту за год пленения страсть как приелись оковы с решётками. Но на предложение строптивого витязя выделить ему доброго коня Зелим лишь гадко рассмеялся, велев опять заковать варвара в кандалы да посадить в ту же самую клетку, в которой его, как дикого зверя, привезли в Нурязим. Тысячник явно как огня боялся могучего русича, ибо регулярно имел возможность лицезреть на арене, насколько тот хорош в бою. Вместе с тем надменного оса прямо-таки распирала изнутри гордость от доверенного ему самим властителем важнейшего задания по доставке дикаря в Яму. Но данное поручение являлось лишь вершиной айсберга, ведь Эдиз также не забыл упомянуть, что коли огнегривый пленник падёт смертью храбрых в неравном бою с легендарным чудовищем, то в императорской ложе особо никто не расстроится.
— Денег он уже давно не приносит, — из меркантильных соображений поддержал тогда старшего брата Джушукан, у которого, совершенно очевидно, поменялись планы в отношении Ратибора, — ибо кто же в своём уме против рыжего медведя поставит? Зато убытков с него — не счесть! Скольких бойцов положил, а⁈ Ну а новых громил заманить теперича в Кузгар, ента та ещё нелёгкая задачка; баснословные суммы нынче все требуют за участие! В общем, коли так продолжаться будет, разорит меня этот русич, так что пришла пора от него избавиться. Конечно, не без выгоды для нас; ведь на проигрыше доселе непобедимого варвара можно знатно навариться!..
Зелим отлично понял непрозрачные намёки высокородных особ из рода Кайя, спешно пообещав, что сделает всё от него зависящее, дабы непокорный ристальщик не пережил встречу с мохнатым страшилой из древних преданий, про себя лишь вознадеявшись, что будущий противник Ратибора и взаправду так могуч и грозен, как про него балакают.
— Ну а коли всё же случится такое чудо, что вытянет тот тяжёлый бой рыжий дикарь, настоишь ещё на одном, причём немедленном поединке огневолосого чужеземца. На этот раз со мной, — будто прочитав мысли тысячника, вперёд выступил Зоривес. Глаза его горели непроглядной тьмой. Мимолётно подумав про себя, что по возвращении в Нурязим надобно будет первым делом всё-таки не пожалеть драгоценного времени да разыскать мутившего воду раба, улизнувшего из хибарки прорицательницы Фейзы, рослый колдун уже вслух продолжил: — Я чуть погодя выдвинусь за вами следом. У меня есть чем удивить упрямого топтыгина!..
— Раз есть чем его озадачить, что ж ты, маг, весь год отсиживался в ложе правителя? Шансов показать себя было хоть отбавляй!.. — не выдержав, презрительно фыркнул до сих
