вчера. А у ворот, подобно призраку, стоял в тени и пристально смотрел на него Месалим.
Перед толпой вышел сын Салитиса — Якубхар — молодой воитель и наследник престола одного из величайших городов Нурагии. Вчера он присягал на верность Всеотцу и отрекался от старых богов перед лицом Тереса.
— Что будем делать, северянин?
— Расскажите мне, почему ваш народ служил златоликим?
— Они дали нам всё — когда наши предки прибыли на эти земли, то они были лишь неотёсанными дикарями, почти как безголовые. Но мы встретили древний народ, который научил нас всем ремёслам и наукам.
— Я видел радость, когда вы сбросили их иго — вмешался в разговор подошедший Месалим — Когда вы поняли, что с златоликими дальше не по пути?
— Когда стали появляться культы. В какой-то момент, боги решили, что мы живём неправильно — семьи, царства, города — это ужасно напоминало порядки у северных варваров. Тогда из городов стали уходить наши юноши и девушки. Они стали селится в заброшенных башнях, где предавались порокам.
— Порокам? До меня доходили слухи о том, что вы довольно лояльно относитесь ко всякого рода…
— Пойми, северянин, пусть наши порядки не такие строгие как у вас, но мы имеем понятие о морали! — обиженно ответил Якубхар — думаешь, мы не в состояние понять, что разбойничьи налёты, похищение детей и убийства людей это нормально!? Что самое страшное, северянин, мы не могли им никак помешать — те, кто пытался карать культы, погибал от клинка Тессоба или других богов.
— Слуги Всеотца не будут требовать от вас кровавых жертв — прервал его Терес — тому, кто создал Вселенную, крупицы ваших богатств не нужны. От нас он требует лишь повиновения его воле, которая неизменно несёт благо.
— Всеотец милосерден… — задумавшись, проговорил Якубхар — можешь ли ты рассказать нам о его учении, северянин?
— Я должен посоветоваться.
Терес ненадолго отлучился в свой шатёр, где обсудил эту тему с Месалимом. Конечно, великан был несколько раздосадован, что какому-то одичалому северянину выпала судьба вести к свету истины целый народ, но он не собирался противится воле небес и дал одобрение на проповедь. Терес, хоть и был необразованным варваром, который даже не мог читать, знал заповеди Всеотца и его учение. Что не менее важно, после всего, что ему пришлось пережить за последнее время, он не просто знал, а понимал смысл догм.
Следующие три дня, Терес, не без помощи Месалима, проповедовал нурагийцам волю Всеотца. За долгие века под властью златоликих, все воспоминания о заветах, что даровал Манну Всеотец, стерлись из памяти южан, но несмотря на это, рассказы бледнолицего варвара находили отклик в сердцах мудрейших из них. Он прерывался лишь на недолгий сон и приёмы пищи. Никто не смел прерывать его простых, но столь мудрых изречений. Он охотно отвечал на вопросы жрецов, полководцев и простых солдат…
По прошествии трёх дней, Терес рассказал южанам всё, что знал. Войска стояли перед ним и ждали слов своего нового пророка.
— Выступайте на Басбидир — скомандовал Терес — по тракту, который находится за этой крепостью, вы доберетесь до Баласдавы за десять дней. Дальше, вас будут обучать мои родичи.
— Ты посылаешь нас к крепостям ларанаев? Они же убьют нас только завидев! — возразил один из военачальников — Смилуйся, северянин — мы хоть и были грешны, но не заслужили смерти в бою с ними!
— Покажите им головы убитых одержимых, и они с радостью пропустят вас на перевал — ответил Месалим — Орден Длани, быть может, не любит чужаков, но готов принять ваше посольство.
— Прекрасно — сказал Терес — Якубхар, ты поведёшь народ на север.
— А вы? Что будете делать вы?
— А я разберусь с Нерогабалом и остальными старыми богами. Если не вернусь через неделю, то делайте то, что считаете правильным.
— Мы можем помочь вам? — спросил Якубхар — если вы собираетесь сражаться со златоликими, то вам нужна армия.
— Армия нам не нужна — вмешался Месалим — Вы не представляете, на что способен этот чернокнижник. Без обид, но ваша помощь может обернуться для нас проблемами.
— Тогда, мы поможем нашему спасителю, помогая его народу.
— Буду благодарен — ответил Терес.
В скором времени Тересу принесли несколько сумок с едой, тёплые вещи и оружие, снятое с трупов златоликих — рапиру и молот. Терес с благодарностью принял помощь, и передав бразды правления Якубхару, которого, по его воле, накануне короновали как нового царя Нурагии, он ушёл из лагеря. Возможно, навсегда.
Спустившись со склонов горы Когайонон, Терес вновь оказался посреди полей Нурагии. Пожелтевшая трава и серые небеса как никогда раньше наводили на Тереса тоску по дому. Ветер гулял по полю, унося воспоминания прошлого и приближая неотвратимое будущее. Он отверг "Кратчайший путь в Баласдаву" и обрёк себя на многие и многие испытания.
Терес шёл рядом с Месалимом и Сланией. Он почувствовал себя настоящим героем, но гордыня сдерживалась тяжким грузом ответственности за предстоящий бой. Как такое могло случится? Почему он вдруг стал ответственным за судьбы всего известного мира? Почему Всеотец выбрал именно его?
Всю дорогу Слания молчала. За несколько часов она ни разу не попыталась завязать разговор — только тихо шла и несла свою ношу. Тереса тревожило такое её молчание. Он знал, что оно обернется чем-то значимым.
Тучи на горизонте всё сгущались. Месалим велел разбить лагерь, к тому же, Терес сам думал, что пора отдохнуть — от лагеря нурагийцев они шли уже почти половину дня.
Терес очень вовремя успел поставить палатку — как только он закончил с ней, на землю обрушился проливной дождь. Месалим отошел куда-то в сторону, и Терес остался наедине со Сланией. Она сидела в гнетущей тишине, нарушаемой лишь дождём.
— Видишь — успел как раз вовремя. Ещё бы несколько минут промедлили и пришлось бы сушить одежду — глупо усмехнувшись, попытался разрядить атмосферу Терес.
— Да, вовремя — опустив взгляд ответила она.
— Если Месалим говорит, что скоро всё закончится, то очень хочется ему верить…
Слания секунду промолчала, а после многозначительно посмотрела прямо в глаза Тересу.
— Слушай, Терес, ты можешь ответить мне на один вопрос…
— Конечно — без тени сомнения сказал Терес.
— Ты так добр со мной. Почему?
Терес замешкался. Он понял, в какую сторону идёт разговор. Что же делать? Времени на холодный расчёт не было, да и принесёт ли он в таком деле пользу? Так что Терес решил импровизировать и произнёс первую пришедшую ему в голову фразу.
— Тут всё просто, Слания, ты мне нравишься.
— Нравлюсь?
