эту ненормальную и, вытащив из груди нож, мельком на него взглянул.
Серебро. Интересно, почему люди уповают на его мифические свойства, ведь оно даже не храмовое?
— А-а-а-а! — заголосила тетка, увидев, что на рубашке не выступило ни капли крови. — Саанов выродок! Демоново семя! Проклинаю тебя! Проклинаю именем наших богинь! Изыди! Изыди! Изыди-и-и!
Мда. Похоже, у нас тут религиозная одержимость.
— Демон! Тварь! — выплюнула эта ненормальная, уставившись на меня горящими глазами. Ее волосы растрепались, на лице появилось совсем уж безумное выражение, сделав ее похожей на злобную ведьму. После чего ее зрачки диковато расширились, она затряслась вся, будто в лихорадке. А потом выхватила из-под юбок еще один нож, поменьше, и с криком вонзила его себе в грудь: — Мою душу ты не получишь!
Я только вздохнул, когда эта полоумная рухнула на землю и после короткой агонии затихла.
Ну точно, больная. Такая же, как Гнор. Надеюсь, хотя бы с дочечкой мне повезет больше?
Отыскать сбежавшую горничную особого труда не составило — девчонка мчалась по лесу, даже не глядя толком, куда бежит. Глаза слепо вытаращила, под ноги почти не смотрела. Неудивительно, что пока я пытался поговорить с ее мамашей, эта идиотка на полном ходу споткнулась о какую-то корягу, подвернула ногу, после чего уже не бежала, а лишь с трудом ковыляла, роняя на траву соленые слезы.
— Наа, спаси и сохрани… — исступленно бормотала она, тщетно пытаясь уйти подальше. — Раа, дай мне сил выдержать это испытание!
— Они тебя не слышат, — спокойно сообщил я, выйдя из-за ближайшего дерева.
При виде меня девчонка испуганно вскрикнула, попыталась отпрянуть, однако больная нога ее подвела, поэтому горничная ожидаемо оступилась, упала навзничь и уже с земли уставилась на меня полными неподдельного ужаса глазами.
— Как давно ты знаешь Филиппа Лемана? — сухо поинтересовался я, остановившись рядом.
Девчонка пискнула, вскрикнула, забилась, словно ее уже собирались резать на куски. Ее рука предательски дернулась куда-то под юбку, но на этот раз я был начеку и успел вырвать из ее тощих пальчиков очередной кухонный нож, дабы не потерять последнего свидетеля.
Эх. Жаль, отравленных игл у меня с собой больше не было, иначе допрос прошел бы гораздо быстрее и проще. А горничная вместо того, чтобы трястись, икать и таращить на меня испуганные глаза, уже давно делилась бы подробностями этого гнусного и во всех смыслах грязного дела.
— Отвечай, — велел я, наклонившись ближе. А потом проникновенно добавил: — Иначе я сделаю так, что твоя душа будет проклята и отправится в царство теней навечно.
— Не надо! — в панике взвизгнула горничная, вжавшись в землю и тщетно пытаясь отползти. — Не надо… п-пожалуйста… я не х-хочу в царство теней!
— Тогда отвечай.
И только после этого она, рыдая и запинаясь, начала говорить…
На берег я вернулся спустя четверть часа, волоча за собой заливающуюся слезами девчонку. Убивать ее не имело смысла — эта идиотка даже сейчас не понимала, в чем ее вина, и искренне верила, что совершила доброе дело.
Одержимость матери сослужила ей плохую службу — девчонка, хоть и не была полной дурой, оказалась полностью зависима от матушки, легко внушаема и, как все внушаемые люди, инстинктивно искала того, кто мог бы скомпенсировать ее слабости и взять на себя ответственность за ее дальнейшую судьбу.
Именно таким человеком оказался Филипп Леман, который по возвращении в империю старательно искал способ добраться до отца и до сводной сестры. Выследить, очаровать, а затем и полностью подчинить себе юную горничную ему не составило никакого труда. Внушить ей, что хозяйка занимается греховным делом, провозя в страну контрабанду и тем самым помогая бандитам, тоже оказалось проще простого. О родственным связях, богатом наследстве и прочих деталях он, разумеется, умолчал. Им вроде как двигали благородные мотивы и стремление избавить этот мир от зла. Ну а когда Филипп познакомился с полоумной матушкой и обнаружил, что той управлять еще легче, чем дочуркой… когда в доме Лу после долгого перерыва вновь появился я… когда вместе со мной пришел непонятный и пугающий Нардис с его очевидно нечеловеческим прикусом… все рассказы Филиппа (а он знал о «тоннельщиках» до неприличия много) получили наглядное подтверждение, так что довольно скоро находящиеся в полной от него зависимости женщины были готовы на все, лишь бы избавить мир от порождений тьмы.
Для этого Филипп заранее снабдил их артефактами, амулетами, портальными маяками и вообще предоставил все необходимое для свершения богоугодного дела.
Правда, все должно было решиться еще прошлой ночью. Вместе с атакой на базы, лаборатории и схроны, вместе с захватом самого Лемана и уничтожением основного костяка его многочисленной команды. Филипп хотел одним ударом уничижить предателя-отца вместе со всеми, кто был тому дорог. Однако в последний момент явился Нардис и увел Лу в безопасное место, поэтому планы пришлось срочно менять.
К счастью для Лу, связаться с любовником девчонка смогла только ближе к вечеру — в почти пустом доме было много работы, других слуг Лу с собой не прихватила, так что мать с дочуркой постоянно находились на виду. Открыто выступить против госпожи ни одна, ни другая не рискнули — при всей своей хрупкости Лу умела за себя постоять и к тому же носила под платьем несколько артефактов, которые могли испортить настроение любому убийце. Да и за Ли постоянно присматривала, поэтому застать ее врасплох было непросто.
Когда эта информация дошла до Филиппа, он был до крайности недоволен, и какое-то время ему понадобилось для переоценки ситуации. Но в конце концов он решил, что расстояние ничего не меняет, да и отомстить сестре хотелось лично. А где это лучше сделать, как не в глухом лесу, где нет и не могло быть лишних свидетелей? Да еще тогда, когда одноразовый маячок для открытия неотслеживаемого портала имелся у горничной при себе?
Я, правда, подозревал, что одной Лу дело не закончится и поутру мы нашли бы в доме не один, а сразу три женских трупа плюс один детский, однако горничная верила своему избраннику безоговорочно. И сделала все именно так, как он приказал: сварила двойную порцию сонного зелья, опоила госпожу и ее маленькую дочь, приготовила портальный маячок, в нужное время его активировала одновременно с артефактом, делающим поместье недоступным для других порталов…
Однако Филипп так и не пришел. Они с матерью прождали его до самого рассвета. Несколько раз пытались связаться, однако и тут не преуспели — к
