по кругу и как раз поравнялась с нами. — Можете так меня и называть.
— Договорились, — кивнул я, а потом воспользовался тем, что Навь была не против поговорить. — Как вы тут выживали все это время? Расскажи.
— Да что тут рассказывать? Охотились, собирали фрукты и воду. Если в эту часть леса приходили безлицые, мы уходили дальше. Вот и все.
— А я думал, вы с ними сражаетесь, — удивился Муравей.
— С ними нельзя сражаться, — покачала головой Навь. — Я и еще пара человек могут победить одного или даже двух безлицых, но потом… Они как саранча — раз появившись, уже не исчезнут. Тьма будет гнать по трупам все новых и новых своих слуг. Пока не уничтожит всех.
— И вам каждый раз оставалось только бежать, — грустно закончил я.
— Зачем вы напали на нас? Сначала стрелы, потом ты хотела растоптать нас своим оленем, — Королева припомнила Нави, с чего началось наше знакомство.
— Безлицые пришли в эту часть леса из-за вас. Много чужих, много живых — они тянутся сюда со всего второго круга. Я подумала, что если испугать вас, если вы уйдете, они тоже повернут назад. Увы, живые оказались храбрее, чем я помнила.
— Мы такие, — хмыкнул Муравей.
— Отец… — Королева же задумалась, справятся ли в лагере с толпами безлицых.
— Они справятся, — я протянул руку и сжал ладонь девушки. — Сдержат слуг тьмы, а мы тем временем найдем твою мать.
— Да, то, что безлицые тянутся к границе внешнего круга, нам очень помогает, — согласилась Навь. — Сколько мы уже идем, а никого не встретили. Более того, лес благосклонно принял нас на короткую дорогу, словно… Ни у кого из вас нет искры пространства?
— Есть, — ответила Королева.
— Тогда это все объясняет. Общая кровь, — кивнула Навь. — У меня тоже была связь с пространством, именно оно помогло нам когда-то сбежать из круга духов в этот. Вот только я уже слишком давно мертва, и эта нить с каждым днем становилась все тоньше и тоньше. Приходилось тратить дни, а иногда и недели, чтобы нащупать путь. Ты же просто делаешь шаг вперед, и лес подхватывает тебя словно могучая река. Не растрать на мелочи такую силу, девочка.
Королева только кивнула в ответ. Несколько минут мы молчали, думая о том, каково живется беглым душам внутри осколка. И как, вообще, нам повезло, что мы наткнулись друг на друга.
Неожиданно лес вокруг нас начал меняться, он как будто стал ярче и громче. Вот на вершине шевельнулись ветви-змеи, под ногами взлетела груда листьев, превратившись в стаю черных бабочек. А еще следы… Вокруг были сотни следов чьих-то голых ног.
— Короткий путь закончился, — пояснила Навь. — Дальше лес нас уже не проведет, слишком велико влияние тьмы и ее слуг.
— И что же там? Что ты хочешь, чтобы мы разрушили? — спросил я, глядя, как следы перед нами сливаются в самую настоящую тропу.
— Скорее не разрушили, а убили, — к нам поближе подъехали два мальчика на лисах.
Их глаза горели предвкушением и ненавистью.
— Кто там? — я повторил свой вопрос.
— Большой… Большой слуга тьмы, он следит за переходом из третьего круга во второй. Не дает выйти и вернуться тем, кого забрали раньше срока.
— И он же управляет безлицыми. Дает им задания, куда идти, на кого охотиться!
Я слушал мальчишек и невольно думал о том, что, несмотря на свой рост и внешность, они совсем не похожи на детей. Скорее взрослые в детских телах, которые до конца так и не привыкли к своей новой роли.
— А сколько вам лет? — невольно спросил я лисьих всадников.
— Мы не помним, — как и Навь недавно, они только пожали плечами. — Наверно, много. Пока мы были мертвы, мимо нас прошло восемь поколений людей.
Поколение — это двадцать пять лет, получается, этим малышам сейчас под двести.
— Вернемся к слуге, — Королева придержала меня. — Нам нужно больше информации. Кто он?
— Он — большой… — Навь нахмурилась, словно пытаясь понять, почему нам что-то еще неясно.
— Большой кто? — повторила Королева.
— Просто большой… И черный.
— У него есть искра? — это спросил уже я.
— Да, конечно.
— Если он черный и с искрой, получается, это черный игиг? — задумался я.
— Или дракон? — неожиданно добавил Муравей.
Навь не успела ничего ответить — спереди донесся какой-то грохот. Наши мертвые спутники тут же вытащили свои луки с призрачными стрелами. Я только сейчас понял, что это на вид грозное оружие сделано из обычных лесных веток, а стрелы — тоже куски дерева — просто вытягивают из невольных стрелков часть их жизненных сил. Теперь понятно, почему они не используют их так часто.
— Не стрелять, — Навь подняла руку.
Мы медленно двинулись вперед. Там снова что-то грохотнуло.
— Аж мурашки по коже, — пожаловался Муравей, да и мне самому стало неуютно. Словно мы оказались рядом с чем-то настолько противоестественным, что сами наши тела чувствовали это и стремились убраться подальше.
— Нам повезло, уже второй раз. Как будто сама судьба ведет нас вперед, — а вот Навь была одновременно рада и задумчива.
Мы подошли к ней поближе, раздвинули ветви и, наконец, увидели, что же грохочет впереди. Как оказалось, там кончался лес. За ним был обрыв и бесконечная пропасть, которой не было видно конца, а на самом ее краю стояли огромные врата. Словно исполинский небоскреб, только приплюснутый и пустой внутри. Но не он поражал больше всего.
Перед вратами стояли и ревели тысячи кошмаров. Они составляли внешнее кольцо, внутри которого уже молча стояли безлицые, окружая площадь из огромных грубых валунов. И на них, разрывая друг друга на части, сражалось около сотни слуг тьмы. Вернее, уже меньше.
— Что это? — выдохнул я.
— Они определяют лучшего, и тот получит возможность стать ближе к тьме, — ответила Навь.
Безлицые продолжали рвать друг друга зубами и когтями. Их черные маски раскрывались по линии рта, превращаясь в огромные клыкастые пасти, и то один, то другой боец заглатывал побежденного противника целиком. Это помогало зарастить раны и продолжить схватку с новыми силами, но в то же время отвлекало от боя. Так один крупный безлицый победил сразу
