что могли различить во тьме.
Другая, изолированная часть его разума, настоящий Мик, оставалась скрыта, наблюдая и выжидая время, чтобы попытаться исправить этот поворот событий. Этот истинный разум изо всех сил толкал его бодрствующее сознание.
- Рекдос, - сказал Мик, закрыв глаза, и говоря вслух - это помогало ему общаться с демоном-богом, не утопая в его бескрайнем древнем сознании, - куда мы идем?
Демон говорил медленным потоком хрипа и гортанных звуков, которые собственный рот Мика не был способен повторить, но которые он прекрасно понимал.
- Мои дети теряют терпение, - сказал Рекдос, - пришло время раскола. Мы идем возглавить их.
- Что мы будем делать, когда придем? - Мик не был уверен, что хотел это знать.
- Мы пойдем в Старый Рав, - сказал демон. - Оттуда, думаю, мы пробьем путь наверх. Я слишком давно не наслаждался столичными удовольствиями. Думаю, начну с крушения башен тоскливого правосудия. Потом сожгу это проклятое дерево церковников жизни. После этого, наверное, раскрошу Боросовских стражей закона и их кукольных титанов.
- Отличная мысль, - сказал Мик, и на долю секунды, он именно так и считал. Затем он передумал. У него было много друзей в некоторых из тех мест, которые только что перечислил демон. Он был вполне уверен, что кто-то – может, его мать? - относилась как минимум к двум из указанных мест.
По какой-то причине, ему не хотелось уничтожать своих друзей, мать, и отца. Рекдос убеждал его в том, что он этого хотел. Истинный разум толкал его с обратным убеждением.
Демон-бог сделал еще несколько широких шагов, затем протянул когтистую руку. Мик закрыл глаза и увидел, как пальцы демона схватили рычаг, ростом с его отца.
Отец. Он четко вспомнил своего отца, хотя образ Дже... Дже-чего-то, вскоре растаял и превратился в демона с горящими оранжевыми глазами.
Рациональная часть его сознания лихорадочно работала. Остальной разум был окутан забвением.
Мик и Рекдос рванули рычаг вниз. Еще одна дверь, массивная, из грубо вырубленного куска скалы, отползла в сторону. Мик взглянул вниз сквозь глаза демона-бога и увидел десятки ошарашенных жителей, с открытыми ртами взирающих на неожиданное появление крылатого чудовища. Мик заорал, разгоняя и без того истощенную и измотанную толпу в разные стороны, которые в панике разбегались с его пути, натыкаясь друг на друга.
- Зачем ты кричал? - потребовал ответа демон. - Я не игрушка. Я не понимаю, почему мы делим один разум, но пока я не узнаю, как удалить тебя, и уничтожить, не нанеся себе вреда, Я буду решать, когда мне кричать.
- Ты собирался раздавить их, - сказал Мик.
- Да.
- Сперва ты их должен напугать, - сказал Мик, изворачиваясь изо всех сил, пока истинный разум завладел его речью, - затем ты загоняешь их в угол. Мне это просто показалось более веселым.
- Не согласен, - сказал демон. - Но эти насекомые - не большое удовольствие. Мои питомцы ждут меня наверху. Они предвещают мое возвращение.
- Крысы?
- Крысы, - согласился Рекдос. - Они ждут у эльфиского древа. Думаю, нам нужно начать оттуда, и продолжить, когда я нажрусь до отвала.
Мик подавил ледяное чувство от мысли о том, что воображал себе Рекдос. Виту Гази, самое сердце конклава Селезнии. Больше, чем об этой абстрактной опасности, он сейчас переживал о друге его семьи, который также был частью самого Конклава, о старом волке по имени Бираказир. Он провел много дней, общаясь с Биром, научившим его простым мысленным и образным методам, помогающим юным Селезнийцам выделять нити жизни во всеобщей песни.
По крайней мере, ему удалось отвлечь демона от прямого удара по Старому Раву, его второму дому. Но если он не сможет придумать способ остановить демона до того, как тот доберется до верхнего города, что тогда? Он не осмелился пытаться сбежать. Это бы оставило Рекдоса безо всякого присмотра. А их разумы все еще были связаны. Он не был уверен, что простое бегство сможет разрушить эту связь.
Было не просто быть умным одиннадцатилетним ребенком, связанным с жаждущим крови демоном, и, хуже всего, обремененным чрезмерным чувством ответственности.
* * * * *
- Выход! - крикнул Орвал. - Смотрите!
Свет едва озарял пещерные стены туннеля, но Фонн взглянула в направлении, куда указывал кентавр, и увидела, что там действительно был явно различимый отблеск оранжевого, угасающего дневного света, на стене, на самом верху длинной, железной лестницы.
- Мы можем выбраться наружу и предупредить их, - сказал Акличин. - Центурион, со всем уважением...
- Не надо, скаут, - с горечью в голосе вздохнула Фонн. - Ты прав. Я должна вывести вас, ребята, отсюда.
- Фонн, - сказал Джерад, - Я пойду за ним. Верну его, и... - он указал на зеленый камень у него на шее, - свяжусь с тобой и сообщу, как только он будет в безопасности.
- Есть еще один скаут, - сказала Фонн. - Девочка, Лили. Если найдешь ее...
- Я постараюсь, - сказал Девкарин.
До того, как она осознала, что делает. Фонн поцеловала его в губы, но, опомнившись, спешно оттолкнула от себя. Она не планировала этого делать, а реакцию Джерада, какой бы она ни была, невозможно было считать с его лица в сумрачном, зеленоватом свете.
- Удачи, - сказала Фонн. Джерад усмехнулся, что у Девкаринов было равнозначно широкой, открытой улыбке.
- Фонн, когда я вернусь, - сказал Джерад, я...
- Нам нужно будет поговорить, - сказала Фонн.
- Точно, - сказал Джерад. - Я... Скоро увидимся.
Девкарин повернулся и, не сказав больше ни слова, помчался вперед. Она потеряла его из вида уже через пару секунд, когда зеленое сияние его фонаря растаяло во тьме.
- Фу, - сказал Орвал. - Вы его поцеловали.
Фонн проигнорировала комментарий, радуясь тому, что темнота скрыла горящий румянец, который она чувствовала на своем лице. - Орвал, ты можешь подняться по лестнице?
- А с чего бы я не мог подняться по лестнице? - спросил кентавр.
- С того, что ты... не важно, - сказала Фонн. - Лезь. За ним ты, Ал.
- Меня зовут Акличин, - сказал юный скаут, спешно добавив, - сэр.
- Мне больше нравится "Ал", - сказала Фонн. - Я прикрою нас снизу.
- Мне обязательно ползти за ним? - с недоверием спросил Акличин.
- А с чего бы тебе не хотеть ползти за мной? - спросил кентавр, одним
