– Иными словами, ты для него – всего лишь подходящий инструмент.
– Это неправда! – взревел Лансинг. – Я гораздо сильнее Делбриджа! Я – высшая форма человека!
– И, несмотря на это, ты выполняешь приказания Делбриджа, – усмехнулся Таддеус. – Для меня это тоже самое, что быть инструментом.
– Я – сам себе хозяин, сукин ты сын! – Голос Лансинга поднялся почтило визга. – Меня устраивает такое положение, когда Делбридж считает, что я выполняю его приказания, но, в конце концов, все достанется мне. Все, ты меня понимаешь?! Включая место за столом в Третьем Круге, о котором он так мечтает!
– Что еще за Третий Круг? – удивился Таддеус.
– Он не догадывается, что я знаю, что у него на уме, – продолжал Лансинг, словно не слыша вопроса Таддеуса. Его энергия опять тяжело запульсировала, становясь еще темнее и сильнее. – Он считает, что если моя мать была пьяницей и шлюхой, то я тоже полное ничтожество!
– Так твоя мать была проституткой? – Таддеус говорил холодным и задумчивым тоном, словно он задал этот вопрос исключительно из академического интереса. – Тогда я понимаю, что Делбридж не горел желанием пустить тебя в свой круг.
– Моя мать была уважаемой женщиной, которую довел до стресса такой же человек, как Делбридж, человек положения и силы, – выкрикнул Лансинг. – Мерзавец обрюхатил ее, а потом бросил! У нее не оставалось иного выбора, кроме как стать проституткой. Иначе она бы не выжила!
– И ты возненавидел ее за это… за то, как это повлияло на твою жизнь, – утвердительным тоном произнес Таддеус.
– Я – сын джентльмена, черт бы тебя побрал!
– Но тебе никогда не доказать своих прав на родство, потому что твой отец так и не женился на твоей матери, – сказал Уэр. – Вместо этого она стала шлюхой и пьяницей, да еще и затащила в свое болото тебя. Каждый раз, целуя проститутку, ты наказываешь мать за то, что она с тобой сделала.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Я убиваю, чтобы усилить мою власть, потому что она доказывает, что я – высокоразвитый человек, который гораздо выше тебя, Делбриджа и вообще любого так называемого английского джентльмена.
– Ты – дикое животное, притворяющееся человеком, – возразил Таддеус.
– Прекрати! – взвизгнул Лансинг.
Энергия горячо пульсировала в темноте.
– По-настоящему высокоразвитый человек, охотник, считающий, что он должен иметь права и привилегии джентльмена, выбрал бы себе равную по силе жертву, – тихо проговорил Таддеус. – Он не стал бы убивать беспомощных проституток, напоминающих ему его мать.
– Закрой свой грязный рот!
– В чем же твой вызов, а? Что за охоту ты устраиваешь? Для того чтобы перерезать горло невооруженной женщине, не требуется каких-то особых умений. Такого рода убийства доказывают лишь то, что ты – куда более низкая форма жизни, чем твои жертвы.
– Прекрати так говорить!
– И Делбриджу известно, каков ты на самом деле. Как только ты ему не будешь нужен, он отправит тебя назад на самое дно общества, где тебе и место, – заверил Лансинга Уэр. – Иного ты не заслуживаешь.
Лансинг завыл – иными словами не назвать того звука, который вырвался из его горла. В такт с этим воем затрепетала и его аура.
Несмотря на то, что Таддеус был начеку и не сводил пистолета с дверного проема, он отреагировал недостаточно быстро. Монстр мчался в спальню со скоростью леопарда, преследующего свою добычу.
Едва завидев в сером просвете проема высокую фигуру, которая чуть вырисовывалась на фоне блеклого света, проникавшего из холла, Таддеус нажал на курок.
Но уже в тот миг, когда пистолет рявкнул выстрелом, нарушая тишину, Таддеус понял, что промахнулся. Через какое-то мгновение силуэт исчез. Теперь убийца в комнате вместе с ним, невидимый в темноте. И он охотится за ним.
Лансинг снова захихикал. Звук исходил из тени возле шкафа.
– Это слишком просто, – сказал он. – Почему бы тебе не попытаться убежать? Это придаст перчинки нашему делу.
Лансинга в темноте было не видно, однако его аура стала сильной и уверенной. Он жаждал крови. И это желание преобладало над всеми остальными следами энергии. Жажда крови была неистовой, неуправляемой и очень-очень мощной.
Таддеус заговорил, и его голос был наполнен гипнотической силой.
– Ты не можешь двигаться, Лансинг. Ты – кролик, съежившийся перед волком, молодой олень, застывший от страха. Твои руки и ноги больше не подчиняются твоему разуму.
Ни единого движения возле шкафа. Таддеус продолжал говорить, зажигая свет:
– Сегодня ты не можешь убивать. Ты беспомощен.
Свет разгорелся, открыв взору Таддеуса Лансинга, застывшего в тени гардероба. Таддеус поднял пистолет, целясь дулом в сердце Монстра. Но не успел он выстрелить, как черты Лансинга исказились от страха. В то же самое мгновение его аура зашевелилась и яростно запульсировала, разрушая транс.
Выйдя из состояния транса, Лансинг рванулся к двери со скоростью охотника. Но жажда крови больше не повелевала им: его охватила паника.
– Стой! – приказал Таддеус. Увы, паника – это форма безумия, неконтролируемого и переменчивого. Особенно у людей сумасшедших.
Лансинг выскочил в дверь и исчез в холле, снова двигаясь с паранормальной скоростью охотника.
Таддеус бросился следом за ним, понимая, однако, что ему не догнать Монстра.
Он ожидал услышать звук шагов Лансинга на лестнице. Вместо этого он услышал, как где-то в холле распахнулась дверь. Таддеус резко повернулся и разжег огонь в ближайшем настенном светильнике как раз в тот момент, когда Лансинг исчез за дверью.
Таддеус помчался вслед за ним, держа пистолет наготове. Загнанный в угол и напуганный охотник представляет собой нешуточную опасность, ведь его охватила агония убийственной жажды крови.
Добежав до открытой двери, Таддеус увидел перед собой узкую лестницу, которая вела наверх. Похоже, Лансинг настолько перепуган, что заблудился в доме, или его погнал наверх первородный инстинкт, заставляющий живое существо рваться вверх, к крыше, вместо того чтобы убегать вниз, на улицу.
Таддеус услышал шаги над головой. Он осторожно шагнул в темный проход, придерживаясь одной рукой за стену, чтобы не споткнуться. Все его чувства открылись, чтобы сразу же уловить обезумевшую энергию Лансинга.
Поднявшись вверх, Таддеус увидел еще одну распахнутую дверь, из которой в дом проникали порывы ночного ветра. Итак, Лансинг вышел на крышу.
Таддеус последовал за ним. Потоки панического страха охотника стали слабее, зато ярость и жажда крови вновь забурлили во всю мощь.
Выйдя на крышу, Таддеус снова чиркнул спичкой. Лансинг был совсем близко, его лицо исказила чудовищная гримаса. Монстр напрягся, готовясь к прыжку.
– Ты не можешь двигаться, Лансинг. Ты будешь стоять на месте, пока я не свяжу тебе руки за спиной. А потом ты поедешь в Скотленд-Ярд и расскажешь там, что ты и есть Полуночный монстр, – монотонно проговорил Таддеус.
