на экране крупным планом было ледяное чудовище, что преследовало нас ночью. Или просто похожая тварь.
Старик внимательно за ней наблюдал, а потом нажал несколько кнопок, отчего на экране появилось перекрестье прицела. Еще несколько нажатий кнопок и тварь дернулась, припала к земле, отползая за скалы.
— Чего ты не добьешь ее? — возмутился Игнат, забыв, что старик не понимает нас. — С таким оружием ты ж ее грохнуть можешь! А теперь она затаится и будет поджидать нас снаружи!
Старик внимательно посмотрел на него, а потом молча ткнул пальцем в один из экранов.
— Черт, ясно. Ну тогда мы очень вовремя прибыли.
— Что? Что там? — спросил я.
— Ёмкость батареи у оружия настолько уменьшилась, что хватает на несколько десятков выстрелов. Затем нужен полный цикл зарядки. — пояснил Игнат. — Скоро и вовсе сдохнет и хранилище останется без оружия. Нам бы поскорее убраться отсюда, пока мы можем отогнать тварей подальше.
— Значит, нужно поторопиться!
— Игнат, остаешься здесь! Следи за экранами. Гоняй тварь. Может уйдет.
— Маарюк! — неожиданно зло произнес старик. — Мааргрюг!
— Маргрюк? Что это значит?
Старик ткнул в соседний экран, который минуту назад показывал пустынные скалы, а сейчас по нему карабкалась тварь.
Старик снова сделал несколько выстрелов в тварь и та скрылась за огромным валуном.
— Слушай, — начал я. — Игнат проследит за ним.
— Лех, он же не понимает тебя!
— Игнат. — я ткнул пальцем в парня, а потом в себя. — Лёха.
Старик кивнул и повторил по очереди показывая на нас:
— Игнат. Леха. — затем показал на себя. — Уле.
— Уле. — кивнул я, приложив руку к его груди.
Затем я долго, нужно и отчаянно жестикулируя пытался объяснить, что Игнат присмотрит за постом наблюдения и будет отгонять тварь, а Уле должен помочь нам с хранилищами.
Конечно, он понял. Все понял. Что может понадобиться двум десяткам русских военных на богом забытом острове? Конечно хранилище. То, что он охранял в течение двадцати лет. Смысл его жизни.
Уле просто кивнул и вышел из помещения. Мы поспешили за ним.
Старик подошел к широким воротам, что мы видели, когда шли сюда и приложил кусочек невзрачного пластика к выступу в стене. Последовал звуковой сигнал, а затем раздался такой скрежет металла, словно эти ворота не открывались много десятков лет.
А ведь так оно и есть. Помещение с хранилищами было законсервировано много лет.
Когда скрежет затих перед нами открылось огромное помещение с четырьмя гигантскими контейнерами внутри. Помещение было настолько колоссальным, что перехватило дух. Неужели наши предки пару сотен лет назад смогли воздвигнуть в недрах мерзлой земли такое? Насколько я помню, потребности в сохранении семян у них не было. В то время сельское хозяйство было в расцвете сил. Тогда зачем? Неужели вероятность ядерной войны была настолько велика, что они боялись потерять все?
Как бы там ни было, я благодарен им за это. С таким наследием мы точно выживем.
— Это что, все семена, что ли? И как мы все это потащим? — спросил Долохов. — Я думал тут несколько ящиков, а тут…
— Давай для начала посмотрим, что здесь. — сказал я ему и отправился к первому контейнеру.
В массивной двери хранилища было углубление, в котором лежал планшет старого образца. Я взял его и экран тут же загорелся, выдавая графики с данными этого контейнера.
Первое хранилище, как и предполагалось, оказалось банком семян. Многие годы здесь хранились десятки тысяч сельскохозяйственных культур, ожидая, когда мы сможем очистить почву и снова начать выращивать пищу.
Но, правительствам всех стран было не выгодно вкладывать деньги в подобный проект. Ведь проще сделать синтефабрики и агробашни, чем вкладывать ресурсы на восстановление планеты.
В этом наша ошибка! Нам всегда кажется, что время еще есть, что вот прямо сейчас можно расслабиться и не думать об этом, что кто-то другой обязательно все исправит. Но это не так! Не придет никакой спаситель и не исправит то, что натворили мы. Потребительский образ жизни привел нас к тому, что мы стали жить практически на помойках. Это наша вина и мы должны были сами все исправить, но время упущено. Атмосфера нашей планеты с каждым днем становится все ядовитее. Свалки разлагаются, высвобождая все больше яда и радиации.
Теперь наш удел выживать на безжизненном куске камня, надеясь и молясь, что когда-нибудь наши потомки смогут вернуться на Землю.
Проверив состояние банка семян и убедившись, что с ним все в порядке, мы отправились ко второму хранилищу.
Мы очень удивились, когда увидели, что хранилище не одно, а целых четыре.
Четыре огромных контейнера со специальным микроклиматом внутри, позволяющим семенам оставаться жизнеспособными и одновременно не дающим им прорастать! Гениально!
Моя душа ликовала. Первый контейнер абсолютно цел и практически полон. То, что взял отсюда старик всего лишь крохи. Еды хватит для всей станции, нужно только доставить этот банк на Луну.
Но что же хранится в других? Неужели тоже семена? Да таким количеством можно целую планету прокормить!
Второе хранилище удивило нас еще больше. Банк эмбрионов сельскохозяйственных животных.
Если бы человечество исправило то, что натворило с Землей, то этот банк был бы для нас бесценен. А сейчас… Сейчас, пожалуй, мы не сможем его взять. Нам негде выращивать животных. Нам нечем их кормить. Как печально.
Мои размышления прервал возглас одного из солдат, что ушли вперед:
— Судя по данным это хранилище информационных носителей- нетерпеливый парень уже рассматривал планшет с данными третьего хранилища. — Интересно, что там?
— Не вскрывать! — поспешно крикнул я.
— Но почему? Вы хоть представляете какая там может быть информация? Судя по данным на панели, там вся человеческая история! Все наши достижения!
— Вот именно!
— Я вас не понимаю! Ведь эта информация может на понадобиться в будущем!
— Вот именно, поэтому я и запретил вскрывать его! Хранилище законсервировано! Сейчас нам нужно забрать только то, что необходимо для выживания! Вы помните, что у нас всего один шаттл? Это хранилище мы оставим на будущее!
— Вы считаете, что мы сюда ещё вернемся?
— Конечно! Ведь второе хранилище мы тоже не сможем взять с собой. А сейчас давайте посмотрим, что в последнем хранилище.
— Вы возьмете их все. — хриплый голос старика заставил остановиться всех. — Все! Или потеряете их навсегда.
Несмотря на резкий акцент, Уле говорил на вполне понятном русском языке.
— Так ты говоришь по-русски? — воскликнул Долохов. — И понимаешь нас? Так чего же ты нас дурил?
— Дулил? — переспросил Уле, не понимая.
— Дурил! Обманывал!
— Я не дулил. — отрицательно покачал головой старик. — Я недоверлял. Не знал.
— Ясно. Почему мы должны забрать все?
— Много лет. Слишком много лет. Ресурса
