предмет — шахтёрскую каску, — аккуратно надел и включил лампочку на ней. Запрокинув голову, направил сильный луч света на стену перед собой. Потом достал свёрнутые синьки и посветил на них. Отошёл, считая шаги. Затем, достав из кармана складной нож, воткнул остриё в штукатурку и осторожно повернул лезвие. Оторвался кусок штукатурки размером с обеденную тарелку, под ним оказались следы старого дверного проёма.
Пендергаст сделал пометки в записной книжке, вышел из тупика и двинулся по коридору, шёпотом ведя счёт шагам. Остановился у крошащегося кирпичного выступа. Резко отвалил его. Пласт с грохотом упал, подняв клубы белой пыли. Лампочка на каске высветила внизу стены старую деревянную панель.
Для начала агент нажал на неё. Панель держалась крепко. От сильного удара ногой она со скрипом распахнулась. Узкий служебный тоннель уходил вниз, к потолку нижнего подвала. По нему чернильной лентой текла струйка воды.
Пендергаст вернул панель на место, сделал пометку на синьке и пошёл дальше.
— Пендергаст! — еле слышно донёсся крик. — Это доктор Фрок. Слышите меня?
Агент ФБР остановился, удивлённо сведя брови на переносице. Открыл рот, чтобы ответить. И замер. В воздухе витал какой-то странный запах. Бросив сумку открытой на полу, он быстро зашёл в какой-то склад, запер за собой дверь и выключил лампочку на каске.
Посередине двери было окошко с грязным потрескавшимся армированным стеклом. Порывшись в кармане, Пендергаст достал бумажный носовой платок; плюнул на него, протёр стекло и стал смотреть наружу.
В нижней части поля его зрения появилось что-то тёмное, большое. До Пендергаста донеслось сопение, напоминавшее храп лошади. Запах усиливался. В тусклом свете Пендергаст разглядел мускулистый загривок, покрытый жёсткой чёрной шерстью.
Дыша через нос, Пендергаст медленно полез во внутренний карман пиджака и достал «анаконду». Провёл пальцем по барабану, нащупывая заряженные гнёзда. Потом обеими руками навёл пистолет на дверь и стал пятиться. Отойдя от окошка, потерял зверя из виду. Но знал, что он всё ещё там.
Лёгкий удар о дверь, потом негромкое царапанье. Пендергаст крепче сжал рукоятку пистолета, когда ему показалось, что шарообразная ручка двери стала поворачиваться. Непрочная дверь, хотя и запертая, не могла долго служить преградой зверю. Ещё один глухой удар, затем тишина.
Пендергаст быстро выглянул в окошко. Зверя не было видно. Одной рукой агент поднял пистолет стволом вверх, другой коснулся двери. Прислушиваясь, сосчитал до пяти. Потом быстро отпер дверь, распахнул её, выбежал в коридор и свернул за угол. В дальнем конце коридора у другой двери виднелся тёмный силуэт. Даже в тусклом свете Пендергаст видел мощные движения четвероногого. В высшей степени рассудительный агент ФБР не удержался от изумлённого смешка, увидев, как это существо трогает лапой дверную ручку. Свет в коридоре потускнел, но тут же вновь разгорелся. Пендергаст медленно опустился на одно колено и прицелился. Свет снова потускнел. Пендергаст увидел, как существо село на задние лапы, приподнялось, поворачиваясь к нему. Пендергаст прицелился ему в голову, задержал дыхание и плавно нажал на спуск.
Раздался грохот, сверкнула вспышка. На какую-то долю секунды Пендергаст увидел белую полоску, промелькнувшую по черепу зверя. Затем существо скрылось за углом, и коридор опустел.
Пендергаст отлично понял, что случилось. Такую же белую полоску он видел однажды, охотясь на медведя: пуля срикошетила от головы, содрав полоску меха и шкуры, обнажив кость. Точно попавшая в цель пуля сорок пятого калибра с хромовым наконечником отскочила от черепа этого существа, будто шарик из жёваной бумаги! Пендергаст подался вперёд, опустил руку с пистолетом, — и тут свет окончательно погас.
47
Стоя у столика с закусками, Смитбек прекрасно видел жестикулирующего перед микрофоном Райта. Журналист даже не пытался слушать речь директора, он с мрачной уверенностью сознавал, что Рикмен потом вручит ему машинописную копию текста. Директор наконец договорил, и нетерпеливая толпа полчаса тянулась на выставку. Но Смитбек стоял на месте. Он в очередной раз оценивающе оглядел стол, решая, за что приняться — крупную креветку или блинчики с икрой. Взял тарелку с пятью блинчиками и заработал челюстями. Икра, обратил он внимание, была серой, несолёной — настоящая осетровая, а не сиговая, которую подавали на пресс-конференциях.
Он отведал и креветку, потом ещё одну, затем три крекера с молоками копчёной трески, каперсами и лимоном, несколько ломтиков нежного ростбифа… Оглядел и другие столы с деликатесами. Подобного изобилия журналист ещё не видел и не хотел ничего упускать.
Внезапно оркестр сбился с ритма, и почти тут же кто-то врезал ему локтем по рёбрам.
— Эй! — завёлся было Смитбек, но, подняв взгляд, обнаружил, что окружён массой толкающихся, шумно дышащих, вопящих людей. Журналиста отбросило к банкетному столу: он попытался удержаться на ногах, но поскользнулся, упал и закатился под стол. Скорчась там, он наблюдал, как мимо неслись топочущие ноги. Раздавались вопли и ужасающие звуки сталкивающихся тел. До него донеслось несколько обрывков выкрикнутых фраз: «…труп!», «…убийство!» Неужели убийца вновь принялся за своё среди тысяч людей? Невероятно.
Женская туфля из чёрного фетра, с очень высоким острым каблуком, подпрыгнув, залетела под стол, прямо к его носу. Смитбек с отвращением её отодвинул, заметил, что всё ещё держит в руке креветку, и отправил её в рот. Поразительно, до чего быстро паника охватывает толпу.
Стол содрогнулся, сдвинулся, и рядом со Смитбеком упало огромное блюдо. Крекеры и камамбер полетели во все стороны. Он собрал их со своей рубашки и принялся есть. В нескольких дюймах от его лица десятки ног топтали паштет. С грохотом упало ещё одно блюдо, разметав по полу икру.
Свет потускнел. Смитбек торопливо сунул в рот треугольный кусочек сыра и внезапно осознал, что предаётся обжорству, тогда как самое захватывающее событие, которому он был очевидцем, преподносится ему на серебряной тарелочке. Принялся искать в карманах микрокассетный магнитофон. Свет потускнел, потом снова разгорелся.
Журналист заговорил быстро, как только мог, держа микрофон у самого рта, он надеялся, что голос пробьётся через оглушительный шум. Невероятная удача! К чёрту Рикмен! Получить этот материал захотят все. Он питал надежду, что если на открытие пришли другие журналисты, то теперь и они несутся к выходу со всех ног.
Свет снова замигал.
Сто тысяч в виде аванса, ни цента меньше. Он был здесь, освещал эту историю с самого начала! Такими сведениями не может располагать больше никто.
Свет замигал в третий раз и погас.
— Чёрт возьми! — выругался Смитбек. — Включите свет кто-нибудь!
Марго завезла Фрока в другой коридор и ждала, пока он снова звал Пендергаста. Ему уныло отвечало эхо.
— Это становится бессмысленным, — с раздражением сказал учёный. — В этой зоне несколько
