автомат в наших краях, а также сабля в ножнах. На поясе её висит тот самый шлем с маской.
На личико она мне совершенно незнакома, точно никогда не встречал. Но видно, что лет ей где-то под тридцать, хотя, в наши времена, ни в чём нельзя быть уверенным, комплекция средняя, излишней полноты нет. Глаза карие, волосы каштановые, нос прямой, щёки со здоровым румянцем — даже не скажешь сразу, что эта женщина якшается с мертвецами.
— Здравствуй, Дмитрий, — улыбнулась она мне. — Ты бы только знал, как я ждала этой встречи!
— А я как ждал… — недобро усмехнулся я.
— Хочешь убить меня? — спросила Некромантка. — Понимаю.
«Ещё бы, мать твою, ты не понимала», — подумал я.
Сколько раз она пыталась убить меня? Три или четыре? Может, пять? Пару раз чуть не достала.
— Раз понимаешь, то не будешь возражать, если я… — я положил руку на рукоять палаша.
— Но тогда Анфиса умрёт, — она подняла руку в останавливающем жесте.
— Знаешь, мне как-то насрать, — вздохнул я.
— Так быстро отказался от своих чувств к ней? — слегка удивилась Некромантка. — После всего, что между вами было?
Проклятая жёлтая пресса…
— Напомни-ка, что там между нами было? — спросил я со снисходительной улыбкой.
Но Некромантка замолкла и уставилась на меня напряжённо.
За моей спиной зажурчала вода, знаменуя, что кто-то из неё выходит. Последовавшие за этим влажные шлепки подтвердили мою первую догадку.
— Хочешь сказать, что всё, что я читала о твоих отношениях с Анфисой Демиденко — это липа? — поинтересовалась Некромантка.
Я лишь заулыбался ещё шире.
— Твою мать, — с досадой ругнулась эта досадная помеха для спокойной жизни актёра. — Это всё портит. То есть всё, что писали об этом в интернете — это враньё? Не было знаменательной вечеринки в её загородном доме?
— Не был никогда в её загородном доме, — пожал я плечами. — Вообще, пересекался с ней только на светских раутах, общих тем и причин для общения у нас не было — калибр значимости у меня не тот.
— Вот как… — супер задумчиво погладила подбородок. — Но это ведь всё меняет! Давай дружить!
— Ты с ума сошла? — спросил я с обеспокоенным видом. — Головкой сильно ударилась, да?
— А почему нет? — искренне недоумевая, вопросила Некромантка.
— Из-за тебя погибло очень много хороших людей, — решил я объясниться, вдруг, действительно, на голову упала. — Последних солдат этой погибшей страны. Ты их убивала. Мешала нам спасать гражданских, взрывала танки, устраивала прорывы мертвецов. Думаешь, я смогу забыть это?
— Так ты всё такой же наивный, как в первые дни? — усмехнулась Некромантка.
Что другие суперы понимают под наивностью? Наверное, мораль старого мира, с конституционными правами и всем прочим, чего мы все месте разом лишились. Так я уже принял правила игры. Думаю, она подразумевает не это, а что-то вроде избранности суперов, занявших вершину пищевой цепочки по праву сильного, а остальные должны лизать им ботинки просто за то, что до сих пор ещё живы. Знаю, такой позиции придерживаются очень многие.
— Ну, давай, расскажи мне о том, что эти люди погибли зря, потому что гражданские всё равно умерли бы, — призывно взмахнул я рукой. — Ещё о том, что пришло время настоящих людей, которые прямо люди, например, таких, как ты, а остальные — это пыль под сапогами.
Может, я экстрасенс? Может, я открыл сверхспособность читать людей, как открытую книгу? Или это она настолько примитивная, что я вижу её насквозь?
Эти вопросы возникли у меня в голове по причине того, что Некромантка вновь не сразу нашла, что ответить и сделала паузу, на долю секунды позволив себе удивиться, что было видно по её глазам.
— А я считала тебя тупым красавчиком, — прервала она возникшую паузу. — А ты оказался не тупым красавчиком.
— Рад, что сумел не оправдать твои ожидания, — склонился я в издевательском реверансе. — Ну что, перейдём к той части, где твои прихлебатели пытаются убить меня, я их убиваю, а потом нанизываю тебя на свой палаш? Прости, если прозвучало двусмысленно. Я собираюсь, буквально, нанизать тебя на свой палаш, вот на этот.
— Давай не будем торопиться, — улыбнулась Некромантка. — Я, всё же, хочу договориться с Коммуной.
— Так договаривайся, — развёл я руками. — Причём здесь я?
— А-а-а, так ты считаешь, что живёшь отдельно от Коммуны, — догадалась она.
— Бинго, — кивнул я.
— Тогда мне нужен выход на твою бабушку, — произнесла Некромантка.
— И зачем же? — поинтересовался я. — Думаешь, тебя простят, за всё, что ты уже сделала?
— Это политика, — усмехнулась она. — Трое суток назад я полностью решила вашу проблему с «Бригадой». Это жест, который точно оценит твоя бабушка.
Я-то прекрасно понимаю, что бабуля оценит — ей нравится такой стиль начала дружеских взаимоотношений, когда кто-то безвозмездно устраняет какую-либо проблему и потом приходит весь такой красивый и докладывает об успехах. Она сама любит такой подход — поэтому её и деда очень ценили в районной администрации, во времена, когда она была бессменным председателем колхоза, а дед её замом.
У кого-то недород, неурожай, все ремонтники на МТС спились и передрались, а у них всё работает, как часы, потому что везде подвязки, много кто много чего должен колхозу, а кто-то должен колхозу больше, чем земля. Проблемы, если и возникают, оперативно решаются, задолго до того, как это дойдёт до руководства. Ну, не зря же образцовое хозяйство — у бабули в квартире до сих пор лежат медаль «Герой социалистического труда». Отец говорил, что в Алматы вручал Имашев, председатель Верховного Совета КазССР.
А всё потому, что дед умел прямо хорошо общаться с людьми и имел представительную внешность, а на бабушке всегда была техническая и организационная часть, но главное — они умели подбирать команду себе под стать.
— Откуда ты её знаешь? — спросил я.
— Это неважно, — ответила она. — Важнее то, что запланированная тобою схватка насмерть откладывается на неопределённый срок.
— Это тебе только кажется, — недобро усмехнулся я.
— Я могу убить тебя, — предупредила Некромантка.
— «Теоретически» и «практически» — это разные вещи, — покачал я головой. — Ты слишком сильно насолила мне, чтобы я позволил тебе
