своего супруга вечным вторым номером. Этот ребенок и так настрадался. Я заберу принцессу, найду ей хорошего мужа, а Шэнна станет моей женой. В конце концов, уверен, смогу придумать, как обеспечить мой народ и продолжить опыты, которые принесут безопасность всему Горару. Решение было принято. И отступать я не собирался. Осталось только раскрыть последнюю тайну.
Даже не пришлось стучать. Арура, словно видела сквозь двери. Створки гостеприимно распахнулись, а настоятельница напряженно застыла на пороге. Любого другого она бы застала врасплох, но я слышал тихие шаги и взволнованное дыхание. Она знала, зачем я тут, и боялась.
— Ваше величество. Чем обязана? — изумление на лице выглядело почти искренним. Почти…
— Вы знаете зачем, — пристально всмотрелся в хитрые фей-ирские глаза. Как раньше не обратил внимание, словно пелена застила взгляд.
Сердце Аруры забилось в сумасшедшем ритме, я слышал, как тревожно бьется пульс на шее. И мне по вкусу был ее страх. Она опустила густые ресницы. Скрыла глаза, опасаясь, что я в них прочитаю правду.
— Проходите, — покорно отступила в сторону. Куда делась соблазнительная, уверенная в себе кошка. Передо мной была уставшая и испуганная женщина, которая, наконец, осознала, кого водила за нос.
Принял приглашение и, переступив порог, направился к креслу для посетителей. Там уже, удобно устроившись, нетерпеливо взглянул на настоятельницу в ожидании рассказа.
Она, поколебавшись, словно боялась, что ее укушу или ударю, осторожно опустилась на свое место. Сложила руки на столешнице в замок, стараясь скрыть, как дрожат в панике тонкие пальцы, увенчанные массивными перстнями с изумрудами.
— Я сейчас позову… — прокашлялась. — И нам принесут… — попыталась оттянуть момент разговора. Собрать крохи самообладания.
— Не стоит, — не оставил и малейшего шанса. — Я тут не для того, чтобы пить или есть. Что с принцессой?
— Она… она… — глаза Аруры забегали по сторонам.
— И лучше вам дважды подумать, прежде чем соврать, уважаемая настоятельница, — веско произнес, и увидел, как она нервно сглотнула. — Так, где сейчас Шанталь Данилэ?
— Вы знаете… — прохрипела, нервно теребя тяжелый перстень на левой руке.
— Я хочу от вас услышать, — наклонился вперед, поймал ее взгляд.
— Она сбежала… — выдохнула испуганно.
Я кивнул. Ожидал именно такой ответ. И теперь был более чем удовлетворен.
— А та девочка?
— Послушница… — торопливо ответила. — Она, правда, больна… была… к сожалению уже не с нами.
Снова отвела взгляд, и я задумался, своей ли смертью погибла та несчастная, или же так тщательно затирали следы.
— Можете считать, что принцесса нашлась, — хмыкнул.
Поднялся.
— Это все? — изумленно воззрилась на меня побледневшая настоятельница.
— А вы что хотели? — насмешливо поднял брови. — Я не ревизор. Занимайтесь своими… м-м-м… делами. С Ровертом или Олесандром… мне без разницы, сами разберетесь. Все, что нужно, я уже узнал.
— До свидания, ваше величество… — облегченно вздохнула. Хотя мертвенная бледность продолжала покрывать гладкие щеки.
— Прощайте, Арура! — тоже чувствовал не меньшее облегчение.
Но уже возле самого выхода остановился. Обернулся
— A y вас случайно нет портрета принцессы? Недавнего.
Хоть был убежден, что моя горностаюшка и есть принцесса Шанталь, а последнее доказательство все же хотелось иметь.
Арура нахмурилась.
— Я посмотрю…
Зашуршала ящиками стола, что-то торопливо выискивая. Подозреваю, в отличие от прошлого раза, ей не терпелось распрощаться со мной.
— Портрета нет… — покусала вишневые губы, подняв на меня взгляд. — Но есть набросок. Сделан года два назад. У нас одна из монахинь хорошо зарисовки делает. Порой это полезно. Мы собираем травы…
— Меня это совершенно не интересует, — поднял ладонь, прерывая поток лихорадочных объяснений. — Набросок сойдет.
Забрал из ее рук скрученный в свиток желтоватый листок. Торопливо развернул. И хоть знал, кого увижу на нем, а все равно кровь толкнулась в виски болезненными ударами. Это действительно была она, моя Шэнна, моя Горностаюшка. Только волосы темные, но такие же густые и волнистые, как я помнил.
— У вашей послушницы несомненно талант, — заявил и достал сосуд с порталом. Мне уже не терпелось проговорить с моей принцессой-бродяжкой.
***
В покоях Шэнны… нет, не Шэнны, Шанталь, мне бывать не доводилось. Но они такие же безликие, как и остальные во дворце. Белые стены, белые шторы, белый балдахин над белой кроватью.
Шанталь как раз мерила шагами собственную гостиную, когда я возник прямо посреди комнаты. Едва не натолкнулась на меня, испуганно отпрыгнула и выдохнула:
— Эдхард!
Мне кажется, она вначале порывалась кинуться ко мне, но замерла в последний момент. Крепко сжала кулачки и осталась стоять на месте. Лишь губы начала взволнованно покусывать.
— Ты ждала кого-то другого? — нахмурился, и не в силах удержаться от шпильки, уточнил: — Олесандра?
Щеки вспыхнули алым.
— Я переживала, — поджала губы.
Огромные глаза метали гневные искры.
— Со мной все в порядке. Чего не скажешь о бедняжке принцессе… — попытался обуздать раздражение. Обман был неприятен. Хотя в глубине души понимал, почему она скрывала свою личность.
— Принцессе? А что с ней? — взгляд испуганно забегал. До сих пор удивляюсь, как ей удавалось так долго водить меня за нос. На этом же лице все написано.
— Получит взбучку, — показательно свел брови.
Естественно ничего такого делать не собирался. Но, пускай хоть чуть-чуть ее совесть помучит.
Она испуганно сглотнула, уставилась на меня огромными глазищами:
— Эдхард, я не могла…
— И почему же?
— А ты вспомни! — обиженно засопела. Сложила руки на груди. Демонстративно и вызывающе. Маленький горностай против матерого волка.
— Напомни… — ухмыльнулся, подступил поближе. До боли хотелось стиснуть ее в объятьях, прижать к себе такую милую и воинственную. Но она отступила.
— Что ты мне сказал буквально в первый день? Ты пожелал сделать меня любовницей. При невесте, живой невесте!
— Ты была этой самой невестой, — напомнил и сделал еще один шаг вперед.
Скоро ей просто некуда будет отступать.
— А если бы не была! — в глазах горело возмущение, и бледные щечки покраснели.
— Но ведь была!
Она уже не обращала внимания на то, как близко я подобрался. Яркие глаза метали искры, она все больше и больше распалялась.
— Как ты не понимаешь!
— Чего не понимаю? Скажи! — вкрадчиво и как можно тише. Усыпляя бдительность.
— Я не знаю, сколько у тебя этих Шэнн. Не
