работы и понял, что майор категорически неправ, отказывая мне в помощниках. Я тут целую пятилетку провожусь. Хоть бы генерал поскорее добыл секретные разработки по данной теме. Проще отрабатывать по установленным ранее местам, чем корпеть над тоннами макулатуры в мифической надежде на какую-нибудь зацепку.
— Впечатляет, — оценил я фронт работ.
— Да, здесь материала на добрую монографию, и не одну. Собственно, уже издавали сборник, и ещё две рукописи подготовили на основе этих дневниковых записей.
— А тот дед, о котором вы нам рассказывали, его воспоминания тоже здесь есть?
— Есть. Это дневники КБИЭ-73. Кругобайкальская экспедиция.
— Спасибо за подсказку.
— И ещё один момент. В этой папке — описи материалов ряда экспедиций. Краткое изложение результатов, так сказать. К сожалению, камеральная обработка дело небыстрое, и новые материалы накапливаются быстрее, чем удаётся их каталогизировать. Но хоть что-то.
— За это искреннее спасибо. Родина вас не забудет.
Шилова перекосило, так что он поспешил откланяться. Ну-с, посмотрим, что ценного можно выжать из доступных данных.
Два часа я просидел, согнувшись крючком. Первым делом я перечитал и законспектировал воспоминания деда-истопника, проклиная отсталый век, в котором нет ксерокса и моментальных снимков на экране смартфона. Я и писать-то почти разучился, пальцы болят, кисти сводит, мышцы ноют. Главное здесь — название деревни, где нашли историки этого золотого деда, и местоположение таинственных пещер. Передам данные, пусть проводят разведку боем.
После деда приступил к описям. Очень хотелось максимально оттянуть погружение в корявые почерки студентов, которыми исписаны общие тетради. Оказалось, что описи писали те же корявые студенты. Вздохнув, я подступился к ним.
Через два часа мне хотелось убивать любознательных историков, которые старались охватить неохватное. Зачем им столько данных по Гражданской войне? Судя по описям, Шилов не наврал, и про неё спрашивали каждого старожила. Имя Колчака тоже мелькало довольно часто, в основном как карателя и убийцы. А вот про золото было глухо.
Оно и понятно. Кто в здравом уме о таком рассказывать будет? Если вдруг кто-то что-то когда-то видел или знал, так давно бы прибрал или постарался забыть, если связываться побоялся. Кабы КГБ спрашивать взялось, может и был бы толк, а кто такие историки, чтобы откровенничать на подобные темы.
В общем, мне этих нескольких часов хватило, чтобы осознать, что меня как тот микроскоп используют не по назначению. Подобную работу можно было кому угодно поручить, я ж по бумажкам не увижу, правду говорил человек или приврал.
Стоило мне выйти на обед, как знакомый водитель настойчиво загнал меня в чёртову волгу. Да какого хрена? С Лёхой двух слов сказать не успел.
Сафронов ждал меня с великим нетерпением.
— Докладывайте, что у вас.
— Вы всерьёз ждёте, что я среди тонны макулатуры найду золотой запас России в первый же день?
— Не умничайте. Докладывайте по делу.
— Хорошо. Во-первых, там работы одному человеку на годы. Во-вторых, почему это должен делать я? Я не специалист в бумажках ковыряться. У меня профиль несколько иной. В-третьих, мне не дали пообедать. По-вашему, это правильно так распоряжаться моим здоровьем и временем? Нет, я конечно и дальше могу сидеть там сиднем целыми днями, но уверяю вас, просвечивать рентгеновским зрением бумагу и картон от этого не научусь. И слово «золото» по моему хотению не прыгнет в мои руки. Если вам нужен результат, допросите участников экспедиций. А лучше поговорить с преподавателями, которые руководили студентами. Они скорее вспомнят, не всплывала ли эта тема в разговорах со старожилами. Мой единственный значимый результат — из уст непосредственного участника. Сам бы я искал его месяц. Или два.
— Вы что-то нарыли? — подался вперёд майор.
— Ничего я не «нарыл». Мне рассказали. Вот.
Я выложил свой конспект про деда и пещеру. Майор пробежал глазами текст, раскрыл папку и вложил в неё лист.
— Отличный результат. Продолжайте.
— Вы меня слушали? Это нерационально. И вообще, я есть хочу.
— У вас есть задание, выполняйте его до особого распоряжения. И воздержитесь от бесед с кем бы то ни было. Об ответственности помните?
— Помню.
— Вот и хорошо. Идёмте, я вас провожу в буфет.
— О, у вас иногда кормят людей? Я думал, настоящий чекист должен питаться энергией вселенной.
— В голодном состоянии вы невыносимы. А мне вы ещё нужны сегодня, так что дешевле накормить вас, чем слушать.
— Зачем я вам нужен? Куда-то поедем?
— Нет.
— Ушлёте обратно в лаборантскую?
— Нет.
— Что же тогда?
— Нужно представить вас кое-кому.
— Очередной генерал?
— Договоритесь вы, Саша.
— Да шучу я. Идём питать мой молодой организм.
Буфет находился на закрытой территории, значит, кормились в нём исключительно комитетчики. Я бы не сказал, что очень шикарно, но бутерброды с бужениной здесь были. Не сказать, что я сильно любитель буженины, но опять-таки это в наши дни мы чего только не пробовали. А здесь я деликатесами не особо избалован, да и качество у них не чета нашему. Поэтому пару бутеров я взял. И кулебяку с капустой и грибами. Охрененно вкусное всё. На этой кухне, я так думаю, не воруют продукты. Спасибо, товарищи чекисты, не дали помереть юному вундеркинду.
— Спасибо, было вкусно, — сообщил я. — Куда мы теперь?
— В гости к коллегам сходим, ничего обременительного.
И мы в самом деле посетили несколько ничем не примечательных кабинетов. Казалось, и разговоры майор вёл исключительно несерьёзные, представлял меня как нового сотрудника, что-то рассказывал об обитателях кабинетов. А сам ненароком старался провести меня по периметру каждого помещения.
— По вашему профилю ничего? — спросил он меня после первого визита.
И до меня сразу дошла суть этого действа. Что за конспирация? Так бы и сказал прямо — проверяем сотрудников на вшивость.
— Пусто, — коротко ответил я. Поиграем в тайных агентов.
Я думал, мы по всем кабинетам подряд пойдём, но майор водил меня тайными тропами в какой-то одному ему ведомой последовательности. Мы посетили десяток кабинетов, и никаких золотых заначек я не обнаружил.
— Благодарю за службу. Последний пункт на сегодня, и можете быть свободны.
Сафронов привёл меня в тесный тамбур, где едва могли разойтись два человека. В стене напротив было маленькое зарешеченное окошечко. «Касса», — гласила надпись над ним. Стало быть, не врал майор про вознаграждение. Мне причиталась «гигантская» сумма — семьдесят шесть рублей. И пятнадцать копеек сверху.
Я предъявил паспорт, и кассир
