– Достаточно. Вы не можете вечно быть серьезным. Вскоре здесь появится Франческа, и я хотела узнать, милорд, не желаете ли вы составить моей дочери компанию в другом приключении? Вам нужно использовать любую возможность, чтобы привязать ее к себе. Вскоре она вернется на свои любимые болота и вам придется потрудиться, чтобы вытащить ее оттуда. Если она вас любит, битва наполовину выиграна.
– Но, мадам…
– Я подумала и пришла к выводу, что комната Бахуса прекрасно подойдет для этой цели.
– Комната Бахуса?
Себастьян засомневался, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что мать Франчески постоянно дает советы относительно искусства любви.
– Там можно не сдерживать воображение, а у моей дочери очень живое воображение, милорд.
– Да, я это знаю.
– Тогда я пришлю ее к вам?
– Пожалуй.
– Хорошо! А теперь надо продумать, как вы встретитесь. Лесная опушка. Девушка, которая ничего не подозревает, а в кустах прячется, наблюдая за ней, сатир. – Она ненадолго погрузилась в задумчивость. – Что ж, кажется, неплохо. Думаю, из вас получится отличный сатир.
Себастьян развел руками.
– Сатир так сатир.
– И помните, вы должны привязать ее к себе: я не хочу, чтобы Франческа возвращалась в дом на ужасных болотах. Ее место в Лондоне, ведь только здесь она сможет засиять, как бриллиант.
– Ее место в Уорторн-Мэноре.
Афродита улыбнулась:
– Похоже, мы думаем об одном и том же.
Франческа обрадовалась, увидев, что Афродита определенно набирается сил. Сейчас она расположилась в будуаре, прихватив бухгалтерские книги и занимаясь проверкой счетов.
– Я удивлена, что тебе разрешили меня навестить.
– Под «разрешили» ты имеешь в виду дядю Уильяма?
– Лорд Уорторн сообщил мне, что дядя Уильям был недоволен твоим поведением на балу у леди Эннир.
– Что ж, возможно. Но как мне кажется, он все-таки хочет помириться с Эми.
Франческе неловко было говорить о дяде Уильяме, и уж тем более вспоминать вечер бала. С тех пор дядя так изменился, стал таким любезным, даже приветливым… Если он и правда пытался навести мосты, она была перед ним в долгу, однако вопрос о причине столь неожиданной перемены для нее оставался загадкой.
– Наверное, дело в письме, – сказала она задумчиво.
– В письме? – Афродита насторожилась. – О каком письме идет речь, Франческа?
– О письме моего отца, Томми. Ты рассказала мне о нем, когда была больна. Когда мы вернулись с бала леди Эннир, дядя Уильям был очень зол. Он сказал, что мой отец не хотел меня, что я ищу любви, потому что была нежеланным ребенком. Я должна была доказать, что это неправда, и поэтому рассказала о письме.
Афродита вздохнула:
– Бедняжка. Теперь мне все понятно. И что он сказал, когда ты рассказала о письме Томми?
– Его тон очень изменился. Может быть, он понял, что был не прав. С тех пор он очень старается. Например, когда я спустилась сегодня к завтраку, дядя отодвинул для меня стул и сказал, что у меня прекрасный цвет лица. Даже Эми заметила, что он во многом изменился в лучшую сторону. Думаю, Эми надеется в скором времени написать мистеру Джардину и попросить его приехать в Лондон.
– Понимаю. Она, наверное, испытывает большое облегчение от перемен, происшедших с братом.
Казалось, на Афродиту все это произвело мало впечатления, и Франческа решила, что виной тому усталость. Прошло так мало времени с того момента, как она лежала при смерти.
Ей самой все еще снились кошмары, признание Мей, поездка, которую они совершили с Себастьяном…
Тут Франческа вдруг осознала то, что Афродита говорила до этого, и забыла о дяде Уильяме.
– Ты упоминала лорда Уорторна. Он был здесь?
– Он и сейчас здесь.
– Ах вот как… – Она чувствовала, что сияет, словно лампа, но ничего не могла с этим поделать.
Афродита улыбнулась:
– Он ждет тебя в комнате Бахуса.
– В комнате Бахуса? – растерянно повторила Франческа.
Афродита отодвинула бухгалтерские книги и спустила ноги с дивана.
– Некоторые люди бывают сбиты с толку комнатой Бахуса, так что будь осторожна.
Франческой овладело любопытство.
– Чего мне опасаться?
Афродита придвинулась и ближе заглянула ей в глаза.
– Сатиров.
Теперь Франческа ощущала волнение и трепет.
– Себастьян тоже будет в той комнате?
Афродита кивнула.
– Дверь в конце коридора. Надеюсь, у тебя хватит смелости войти в нее.
Франческа встала.
– Хватит, можешь не сомневаться!
Снаружи эта дверь была украшена белым и золотым узорами, как и остальные двери, а в центре ее было написано: «Комната Бахуса».
Вспомнив, что за дверью ее ждет Себастьян, она ощутила покалывание во всем теле. Они стояли на пороге нового общего приключения, и вот теперь оно начинается.
Франческа открыла дверь и, войдя, замерла.
Комната Бахуса была похожа на лес: стены ее были украшены рисунками, изображавшими деревья и виноград, разноцветные драпировки свисали с потолка, из-за чего было трудно разглядеть что-либо дальше двух шагов. На полу лежали подушки разного размера; цвета были подобраны так искусно, что Франческе почудилось, будто она потерялась в лесу.
Выбирая, куда идти, она подняла голову и увидела странную фреску, изображавшую мужчину, или, скорее, наполовину мужчину. Вместо ног у него были копыта, а из длинных волос торчали рога. Поскольку он стоял боком, она видела, как он возбужден. Неужели это сатир?
Франческа отступила и, столкнувшись с кем-то, подкравшимся к ней сзади, вскрикнула.
Незнакомец обнял ее, коснулся губами шеи…
– Ага, женская плоть!
Франческа тут же поняла, кто это, и дала волю фантазии.
– Мистер Сатир, пожалуйста, не делайте мне ничего плохого.
– Франческа…
Она хихикнула:
– Не надо имен. Давайте лучше поиграем.
Он крепко обнял ее.
– Откуда ты знаешь, что я не сатир, пришедший за тобой?
Франческа откинулась назад.
– Мне всегда казалось, что сатиры пахнут, как козлы, а ты пахнешь чистым бельем и пеной для бритья. – Она повернулась к Себастьяну и улыбнулась. – Не переживай, я все равно предпочитаю тебя сатиру.
– А как тебе нравится наше сходство?
– Да? Сходство?
