в Амр и обратно, останавливались на ужин и ночлег в покосившемся трёхэтажном заведении под названием «У сороки на хвосте».
Его хозяйка Паллена – немолодая, но энергичная женщина крепкого телосложения с волевым подбородком и некогда ярко-рыжими волосами. Трактир достался ей в наследство от скоропостижно почившего мужа, добрейшего, но бесхарактерного человека. Взяв дело в свои мускулистые от работы руки, новая хозяйка быстро навела порядок, так что в зале на первом этаже было шумно, но посетители вели себя прилично.
Эту историю Хауг в подробностях рассказал спутникам по дороге. Они почти не испугались, когда в гостеприимно распахнутых дверях их встретила высокая – на полголовы выше Джека – женщина. В её торчащих из-под чепчика волосах смешались пряди цвета пламени и пепла.
– Хауг! – воскликнула она громогласно. – Я уже несколько дней тебя дожидаюсь.
Паллена хлопнула гончара по плечу, и у того слегка подкосились колени.
– Припозднился я чуток в этом году. – Хауг наградил хозяйку трактира ответным хлопком, но уже по внушительного размера заднице. Судя по улыбке и покрасневшим щекам, она была не против.
– А говорил, что ухаживать не умеет, – пробормотал Джек себе под нос.
– Кажется, Хаугу нужна новая жена, – с энтузиазмом ответил Тони. – Вот эта дама – весьма подходящая кандидатура.
Самира скривилась, словно случайно выпила кружку давно прокисшего молока.
– А что? – удивился Тони, передавая Джеку последнюю сумку с их пожитками.
– А то, что это не женщина, а… как там? – Самира вопросительно посмотрела на него. – Помнишь, ты рассказывал мне, в зоопарке?
Грэйс хлопнула рукой по губам и затряслась от беззвучного смеха.
– Бегемот? – вспомнил Тони.
– Вот!
Тем временем их вещи уже были сложены у порога вместе с небольшим ящиком, который Хауг самодовольно возложил к ногам Паллены.
– Что ты мне привёз? – Хозяйка не могла скрыть восторг.
– Для тебя всё лучшее, лисичка моя.
– И маленькие блюдечки?
– И маленькие блюдечки. Вчера только дочка расписала их и тремя слоями лака покрыла. Я же знаю, ты любишь, когда три слоя.
Пока они любезничали, а Хауг попутно объяснял, кого привёз с собой, Джек и остальные прошмыгнули мимо, удостоенные лишь кивком. Видимо, с высоты роста Паллены их трудно было заметить. Посетители внутри также не обратили на них внимания – на сцене выступал дуэт артистов. Один парень играл на дудочке, а второй пел под музыку фривольные короткие песенки.
Зато к ним подбежала бойкая молоденькая девушка в белом переднике, уверила, что их вещи через миг будут в одной из лучших спален, и усадила за свободный стол. Спустя несколько минут прибежала другая девушка, ещё более резвая, принесла пять кружек горячего эля, пять порций отбивных с перловкой и грибами и большую кастрюлю бульона.
Тони растерянно огляделся:
– Я думал, мы будем есть нашу еду и сэкономим деньги, – сказал он, нерешительно поглядывая на вилку.
– Расслабься, – ответил Джек, засовывая в рот большой кусок мяса, – кажется, здесь всё включено.
Хауг так и не появился. Где-то час они прождали, выучили несколько песен. Тони даже стал подпевать, когда «Мою милую соседку» затянули в третий раз. Они с удовольствием угощались наваристым бульоном, умеренно подкладывая себе добавку, но пятая порция так и осталась нетронутой. Джек уже собирался утянуть себе в тарелку лишний кусок мяса, когда примчалась очередная незнакомая девушка и утащила порцию Хауга куда-то наверх.
– А хозяйки тоже не видно, – как бы между прочим заметил Джек.
– Главное, чтобы Хауг завтра хорошо себя чувствовал, а то я лошадью управлять не смогу, – ответил Тони, напевая, что у его милой соседки забились трубы и надо бы помочь их прочистить. Интересно, он правда думал, что эта песня про недолговечность сантехники? Самира с таким же невинным лицом мурлыкала себе под нос мелодию, не обращая внимания на слова.
Грэйс наклонилась к Джеку и прошептала ему на ухо:
– Может, скажем им?
– Нет, – ответил он тихо, – надеюсь, эта песенка прочно засядет им в головы. Пусть радуют нас ещё пару дней, а вот потом мы им скажем.
Когда за окном совсем стемнело и в зале зажгли фонари, музыканты поклонились, попрощались с публикой и отправились спать. Тише не стало, наоборот, посетители теперь сосредоточились на разговорах и выпивке, которую им проворно подливали девушки-официантки. Это послужило знаком отправиться наверх и посмотреть, что же за комната досталась на этот раз.
– Сегодня славно выспимся, – повторял Тони уже в который раз, когда они втиснулись на узкую лестницу между вторым и третьим этажами. Самиру чуть покачивало.
– «А ещё у моей соседки красная юбка», – напевала она, позволив Тони взять себя под руку и довести до места назначения.
Комната оказалась небольшой, но чистой и уютной. Деревянный шкаф, возле которого стояли их сумки с одеждой, четыре кровати и четыре стула – вот и вся мебель. Джек отметил, что с каждым днём они всё непритязательнее относятся к ночлегу. Даже Самира уже соглашалась делить комнату с другими людьми. Вот и сейчас, не сказав ни слова, она в одежде улеглась на ближайшую кровать, пообещав, что завтра помоется и переоденется. Будто кто-то возражал.
Наутро Джек убедился, что если день приятный, не отягощённый дурными поступками и, как следствие, плохими мыслями, то и ночь будет спокойной. Он пробудился с первыми лучами солнца – выспавшийся и довольный. Решил впредь не нервничать и не волноваться. Пусть ему суждено провести в этом мире больше года, он будет воспринимать это время затянувшимся отпуском, за который не нужно платить. Каникулы в незнакомой стране с лучшими друзьями – о чём ещё можно мечтать?
Остальные его чудесного настроения не разделяли. Тони проснулся с головной болью. Грэйс, которая встала раньше всех, пожаловалась на отсутствие в ванной комнате – одной на три этажа – горячей воды, что не помешало выстроиться очереди из восьми человек. Самира пообещала, что позже нагреет воду для всех, но пришёл Хауг и велел собираться. Оказалось, что давно пора уезжать, поэтому купаться они могут в озере, а завтракать – на пеньке у дороги. Вопреки опасениям Тони, чувствовал гончар себя прекрасно, зато хорошим настроением похвастаться не мог.
Вот так внезапно они покинули трактир «У сороки на хвосте», не попрощавшись с хозяйкой.
– Вы поссорились с этой милой женщиной? – участливо спросил Тони, когда они выехали на дорогу.
– Что ты! – Хауг расхохотался, впервые за утро немного оттаяв. – Я всегда пытаюсь улизнуть от Паллены пораньше. Понимаешь ли, как бы это сказать-то… Провести с ней ночь – что с голыми руками на медведя ходить. А дольше остаться… больно изнурительно, стар я уже. Лисичка моя обижается, бросает
