— Ты не скучала, малышка? — сладко протянул я, и ее плечи едва заметно дернулись.
Молчала… Обиделась, значит. Не дали ей, поучаствовать в расправе над врагами, видите ли.
Я терпеливо шагнул к ней ближе. В руке сжимал кольцо. Не испытывая и капли волнения, как никогда, был уверен в том, что делаю.
Она положила ножки на спинку кресла, намеренно выставляя край белых чулок из-под пледа. С порога решила меня завести. Блестящие локоны свисали со спинки дивана, тяжелые, они волнами опадали вниз, хотелось провести по ним ладонью, а потом коснуться шеи…
Девчонка подняла на меня глаза, стараясь выглядеть оскорбленной и равнодушной. Даже отсюда слышал, как заколотилось ее сердце.
— Ваше Высочество, давно не виделись, — манерно ответила она, поправляя плед и тем самым пряча от меня свои красивые стройные ноги.
— Неделю, моя маленькая, разве это много? — подмигнул и сделал ещё один шаг.
Она слишком пеклась о моем самочувствие, бледнела и рыдала, стоило ей увидеть на повязке каплю крови. Мне пришлось прервать даже короткие встречи. На время. Но более и сам ждать не мог.
Девушка отложила книгу и сердито подняла брови.
— Нет, что вы. Совсем немного, не год же…
Я не выдержал и в секунду преодолел расстояние между нами, поднял ее на руки так внезапно,что строптивица и опомниться не успела. Сгрёб вместе с чертовым пледом. Она хлопала ресницами и отворачивалась, но стоило коснуться венки на шеи и провести по ней языком, девочка томно застонала, а я, воспользовавшись моментом, овладел ее губами. Сильнее и глубже, чем обычно, уже знал, через каких-то пару минут она станет моей навечно.
От неё сладко пахло, худенькая и лёгкая, как пушинка, видимо, опять отказывалась от положенных приемов пищи…
— Эл, — всхлипнула мне в губы, — почему ты не приходил? Почему?
— Хотел, чтобы ты немного пришла в себя. Успокоилась. А что, могли быть другие причины?
— Не знаю, — вздохнула, прижимаясь щекой к моему лицу.
— Малина, запомни, все, что я делаю, я делаю для тебя, — выдохнул ей в губы отвлекая.
Прервав вновь затянувшийся поцелуй, грозивший немедля перейти в горизонтальное положение, девочка подняла свою тонкую изящную руку. Огромный камень сверкнул, внутри него играл огонь.
— Это… Что? — растерянно и с волнением в голосе спросила драконица.
— Это? Это кольцо. Не похоже? — подмигнул ей я, решив все же уложить ее в постель.
Слишком скучал…
— Но… Как?
— В смысле, как? Ты помнишь, что беременна? Я сделал все в неправильном порядке. Забылся… Но каюсь, малышка. Главное сделал.
Она так мило растерялась. Дикая драконица снова напоминала крошечного котёнка. Я провёл пальцами по ее щеке, затем дотронулся губами до руки и осторожно поцеловал.
— А почему ты не спрашиваешь, согласна ли я? — краснея, поинтересовалась она, заглядывая мне в глаза.
— Так потому что я все сделал наоборот. Поздно спрашивать, я все равно тебя не отпущу.
Плед отлетел в сторону. Раны быстро затягивались за счет силы моего дракона, но держать ее так долго, было больновато.
— Я могу провести эту ночь с тобой в одной постели? — лукаво прищурился, положив ее на мягкий матрас.
На ней ничего не было, кроме тонкого кружевного белья. Я опустился к ней, раздвигая ноги коленями.
— Если ты не проведешь эту ночь со мной, я умру…
И вновь в ее фиалковых глазах вспыхнул огонь, наш огонь. Ни одна девушка не сможет быть столь же дикой и страстной, как моя драконица.
Эпилог
Элиот
Простояв над надгробием до самого заката, я, наконец, наклонился и положил на тяжёлую плиту белые лилии.
— Прости, Амелия. Прости меня, — сказал и не в силах больше здесь находиться, пошёл прочь.
Не думал, что когда-либо сюда вернусь. Больше двух лет прошло с тех пор, как я вместе со своей женой вернулся в Игнис, а в усыпальницу пришёл только сейчас. Это мучительно. Ещё мучительней осознавать: я не смог ей помочь, не поверил, а значит предал. Кулаки непроизвольно сжались.
Я шел по залитой закатными лучами аллее, птицы громко голосили, провожая солнце за горизонт.
Навстречу мне вышел Дартей, он с важным видом вёл за руку мою дочь…
Маленькая, как и ее мать, очень красивая девочка, на которой было пышное платье кремового цвета. Увидев меня, она громко рассмеялась и кинулась в мою сторону, делая небольшие, но уверенные шажки.
Я поймал ее и поднял на руки, подкинув перед этим в воздух. Ее всегда больше всего увлекало это развлечение, видимо, внутри уже просыпалась маленькая драконица, грезящая о полёте.
Я был навсегда ею очарован и покорен, стоило впервые взять малышку на руки. Души в ней не чаял. Почти все свободное время проводил рядом с ней. И сейчас, стоило ей прижаться ко мне и обнять за шею, тяжелые мысли тут же покинули мою голову.
— Тея, как ты малышка?
Говорила она пока не очень разборчиво, но мне казалось я прекрасно понимал детский драконий язык.
Порычать моя дочь тоже любила, как и ее мать. Особенно на Дартея…
— Элиот, она опять пыталась залезть в мою голову! — пожаловался племянник.
— Бывает, я обязательно ее накажу, — усмехнулся в ответ, потрепав мальчика по голове.
Все же парня мне проще воспитывать, можно было позволить себе строгость. А вот девочку… Никогда не получалось, даже немного повысить на нее тон.
— Тебя искала Малина, — немного обиженно объявил Дартей.
Я опустил ребёнка с рук, и найдя глазами многочисленных нянек, отдал приказ присматривать за детьми лучше.
******
Малина стояла на балконе, обнимая себя руками.
Она сильно выделялась из общей массы придворных дам. Да и в целом она была непохожа ни на одну женщину, которую мне доводилось знать.
Наш отъезд с Утёса Семи Ветров был сильно омрачен. Дафия, добираясь до замка Берка, была ранена одним из одичалых церилов. Ранение, казавшиеся поначалу несерьезным, сильно воспалилось. Графиня впала в забытье, и как бы Дарт ни старался ей помочь, все же скончалась. После ее смерти мой приятель резко изменился. Помрачнел и ушёл в себя. Уговоры вернуться в Игнис отсекал на корню. Мне ничего не оставалось, как исполнить его волю, оставив управлять дозорными.
Малина в столице быстро освоилась и расцвела ещё сильнее. От ревности у меня сводило каждую клетку, а дракона и подавно трясло до чертиков.
Каждый мужчина Игниса становился потенциальной угрозой, так как они, обладая кровью драконов, не могли устоять перед драконицей. Каждый хотел ее, и я это чувствовал! Разумом понимая: это всего лишь инстинкты, но разорвать хотелось всякого, кто смел приблизиться к моей женщине.
