Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
до горла.
Невозможно. Нет. Не так!
— Хватит! — взмолилась она, — Пожалуйста, хватит!
Лукас смеялся. Данте умирал. Чонса давила жалкие, мерзкие, соленые слезы бессилия, на заплетающихся ногах добралась до опавшего Дани и упала перед ним на колени, склонив голову на грудь. Он еще дышал.
— Хватит, — тихо простонала она, — Пожалуйста.
Лукас едва унял свой истерический хохот. Дошло до икоты:
— Я… Я не хотел! Он сам!
О, как по-детски обиженно, как наивно звучал голос Лукаса! Словно у мальчишки, случайно оторвавшего крылья бабочки. Вот только это была не травма какого-то насекомого, нет, он убил его.
Убил её Дани.
Сознание Чонсы помутилось. Всё вокруг показалось какой-то фантасмагорией — застывшие в неверных лучах рассветного солнца существа, мокрые после дождя, с пониманием и ожиданием в напряженных позах. Лукас, который отчего-то не умер в Йорфе, но теперь выглядел как беспокойник, оживший труп. Дани, быстро-быстро поднимающий пронзенную жалом грудь…
— Там яд… — пояснил Лукас, и вдруг неуместно, мягко сжал плечо Чонсы, — ему не больно. Больше не будет больно… Больше никому не будет…
— Не лезь ко мне в голову, чертов демон! — рявкнул Чонса, оттолкнув его вывихнутым плечом. Тут же пронзила боль до самого позвоночника, но это было терпимо, а все вокруг — нет. Не теперь, когда она за один день потеряла сына, наставника, первую любовь. Чонса завыла, отчаянно и зло, уткнулась лицом в грудь Данте. Она видела его верхние ребра, так худ он был. Словно не было ничего. Словно она слушала его сердце в телеге…
На её затылок легла тяжелая рука. Чонса хотела её встряхнуть, подумав, что это Лукас, но её переубедил голос:
— Чони… — её никто так не называл, только он, — я вспомнил… Я вспомнил.
— Что ты вспомнил? — девушка уже не сдерживала душащих её рыданий. Захлебываясь пузырящейся розовой пеной, Дани шелестел:
— Лоркан… Феликс назвал его Лорканом. Найди его, и скажи, что мир…такой большой и интересный. И добрый, когда рядом есть… Есть… ты.
Он замолчал и умер.
Чонса не готова была это признать. Она прижалась ухом к голой коже малефика, но сердце его не билось. Грудь больше не поднималась в дыхании. Застывшие зрачки затянулись дымкой, но Данте все смотрел и смотрел в небеса, запрокинув голову и едва заметно улыбаясь окровавленным ртом. В руке он по-прежнему сжимал кинжал.
— Пошли, Чонса… Пойдем. Пойдем с нами, — Лукас присел рядом. Обнял её. Мерзко. Убийца. Все они. Убийцы! Убийцы! Убийцы!
Чонса повернулась к Лукасу. Глянула в прозрачные рыбьи глаза, глаза безумца, безумные, безумные, безумные глаза. Кажется, он что-то понял. Попытался закрыться от неё руками, оттолкнуть, что-то крикнуть своим тварям, но девушка опустила ресницы. Услышала, как они хлопнули.
Они ничего не сделала. Не ткнула его кинжалом, не бросилась выцарапывать глаза, не отвесила оплеуху, всё это такие низкое, физическое, малефикам оно было не нужно. Чонса просто показала своему собрату, как ей было больно. Рану можно исцелить, на неё можно положить лед и станет терпимо, голову можно опоить алкоголем и маковым молоком, гниющую ногу можно отрезать, занозу вытащить, надорванный ноготь удалить, но какое лекарство использовать, когда твоя душа истерзана страданиями?
Чонса знала ответ.
Месть.
Лукас упал. Чонса запретила ему кричать, это сделало бы похожим его на человека, а человеком он не был. О, как кричал малыш-альбинос в подвалах малефикорума! Как прижимался потом к Чонсе, пряча лицо на её груди. Белокурый, как ангел. Предатель. Убийца. Если бы Чонса знала, она бы свернула его цыплячью шею еще тогда! Химеры взвыли. Они заорали, как бешеные, захлопали крыльями, застучали лапами, стали расплескивать лужи и валяться в грязи, кто мог — вскинулся в небо, скрываясь от подкравшейся за ними незаметно и неизбежно смерти. Лукас контролировал их. Умирал он — умирали они. Все просто. Судорога изогнула его тело, из нагрудного кармана засаленной куртки выпала маленькая книжка. Он до крови и обвисшей полоски губы укусил себя. Чонса сощурилась и наклонилась, взяла его за подбородок, чтобы каждая капля её боли нашла цель, чтобы видеть каждый шаг на его пути в посмертие. Не вымотайся она так, эта мука могла бы тянуться сутками. Лукас плакал. Свет мерк в его глазах, уступая место звездной бездне.
Чонса поцеловала его в лоб, прощаясь с ребенком, которого она знала в малефикоруме, он носил ей незабудки, а она ему — пироги с кухни. А теперь она его убила. Тело Лукаса расслабилось, и он словно уснул.
Мертвый Лукас. Мертвый Данте. Мертвый Аларик у стены. Мертвый Феликс в таверне. Мертвые существа, в последних судорогах потягивающие мышцы.
Всё мертвое.
И только Чонса, всхлипывающая Чонса с плетью руки вдоль тела — живая. И её сын… Лоркан. Лоркан из Стреппе.
— Лоркан из Стреппе, — произнесла она. Это имя дало ей сил. Смех и слезы полились из неё, сквозняком воя прошлись по опустевшим улочкам. Вол на часовне тоже наконец издох и молчал.
Только Чонса и её безумие. Больше никого не осталось.
Она призраком скользила по улицам, забывшись. Кто она? Что сделает здесь? Кто те мертвые люди? В руке у неё была подобранная книжка Лукаса, шершавая кожа обложки возвращала её в реальность, где ей не хотелось быть. Даже проклятые химеры не выползали на неё больше! Чонса кричала, и те жались к стенам, скрывались в переулках, с испуганным шипением отскакивали прочь. Шаги девушки заплетались. Она снова и снова повторяла: Лоркан, пока это слово не стало просто набором звуков из пережатого жаждой горла.
— Лоркан!
Возможно, прошел час. Возможно, неделя. Она бродила и бродила по мертвому городу, и никого не было рядом, только смерть. Её ноги сбились в кровь, плечо распухло, губы потрескались, и кошачий безумный блеск не покидал зеленые зрачки. Ничего не хотелось, ни есть, ни спать, только Лоркан. Лоркан. Лоркан?
— Лоркан!
Она вышла из города и не нашла дорогу назад. Плелась по брусчатке, пока не нашла телегу, перевернутые пожитки, котелок, в котором кто-то когда-то Лоркан, и тогда Лоркан Лоркан Лоркан, пока Лоркан не сделался Лоркан.
— Лоркан!
Лоркан шел к ней по дороге. Раскинув руки, Лоркан обнял её, прижал к груди. Когда Лоркан? Зачем Лоркан? Чонса неразумно замычала, из её глаз потекли мокрые лорканы.
— Всё будет хорошо, Чонса, — прозвучал лоркан. Этот лоркан был ей знаком. Но когда она слышала его?
— Лоркан?
— Нет, милая. Тише. Это Джо. Все будет хорошо. Только потерпи немного.
К этому Лоркану подскочил другой Лоркан, маленький и скользкий Лоркан. В руке и него был острый лоркан с переливающимся лорканом внутри. Острое вонзилось в
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
