блокируют.
— Майя, попробуй ты.
Всё вокруг её нервировало: наспех завезённое оборудование, раскиданное по рабочим местам, панорамные табло и голографические экраны, минимум персонала и слишком много охраны. Но больше всего раздражало отсутствие чёткости, связи и приказов. Их закинули на вышку со всем оборудованием и ничего не сказали. Сколько она ни перечитывала приказ, понимание задачи к ней так и не приходило.
— Кира, с установкой игрушек закончили, — к ней подошёл Владимир и, вытирая руки тряпкой, хмуро оглядел диспетчерскую. — Ну и бардак же тут…
— Марков, настрой спутниковый передатчик и помоги Зайцевой с подключением, — распорядилась она. — Кузнецов, Чуйков, на вас отслеживание параметров работы костюма и интерфейса. Я хочу знать всё о её состоянии с момента подключения.
— Товарищ майор, пакет! — из лифта, едва дождавшись открытия двери, выскочил молодой офицер с черной папкой в руках. Кира бросилась к нему и, игнорируя устав, забрала папку. — Наконец-то! Свободен!
В папке оказался опечатанный конверт с тремя уровнями защиты. Повозившись с печатями, Кира отошла в сторону — грифы на конверте явно говорили о высшей степени секретности информации. Развернув приказ, она пару минут вчитывалась в мелкие ровные строчки. Нервное ожидание на лице майора сменилось сосредоточенностью и спокойствием. Свернув листок, она убрала его во внутренний карман.
— Согласно приказу Верховного Командования, на период боевой операции управление авиабазой Владикавказ-Два переходит под мой контроль. Весь персонал лаборатории номер Семь — под моим управлением, персоналу авиаузла Владикавказ-Два приказано оказывать нам максимальное содействие и помощь вплоть до окончания боевой операции. Все приказы отдаются лично мной. Первый приказ — все вон отсюда. Остаются операторы станции космической связи, персонал лаборатории Семь и два человека отряда «Заслон». Остальные — на выход.
Персонал, непонимающе переглядываясь, начал покидать помещение. Тем временем Майя, не отрываясь от ноутбука, подала голос. — Товарищ майор, подойдите, пожалуйста.
— Ты нашла её? — не чувствуя ног она подскочила к девушке, крепкие пальцы вцепились в её плечо. Та мотнула головой. — Нет, тут другое. Связь оборвалась из-за уничтожения спутниковой системы на земле, но подключиться к модулю костюма мне удалось. Он пока пуст, они ещё не добрались. Я поискала по другим каналам, сигналов от них не было ни по мобильному, ни по геолокации, ни по протоколам обмена. Даже камеры не распознали её лица. Они будто затерялись…
— Новость дерьмовая, — Кира вздохнула. — Ещё одна — сейчас сюда прибудут два оператора объекта Ноль Один. Понимаешь, что это значит?
— Что мы будем работать вместе? — девушка поморгала, непонимающе глядя на Киру. Та ухмыльнулась. — Что я теперь управляю двумя ретрансляторами.
Зайцева от удивления приоткрыла рот — широко распахнутые глаза блеснули в ярком свете ламп.
— Младший лейтенант Зайцева, слушай мой приказ, — не скрывая широкой, азартной улыбки, Кира повысила голос. — Наладь связь с интерфейсом костюма Алголя, мне нужна стабильная связь с дублированием каналов. Положение, состояние, всё — я хочу знать всё. Лейтенант Кузнецов, на вас — костюм объекта Ноль Два, как появится связь — ведите его полностью. Петр Иванович, вы уже работали с Ноль Первым, вам всё это знакомо — оставляю слежение на вас. Военинженер Марков, настройки и калибровка костюма Ноль Первого — на вас. Прибытие Объекта — через три часа. Готовьтесь, ребята.
— Кира, у меня есть картинка, — Майя торопливо отстучала по клавишам и одним коротким жестом послала изображение на панорамный экран. На громадном, в несколько метров шириной экране в центре диспетчерской вышки появилось изображение. Спутниковый снимок, а за ним — ещё один. Усеянные вспышками взрывов и дымящимися воронками окраины города, бегущие точки людей и застилающие картинку клубы буро-чёрного дыма.
— Это был Айкаван, деревня у границы, — пояснила Майя и посла на экран новую порцию картинок. — А это уже Гюмри, это — крепость Эребуни… это вот — аэропорт Ширак.
Везде виднелись воронки от взрывов, пожары, дым и пламя. Кира подошла к экрану и вцепилась в поручень ограждения.
— Мы опоздали… — её голос дрогнул, но был отчётливо слышен в тишине диспетчерской. — Турки начали раньше. Война уже началась.
— Есть связь со Сто Второй базой! — едва не срываясь на крик, Майя развернулась в кресле. — Крепость цела, оборудование тоже! Они готовятся, войска выдвинулись навстречу туркам. Поднимают авиацию, ополчение тоже готово, эвакуируют жителей.
— Что с Рин? Она уже у них? — Кира не сводила глаз с экрана. На спутниковом снимке среди небольших точек она узнавала лежащие на земле тела.
— Минуту… нет, пока не прибыли! Они ждут, готовы её принять!
— Отлично… отлично, — одними губами выдохнула Кира и, набрав воздуха, повысила голос. — Приказ: установить связь со всеми работающими базами и частями наших и армянских войск в регионе. Задействуйте все беспилотники, автоматические станции и боевые платформы. Добавьте все отозвавшиеся части в Стратегический Контур Управления. Пусть каждый километр от границы с Грузией до Сто второй базы будет под наблюдением! Оборона Армении началась, и мы им поможем.
Кира поспешила за своё место — предстояла большая работа по установлению связи с генштабом обороняющейся страны, координации действий и работе двух ретрансляторов. Никогда ранее мир не знал подобной операции, и отныне вся ответственность лежала на её хрупких плечах.
— Что с Вегой? — майор развернула ещё одну карту, на ней мерцали большие цветные пятна — каждое обозначало ретранслятора и зону влияния. Через несколько секунд напряженной тишины снова послышался голос Майи. — Сигнал пока неподвижен, но с такого расстояния сложно судить… последние данные — в пятидесяти километрах от границы. За последние двенадцать часов излучение усилилось, она выходит на пик.
— Алголь, скорее, прошу тебя… — еле слышно прошептала Кира, привычно теребя пальцами значок на груди.
***
Вдоль дороги плелась целая колонна встревоженных людей — женщины, дети, старики. Все — с сумками, рюкзаками, плетёными корзинками и пакетами. На лицах — волнение и страх, в руках — самое ценное, что успели взять с собой. Беженцы.
Позади остались пограничный пост, страшная давка и паника, военные колонны, еще только выстраивавшие оцепление, и обманутый их отрядом пожилой грузин, давший в дорогу целый мешок с пури — хлебными лепёшками. Она плелась по обочине следом за Вахой и машинально жевала ароматный хлеб, не ощущая никакого вкуса.
Ей было стыдно. И хоть она не была виновата в талантливом обмане Актёра, ей хотелось провалиться сквозь землю. Вернуться и упасть в ноги человеку, не только согласившемуся им помочь, но и растроганному этой насквозь лживой историей.
А ещё лучше — сбежать отсюда как можно дальше. Влиться в поток испуганных людей, убежать от надвигающейся беды, прочь от приближающихся с каждой минутой раскатов грома, от боли и
