Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
ночь не спал, но восемь часов кряду, сидя на стуле, дышал совсем плохо. Очень я слаб, и мой доктор г-н Авдеев помогает мне мало. Я бы сказал, что совсем не помогает. Назначает всё новые лекарства, хотя, сказать по правде, от старых никакого толку. Кашель у меня усилился и какими-то приступами раз восемь в день почти по часу. Отделения густые. Перед сном и утром после сна очень тяжко».
Красавец, если он по восемь часов в день кашляет, и еще столько же плохо дышит, то когда хоть письма пишет? Доктору Авдееву мои сочувствия, конечно. Так, что там дальше? Мне даже интересно стало. Ставлю на сердце, головные боли, и поясницу.
«Мое здоровье до крайности плохо. Просто надоело. Советуют на воды поехать, для воздуха. А в средствах я ограничен. Главным образом, сердце угнетено, и причина этого явления, сколько могу судить, заключается в акте передвижения, которое всегда действует на меня угнетающим образом. Вообще со мной что-то творится. Слова забываю. Хочу сказать: дайте шляпу и не могу вспомнить слово. Боюсь, чтоб не кончилось нервным расстройством. И когда пишу, сознаю, что совсем не то слово под перо попало, а настоящего найти не могу. Никогда этого не бывало».
И это только третий лист! Но всё еще нет головных болей!
«Я нахожусь в таком состоянии угнетения, как редко бывало. Приезжайте ко мне и вылечите».
Гад, про поясницу ничего! Я сам себе проиграл!
Вот она, обратная сторона известности: начинают доставать городские сумасшедшие. И сельские тоже. Если бы у них на конвертах специальная метка стояла… Так нет, придется вскрывать. Этот про здоровье рассказывает, другие просят материальной помощи, третьи угрожать начинают, четвертые предлагают волшебные изобретения и зелья. А иногда всё сразу.
Слабовольно отодвинул в сторону стопку непрочитанных. Положил перед собой то, что подписано А. П. Чехов. Я даже взял лупу — посмотреть на подпись. Не знаю, что собирался там увидеть… Прямо бери и вставляй в рамочку, вешай над входом в кабинет. Нет, надо же… Сам Чехов! Антон Павлович за свою жизнь столько всего сделал для простых людей — некоторые за десять жизней столько не сделают. Даже если оставить в стороне его литературную и театральную деятельность — бесплатно лечил в Мелихове крестьян, во время холеры работал врачом, обслуживая двадцать пять деревень… И встречусь с ним скоро!
* * *
Уж как зарядило в одно место, так и катаемся. Опять купеческие края. Улочки здесь похожи одна на другую, ничего выдающегося, кроме разве что Большой Алексеевской. Только и счастья — минут за сорок пути можно даже поспать при желании. Кстати, надо разобраться, почему бездельники с Рогожской заставы у себя под боком вызова не обслуживают. Чем они занимаются? Я все простить могу, кроме тех случаев, когда мне работать приходится из-за этого. Так что ждите, ужас, летящий на крыльях ночи, несется к вам. Всех разоблачу!
А вызов совсем не веселый. Встретил нас сам больной, предварительно загнав в будку здоровенного лохматого пса. Какой-то яркий представитель породы «русская дворовая», бабушка которого явно согрешила с кавказцем. Может, и мама тоже. С первого взгляда я даже не смог определить примерно возраст пациента. Худой, сутулый, невзрачный совершенно. На голове волосы жидкие, бороденка неухоженная, торчит во все стороны. И одежда — поношенная до крайней степени, сквозь штанины подштанники просвечивают. Похож на язвенника. И ситуация типичная: наверняка съел чего-то, вот и мучается. Боли в эпигастрии, тошнота, рвота, изжога. Ничего хорошего, верю. Но что же сразу столько претензий предъявлять? И ехали долго, ему пришлось ждать нас незнамо сколько. И помощь оказать не в состоянии. Извините, гражданин, но язва у вас лет двадцать, судя по вашим рассказам. Вы самостоятельно налупились всякого аптечного барахла, из которого я бы оставил только капли с экстрактом красавки, да и то, в гораздо меньшей дозировке. А теперь требуете волшебную таблетку здоровья. Чтобы утром проснуться, и опять молодой, красивый и полный сил.
А проклятый докторишка только щупает живот, заставляет показывать язык, и интересуется стулом и временем возникновения болей и тошноты. Всякие блестящие штучки, типа шпателя, и процедура измерения артериального давления на пациента никакого воздействия не оказали.
Начал расспрашивать его о питании. В это время других способов кроме диетотерапии почти нет. Никаких блокаторов протонной помпы, препаратов висмута и прочих привычных штучек. Если операция — то только большая, модификации Бильрота под номером один и два. И да, про эндоскопию тоже надо забыть. Как там того открывателя хеликобактер фамилия? Жаров? Миронов? Точно, надо пить таблетки для памяти. Морозов, во!
Простые вопросы из серии «Как и чем питаетесь?» вызвали бурю негодования. Бедный несчастный вдовец не в состоянии нанять кухарку, вынужден питаться из трактира, а тут приезжает какой-то коновал, и вместо лечения начинает интересоваться, что у него на обед было!
Короче, до рекомендаций по диете дело не дошло. Нам показали на дверь, и вытолкали чуть не взашей. Сопротивляться, конечно, смысла нет. Лучше потерпеть, претензий меньше будет. Впрочем, на меня большей частью могут пожаловаться только главному врачу Баталову.
Не успела за нами закрыться калитка, по двору забегала собака. Первым делом песель бросился на забор.
— Евгений Александрович! Я на вызове морфий и этот, как его… то… тонометр оставил, — сказал Пеккала, когда мы подошли к карете.
— Ну иди, забирай.
— Я… собак боюсь.
Вот так — на парня посмотришь, сам испугаешься, а у него вон чего в голове. Пришлось идти, тарабанить в калитку. Тишина. Не считая только лая и царапанья когтями по забору изнутри. И что делать? Лезть через ограду? Ну да, как в том анекдоте — сейчас всё брошу и пойду рисовать тебе зайчика.
— Давайте я, — предложил наш кучер. — Делов-то, сейчас кнутом утихомирю пустобреха этого.
— Ага, а порвет, мне тебе потом больничный оплачивать. Езжай на Николоямскую, в Рогожскую полицейскую часть. Привезешь городового, скажи, что хозяин наше имущество не отдает.
Ну вот, двадцать минут позора, и вещички с нами. Неблагодарный пациент начал отговариваться, что, дескать, уснул и не слышал, как мы калитку пытались снести. Хорошо дружить с полицией.
* * *
Устал я на этих вызовах как собака. Хотя нет, про песелей не буду. Как раб на галерах, во. Только и хватило сил раздеться и наскоро помыться. Спать я даже не лег, а просто рухнул на кровать. И сразу провалился в какую-то черноту. Без сновидений, кошмаров — просто меня выключили из розетки. И
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
