1942 г.
Основной задачей флотилии должно вновь стать минирование Мальты и действия в Сицилийском проливе. В связи с этим флотилия перебазируется в Порто-Эмпедокле. Катера «S-59», «S-61», «S-33», «S-30» и «S-55» прибывают туда уже 12 сентября, за ними два дня спустя следует большая часть размещенного в Аугусте технического персонала. 19 сентября я возвращаюсь в Аугусту и 22 сентября вступаю в командование флотилией в Порто-Эмпедокле.
Эта гавань тем временем превращена в главный опорный пункт. Здесь находятся склады торпед, снарядов, мин и горючего. От атак с воздуха нас прикрывает немецкая зенитная батарея. Экипажи размещаются в отеле «Ди Темпли» и бараках в саду этой гостиницы.
С 1 октября мы после некоторых кадровых перестановок приступаем к боевой подготовке. Полная боеготовность достигается к концу месяца. С командиром эскадрильи дальней разведки капитаном Юнгхансом я договариваюсь о взаимодействии. 31 октября мы получаем приказ о проведении первой постановки мин у Мальты.
Тем временем подлодки 10-й флотилии и торпедоносцы «Альбакор» и «Бофорт» наносили все больший ущерб нашим конвоям. Только в октябре подлодки потопили 14 кораблей с грузом в 36 тысяч тонн, а самолеты – 11 кораблей с 20 тысячами тонн. 23 октября Монтгомери в 20.45 начал наступление на фронте у Эль-Аламейна, не рискуя практически ничем. Его армия была прекрасно обеспечена всем необходимым. После 14 дней тяжелых и кровопролитных боев германо-итальянские силы вынуждены были в ночь с 4 на 5 ноября начать отход на запад – единственная возможность не попасть в плен в полном составе.
Фельдмаршал Роммель, прервавший свой отпуск и прибывший на фронт спустя 2 дня после начала британского наступления, тут же осознал, насколько мощной силой располагает его противник. 31 октября Монтгомери ввел в сражение 400 дополнительных танков – у Роммеля к тому моменту оставалось лишь 80–100 немецких и итальянских танков. 4 ноября Роммель дал приказ отступать на позицию «Фука» в 100 км западнее Аламейна, потому что в отсутствие оружия даже самая отчаянная храбрость бессильна.
Но ни эту линию, ни проход Хальфайя на ливийской границе, ни позицию Эль-Газала между Тобруком и Дерной было уже не удержать. Не было ни оружия, ни боеприпасов, ни горючего, ни еды, ни питья, ни времени передохнуть. Пехота и парашютисты вынуждены были двигаться пешком и часто попадали в плен к британцам – если им не удавалось захватить ночью английские грузовики.
То, что остаткам танковой армии удалось отойти на запад, – заслуга в первую очередь саперов. Разного рода минными заграждениями им удавалось задержать противника, порой на целый день. Наконец 13 ноября, после 1000-километрового отступления, войска вышли к старой позиции Марса-эль-Брега в районе Эль-Агейлы, откуда Роммель уже дважды – в марте 1941-го и январе 1942 года – начинал свои большие наступления. Это становилось возможным, поскольку мы ударами с воздуха нейтрализовывали Мальту и обеспечивали снабжение Северной Африки.
После окончания профилактического ремонта все катера вновь готовы к бою. В состав флотилии входят «S-33», «S-60», «S-59», «S-54», «S-36», «S-56», «S-30», «S-57», «S-61», «S-35» и два резервных катера без экипажа – «S-55» и «S-58». В ночь с 1 на 2 ноября мы находились в полной боевой готовности, получив данные о возможных операциях британских коммандос на южном побережье Сицилии. В 18.00 2 ноября мы семью катерами выходим в море, чтобы поставить 25-е минное заграждение у юго-восточного берега Мальты. Удастся ли нам при наличии у противника радаров подойти так близко к острову?
В 7 милях от острова Гозо мы улавливаем излучение радаров, в 23.58 нас освещают два прожектора, и мы ускоряемся до 24 узлов. Минуту спустя в воду падают первые снаряды. В 00.12 обстрел после короткого перерыва возобновляется и длится 9 минут. Мы вынуждены ставить мины на запасной позиции дальше от берега вне досягаемости вражеской артиллерии. Разумеется, противник продолжает видеть нас с помощью радара, и вскоре появляются его самолеты. Мы выходим в район северо-западнее острова Филфола и в 01.50 ставим мины. На острове горят огни, как будто сейчас мирное время. Так изменилась ситуация за каких-то несколько месяцев! С рассветом мы совершенно неудовлетворенными прибываем в Порто-Эмпедокле. Противник точно осведомлен обо всех движениях катеров и прекрасно знает, где мы поставили мины. В итоге наше заграждение не имеет смысла, поскольку противник при первой возможности снимет его.
Главный закон минной войны – ставить мины незаметно. Но нам надо продолжать наши операции. В течение дня мы узнаем от 2-го авиакорпуса о перехваченных ночью радиограммах противника. Ночные истребители и наземные станции открытым текстом говорили о вражеских кораблях юго-восточнее Мальты.
В 18.00 3 ноября те же катера выходят в море для очередной постановки мин. Уже в 21.30 западнее Хард-банки нас обнаруживает вражеский радар. Как и накануне, мы видим активную деятельность на аэродромах острова. В 00.48 мы выходим на исходную позицию и ставим мины. По всей видимости, береговые батареи молчат в надежде, что мы подойдем поближе к берегу. Мы не замечаем кораблей противника и ложимся на обратный курс. Операция заканчивается в 06.15. По всей видимости, это заграждение противник тоже идентифицировал.
В течение дня мы загружаем катера очередной порцией мин. Хотя в своих докладах я настоятельно подчеркиваю, что расположение заграждений наверняка известно противнику, мы должны продолжать операции. Это заставляет меня обратиться к командующему в Риме и предупредить его о возможных последствиях этих ненужных операций для боеготовности флотилии – ведь количество наших моточасов серьезно ограничено. Свою телефонограмму я завершаю вопросом о том, должна ли флотилия беречь все наличные силы на случай попытки противника провести конвой из Гибралтара или должна растрачивать их на операции по постановке мин, местонахождение которых тут же становится известным противнику. В последнем случае к концу года мы будем иметь не более 6 боеспособных катеров.
На следующий день, 5 ноября, решение наконец принято. Операции продолжаются, те же семь катеров выходят в море в 18.00. Уже в 22 милях северо-западнее Гозо мы улавливаем радиолокационное излучение. В 22.00 включаются прожекторы, обшаривающие поверхность воды, – из-за большой дистанции их лучи не достигают наших катеров. В 23.27 мы ставим мины и 5 минут спустя оказываемся в луче прожектора.
Эта постановка мин стала последней. Мы вооружили катера торпедами и должны следующей ночью перейти в Трапани на западном побережье Сицилии; ожидается проводка конвоев из Гибралтара и Александрии. В 20.00 поступает приказ, откладывающий переброску в Трапани на сутки.
Эти противоречащие друг другу приказы заставляют нас предположить, что руководство еще не получило полной картины передвижений противника в районе Гибралтара. В 23.00 7 ноября мы получаем длинную
