Книга Одиннадцать камней - Кэтрин Бат

Эшером сели рядом друг с другом в первую карету. Напротив нас сел Сэйдок, а по левую руку от него — грузный телохранитель, который неотрывно наблюдал за нами. Мне было очень неуютно под его взглядом, и я сквозь небольшую щель в шторе, закрывающую окно, наблюдала за местностью, по которой мы едем.

До боли знакомые улицы заставили сердце сжаться. Вот здесь я совсем ребенком гуляла с родителями, а тут упала с разбегу и чуть не разбила коленку, а по этой улице я часто сокращала дорогу, ведущую из общежития в университет.

Вскоре улочки столицы отступили, мы проехали западные ворота, и теперь вокруг были видны холмы. Небо становилось темно-лиловым, солнце оставляло тонкую золотистую линию у горизонта, которая вскоре тоже исчезла. Я прикусила губу от отчаяния, представляя, что возможно больше никогда не увижу этих мест. Когда королева получит свое, она тут же убьет нас с Эшером, потому что с теми знаниями, что есть у нас, обычно долго не живут. Акивлегия отдаст приказ, а казнь совершат ее люди, тот же Сэйдок, например.

Я почувствовала, как по горлу стремительно вверх поднимается горечь, и я вот-вот могу заплакать, но тут почувствовала пальцы на своей руке. Эшер. Я посмотрела на него, увидела на его лице улыбку и свет радости: «Хорошо, что ты в порядке».

Я смогла улыбнуться в ответ. Действительно, мы вернулись из-за черты, многое ли на такое способны? А еще пережили покушение и приключение в доме сумасшедшего мага. И на этом наши злоключения не заканчиваются. Так много о чем хотелось поговорить с Эшером, но это было ни к чему. Соприкосновение наших рук говорило о большем, чем миллионов слов.

— Эй, руки! — тут же окликнул нас телохранитель, и предупреждающе посмотрел. Так на меня посмотрела Нера, когда я решила из любопытства засунуть руку между крутящихся лопастей большого колеса на фонтанной площади в столице. Мы тут же с Эшером разъединили руки от греха подальше.

— Ладно, пускай обжимаются, — махнул рукой Сэйдок, который всю дорогу внимательно разглядывал светящийся камень.

«Какое удивительное великодушие» — изумилась я, и с готовностью снова взяла Эшера за руку, не нужно нам повторять дважды. Наверное, Сэйдок понимал, что под их присмотром мы все равно не о чем не сможем сговориться, и не представляем опасности. Так оно и было, по сути.

Я снова посмотрела на руки Эшера, теплые и живые. Не хотелось их отпускать. Но я заметила кое-что странное.

— Эшер, — тихо спросила я, хотя наши сопровождающие все равно все слышали. — Твой ожог? Помнишь, древний обжег тебя?

Маг кивнул, тоже глядя на свои руки.

— Ожоги и мелкие ранки исчезли, когда мы вернулись из-за черты, — объяснил он, и я ахнула. Неужели наши тела регенерировали? Хотя, я тут же вспомнила о том, как тело горело пламенем перед тем, как я оказалась за Чертой. Думаю, тут нечему удивляться.

— Я рада, что ты в порядке, — искренне сказала я. Мне хотелось обнять и поцеловать его, но на глазах Сэйдока и телохранителя приходилось сдерживаться, поэтому оставалось только крепко держать его руку.

— Я тоже рад, что ты жива, — улыбнулся он.

Остаток пути мы ехали молча. Стало совсем темно, на небе загорелись тысячи звезд, но карета остановилась, когда из-за темноты не стало видно ничего вокруг.

— На выход, — скомандовал Сэйдок, а телохранитель еще подтолкнул, чтобы мы поторопились.

— В чем смысл останавливаться ночью у дороги? Почему мы не могли выехать завтра утром? К вечеру уже приехали бы, и не нужны были бы странные остановки, — вслух сказал Эшер, ни к кому, собственно, не обращаясь. Я кивнула, соглашаясь с ним. Мы же сейчас можем воспользоваться положением и сбежать, разве нет?

— Мы торопимся, — сухо ответил Сэйдок, а затем начал раздавать команды. Зажигались костры, факела, но их было не очень много. Ставили навесы и разворачивали спальники. Свободные войны стояли вокруг нас с Эшером, чтобы мы никуда не сбежали.

Торопятся в Лойран? И то верно, Винсент наверняка уже волнуется о нас, и чем дольше нас нет, тем выше шанс, что Винсент что-то заподозрит при встрече. И все равно, десяток часов вряд ли бы сильно изменили ситуацию.

— Кстати, а какое сегодня число? — нахмурилась я, пытаясь понять, сколько мы уже отсутствуем. Сухой ответ одного из воинов удивил меня — прошло всего два дня, не считая тот, что мы были у Норберта. За это время мы успели побыть за чертой, вернуться, оправиться, поучаствовать в допросе… Вероятно, время за чертой текло несколько иначе, чем в нашем мире.

Мы наблюдали за тем, как ставят небольшой лагерь для привала. Костер был разведен только для тепла и света, все подкрепились до поездки. За нами же пристально наблюдали пятеро стражников, и нам с Эшером было неуютно под их взглядами, но, в конце концов, Эшер не выдержал и обратился ко мне.

— Ты в порядке?

Конечно же я не могла быть в порядке. Но я была жива, и чувствовала себя почти живой. Поэтому я коротко кивнула Эшеру.

— Да. Вот только…

— Знаю, — кивнул маг, — ситуация весьма печальная, но мы живы. Если уж у нас удалось пересечь черту, то может и из этой передряги выберемся?

Он подмигнул, и я ему улыбнулась в ответ. Мы были во мраке отчаяния, но Эшер все равно способен был воссоздать искру огня надежды даже во мраке. По крайней мере, Эшер рядом со мной.

— Ваш навес готов, дождя или ветра можете не бояться. А теперь ложитесь на спальники, если не хотите спать на земле, — резко прервал нас Сэйдок и достал нож. Это был странный клинок, похожий на ритуальный, и покрытый какой-то зеленной эмалью. Я поежилась. Это тоже часть какого-то плана?

— Для чего все это? — Эшер попытался прикрыть меня за собой.

— Парализующий яд, — прямо сказал Сэйдок, от чего холодный пот полился по моей спине. И он так прямо об этом говорит?

— Зачем? — в ступоре пробормотал Эшер.

— Чтобы вы ночью никуда не смогли сбежать, — Сэйдок нахмурился и взвесил клинок в руке. — Поэтому ложитесь сами, как вам удобно, иначе вам придется падать, а в этом случае вероятно вы что-то себе сломаете. Это нам ни к чему.

Я закатила глаза. А клетки или хотя бы веревки — это уже прошлый век? Хотя да, яд — это самое надежное средство от побега, но это же жуть какая-то! Быть совсем беззащитной, ни комара отогнать, ни носа почесать.

— А, может, мы лучше так посидим? — поежился Эшер, думая, видимо о том же самом. —