вдохи отдавали болью в области груди и живота. Она попыталась раскрыть глаза. Голова, казалось, была сжата чем-то накрепко. Рина медленно раскрыла веки и увидела перед собой серую бетонную стену. Она еще подышала и подняла руку, желая дотянуться до головы. Боль пронзила девушку от плеча и до поясницы, она застонала. Рина обессилено опустила руку и закрыла глаза. Она понемногу приходила в себя.
Девушка пыталась вспомнить, что произошло. Они со стражем попали в аварию. Как это могло случиться? За всё время летающих машин случалось от силы две аварии в месяц, и зачастую — из-за неисправности двигателей. Жив ли Николай? Рина зажмурилась, вспоминая кровавое месиво на месте его головы. К горлу подступила тошнота. Рина тихонько поднялась, и её стошнило. Девушка откашлялась и огляделась. Глаза всё ещё трудно было раскрыть, однако она поняла, что находится в архиве. «Как я сюда попала?” — страх мгновенно заставил Рину раскрыть глаза. Есть только один ответ на этот вопрос.
— Очнулась?
Рина медленно повернула голову на звук голоса. Граф сидел в кресле напротив и смотрел на Рину в упор. Невозмутимый внешне, однако взгляд выдавал жгучую злость, что кипела внутри мужчины. Золотые огни его глаз сверкали багряно-алыми переливами.
— Виктор… — хотела сказать Рина, но голос её охрип, а горло раздирала боль.
— Ты думала сбежать от меня? Ведь ты обещала, что никогда не оставишь меня.
Рина сквозь боль мотнула головой. Виктор не обращал внимания:
— Что ты такое вздумала, Рина? За моей спиной угнать машину, заставить Николая увезти тебя домой, и думала, что я об этом не узнаю? Ты думала, я об этом не узнаю?!
— Виктор… — голос начал прорезаться.
— Я узнал об этом сразу же, Рина! И посмотри, что ты натворила! Николай мёртв. Это из-за тебя.
— Виктор…
— Из-за тебя мне пришлось прервать свои дела! А я встречался с послом, у меня была очень важная встреча. И что ты натворила? Ты выкидываешь такое в самый важный для меня момент. Это просто предательство! Ты предала меня!
— Виктор… — Рина попыталась сесть и сделать телодвижение в сторону графа, но тот с отвращением махнул рукой.
— Даже не смей приближаться ко мне. Ты очень разочаровала меня, Рина. Я разочарован, слышишь? Я ведь любил тебя. Заботился о тебе. Я дал тебе всё, что ты хотела! Мой дом, моих лошадей, мои книги. У тебя было всё! Но тебе оказалось мало. Я не знаю, что я ещё должен был сделать для тебя, чтобы ты была предана мне.
Виктор устало прикрыл глаза. Он задумался о чём-то ненадолго. Сердце Рины колотилось, она ощутила всё — от страха до всепоглощающего чувства вины. Даже физическая боль померкла перед тем, что она почувствовала, поняв, как сильно обидела Виктора. Рина шмыгнула носом.
— О, ты плачешь, — граф грустно усмехнулся и открыл глаза. Они всё так же горели золотисто-красным. — Ты и представить не можешь, какую боль ты мне причинила. Я не хочу тебя видеть. Не хочу слышать. Трогать. Не хочу тебя больше. Всё, это конец. Ты понимаешь?
Рина разрыдалась. Она смотрела на графа, как щенок, которого выбросили на обочину.
— Ты заслуживаешь того, чтобы сгнить в этом подвале.
Виктор резко встал и направился к выходу. Прежде чем уйти, он бросил:
— Наслаждайся. Ты ведь так любишь книги.
И ушёл. Когда захлопнулась дверь, свет в архиве погас. Рина оказалась одна, на холодном бетонном полу архива, в абсолютной темноте. Наконец она вырвала рыдания из груди, но они не облегчили горе девушки, а только увеличили его. Боль в теле, груди, голове была невыносимой. Кажется, на Рине была кровь — своя и Николая. Девушка обессиленно упала на пол и плакала, пока не отключилась от боли.
Михаил принес матрас в подвал. Когда разъярённый Виктор, получив сообщение от стражей о том, что Николай вывез девушку из дома, приказал Михаилу тотчас отправиться за ними, страж не задавал лишних вопросов. Когда Виктор приказал отключить двигатель авто, в котором летели Рина и Николай, пользуясь системой дистанционного управления, а авто при этом находилось в полёте, — страж не задавал лишних вопросов. Когда Виктор приказал перенести окровавленную Рину в подвал, не оказав ей первую помощь и не сообщив об аварии никому, — страж не задавал лишних вопросов. Но когда Виктор приказал отнести в подвал матрас, тёплые вещи, еду и медикаменты, — Михаил не выдержал.
— И что вы собираетесь делать с девушкой, Виктор? Ей нужно в больницу. Она может умереть от потери крови. Вы не можете держать её в подвале!
— Делай, что я говорю.
— Виктор! Одумайтесь! Девушка не виновата, что хотела увидеть свою семью!
— Не смей указывать мне, Михаил! — граф гневно метался по кабинету, сдерживая порыв разбить Михаилу лицо. — Делай, как я говорю!
— Прошу вас. Рине нужна помощь. Или убейте её, избавьте от страданий…
— Что ты сказал? — граф резко остановился и побледнел. — Я никогда… Слышишь? Я её не трону…
— Но ведь она чуть не погибла в аварии…
— Она бы не погибла, если бы не этот сбой! На заднем сидении должна была сработать система катапультирования… Но она не…
— Не сработала. Рина чуть не погибла.
Граф опустился в кресло. Он удивлённо наблюдал за собственными эмоциями. Страх, гнев, злость, любовь… Так много и одновременно — захлестнуло потоком с головой. Что-то похожее Виктор уже ощущал. И было это так много лет назад. «Нет! Надо собраться!” — одёрнул он себя.
— Виктор? — произнёс Михаил.
— Принеси ей всё необходимое. Я вызову лекаря.
— Спасибо!
Михаил рванул с места. Виктор остановил его:
— Михаил.
Страж обернулся.
— Пока лекарь едет… не мог бы ты… Не могли бы вы применить силу и помочь Рине?
— Да, сэр.
Страж бегом направился к девушке, прихватив из кладовки матрас, наволочки, пуховые одеяла и подушки. Сильными руками он схватил всё в одну охапку и потащил вниз. А граф набрал телефон лекаря.
— Что-то случилось, мистер Президент?
— Да. Мне нужна помощь. Вернее, моей гостье.
— Что произошло?
— Не могу сказать. Но она на грани смерти. Прошу…
— Выезжаю, сэр.
Граф отложил телефон и глубоко вздохнул. По своей глупости и жестокости он чуть не убил Рину сегодня. Он убивал уже много раз. Сам или через приказы. Сегодня всё пошло не так, как он задумал. И вновь в груди разлилось страшное непонятное чувство.
Рина почувствовала мягкую тёплую руку на своём лбу. Девушка улыбнулась. Она открыла глаза, желая увидеть графа, но столкнулась взглядом с Михаилом. Тот обеспокоенно смотрел на неё, гладя по голове. Глаза его светились зелёными нефритами.
— Михаил? — прошептала Рина.
