Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Перебраться было решено в Шенонсо.
Диана уже пришла в себя и совсем не собиралась отдавать Шенонсо королеве! Когда-то она воспользовалась советом опытного нотариуса и, едва получив от короля имение, поспешила… продать его подставному лицу и тут же купить снова. Выходило, что этот замок принадлежал ей не в качестве подарка короля, а как собственная покупка. Теперь красотка хвалила себя и нотариуса за такую предусмотрительность. Пусть попробует Екатерина отобрать у нее Шенонсо!
А ту словно и не волновали такие мелочи. Правда, королева предложила взамен Шомон, стоивший куда дороже Шенонсо даже со всеми произведенными вложениями. Диана отказалась:
– Пусть попробует отобрать у меня замок силой! Ни один суд такого не оправдает!
В Анэ, где жила бывшая фаворитка, примчался помощник того самого разумного нотариуса:
– Мадам, королева утверждает, что у нее есть письмо, в котором вы предлагаете ей все, что имеете! Это послание, написанное якобы вами, Ее Величество намерена опубликовать, если дело дойдет до суда. Неужели это подделка?!
Диана уже тысячу раз прокляла себя за то письмо, написанное столь опрометчиво, но она никогда не думала, что Екатерина посмеет им воспользоваться! Что делать? Написать еще одно с укором? Но это смешно. Диана решила, что пришла пора ехать ко двору и самой встречаться с королевой для выяснения отношений. Эта мокрая курица не посмеет что-либо сказать против нее, все еще имеющей вес Дианы де Пуатье! Только благодаря ей флорентийка вообще удержалась при дворе! Если бы не Диана, разве стал бы Генрих спать с женой?!
Но красотка никуда не поехала, потому что от королевы прибыл посланник, привезший один-единственный листок. Написанное в нем заставило Диану уползти в щель и больше не показываться.
– Я понимаю, мадам, что вам мало унижений, которым вы столько лет пытались меня подвергать, пользуясь моей любовью к мужу. Но чтобы у вас не появилось желания продолжать свою игру, хочу предупредить сразу: я знакома с Себастьяном. Я не воюю с теми, кто больше не способен дать отпор. Доживайте свой век спокойно, не пытаясь доставить мне неприятности. Если же вы попытаетесь это сделать, будете отправлены не просто в тюрьму, а на эшафот.
Диана почувствовала, как по спине потек противный холодный пот, а ладони стали липкими от страха. Эта… она все знала и столько лет молчала?! Ужаснуло сознание, что она сама столько лет ходила по краешку над пропастью и жила только из милости королевы… Если Себастьян у нее, то он легко рассказал все, ему терять нечего…
Диана застонала от понимания, как просчиталась, относясь к флорентийке как к глупой клуше, по уши влюбленной в своего мужа и беспрекословно сносившей все оскорбления. Как же она не увидела за этой почти жалкой улыбкой не меньшую, чем у нее самой, хитрость? Где были ее глаза?! Красотка готова рвать на себе волосы от досады!
Но время Дианы де Пуатье безвозвратно прошло… А силы и желание править миром еще оставались.
Юные короли
Франциск болен, он постоянно болен… Какие уж тут дети, ни для кого не секрет, что юный король долго не протянет, Марии не хочется в это верить, и она, как дитя, прячется в материнский подол, стараясь не видеть страшного и очевидного…
Если бы девушка действительно попыталась искать помощи у Екатерины, она бы ее получила, но главный недостаток юной королевы – зазнайство – сделал свое дело, Мария предпочла общаться сначала с Дианой де Пуатье, а потом полностью подчинилась де Гизам и постаралась подчинить им и своего юного влюбленного мужа. Екатерине приходилось лавировать между де Гизами и Антуаном де Бурбоном, которого она все же сумела перетянуть на свою сторону. Но все это было недолго.
У Франциска за ухом снова появился большой нарыв, то и дело поднималась температура, и мучили головные боли. Он почти все время проводил в постели. Мария страдала не меньше мужа, но жалела не столько его, сколько себя. Молодая, красивая девушка вынуждена была часами просиживать возле больного супруга. Как же она ненавидела этот запах лекарств и гниющего тела!
Ни о каких супружеских обязанностях не могло идти речи, но даже необходимость просто приходить в спальню к Франциску, вечно дышавшему открытым ртом и хлюпающему носом, становилась сущим наказанием. Ей так хотелось веселья, радости, хотелось мчаться на лошади во весь опор, танцевать, петь, слушать музыку и восторженные комплименты придворных поэтов… А вместо этого были примочки, капли, полумрак спальни больного человека и невыносимо затхлый воздух из-за закрытых окон.
Мало того, через полгода после страшного Амбуаза из Шотландии пришло известие о смерти Марии де Гиз, Мария Стюарт осталась сиротой. И все равно она не склонила голову к плечу свекрови, откровенно презирая ту за фамилию Медичи и за то терпение, которое Екатерина проявляла по отношению ко всем.
Свет одной-единственной свечи не в силах разогнать полумрак, но ей и не нужен яркий свет. Екатерина устала, как же она устала бороться с судьбой…
Много лет назад, показав ей будущее, Руджери объяснили, что попытаться что-то изменить нельзя. Во-первых, просто не получится, потому что пришлось бы менять и чужие судьбы, а человек может изменить только свою собственную. А во-вторых, если попытаться это сделать, будет только хуже. Она жила, зная, что будет, и пытаясь не вмешиваться. Рожала детей, терпела выходки Дианы и измены Генриха, но неуклонно приближался тот день, когда судьба должна была нанести удар. Екатерина сделала все, чтобы предупредить, она настаивала, просила, умоляла, вела себя просто смешно, но не бросилась под копыта лошади, и Генрих все же погиб. Причем ее попытка вмешаться привела только к более долгой агонии. Любимый муж умер, как и предсказывали.
Теперь была очередь сына. Екатерина знала, что Франциску осталось совсем немного, это понимали все, но остальные только понимали, а она знала, сколько и как. И это было страшно, немыслимо страшно – знать, что твое дитя погибает, и ничего не делать. Но теперь мать знала, что любая попытка помешать судьбе в решающий момент приведет к продлению агонии.
Франциск II умирал от свища за ухом. Врачи объявили, что его можно попытаться вскрыть, надежды мало, но попробовать можно. «Да», – сказала Мария. «Нет, – сказала Екатерина, – я не позволю долбить голову своего сына, как колоду!» Мария обиделась, наверное, это выглядело ненормально, мать отказывалась использовать последний шанс спасти сына, но она-то знала, что нельзя!
Екатерина смотрела на Марию и понимала, что простой недруг превращается во врага. Ну как ей объяснить, что Франциск должен умереть и умрет, как бы его ни долбили, его жизнь закончена!
Он действительно умер, и теперь уже Мария Стюарт сорок дней сидела во всем белом в белой комнате, тоскуя по умершему мужу. Едва ли девушка действительно тосковала по мальчику, который ей давно надоел сначала своими объяснениями в любви, потом потугами стать мужем и постоянно своими болячками.
Оставалось решить, что теперь делать с юной вдовой. Она сама вовсе не желала возвращаться в Шотландию. Эдинбург после блистательного Парижа и замков Луары казался не просто захолустьем, но и вообще ссылкой. Королева не желала возвращаться в свою страну! К тому же ей явно благоволил следующий сын Екатерины – Карл. Конечно, он на восемь лет моложе, но ведь король Генрих был моложе своей фаворитки Дианы де Пуатье вообще на двадцать лет, и ничего… Вон как наставляли рога флорентийке!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
