и композиция замерла — я на жопе, выставил инструмент и передо мной наколотая тушка, сочится синим.
Вдох и выдох.
Мимоходом слизнул био, что зеленой искрой выпало из раззявленной пасти, и продолжил забег — точнее рваную синусоиду преодоления завалов. Не знаю, была тут клановая тропа или нет, знаков муа не увидел. Да и трудно что-либо разглядеть в чехарде бетонной карусели, где черное сменяет серое и играется с ржавыми оттенками металла.
— Еб… — Рухнул метров с трех. На асфальт. В рюкзаке хрустнуло — ну я надеюсь, что в рюкзаке.
Функция коротко плеснула красным и стало полегче. Способность чувствовать мне пригодится — в прямой досягаемости кривая улочка, перегороженная рухнувшими столбами и кузовным металлоломом. Звуки боя отдалились, четче обозначился шепоток зоны, в котором достаточно неприятного.
Оригинальничать не стану — продышусь пяток секунд и побегу, хрустя каменной крошкой. В развалинах позади ворочается неугомонный сухостой и мне срочно требуется разорвать дистанцию. Только вот дышится трудно — легкие сбоят, да и воздух насыщен нестерпимой горечью. Сдается, совсем недавно на улочке было не протолкнуться от нечей.
К хренам пустые домыслы. Бежать, входя в ритм, слушать дыхание и контролировать подступы. Еще и ориентироваться не помешает, чтобы не заплутать в кварталах, что превращены катастрофой в близнецов-уродцев.
Час, второй, третий… На четвертый скатился в цокольное углубление и раскинулся звездой. Не подумайте, я хоть и споткнулся, но четко по плану — с легкой толикой импровизации, да. Своевременной и беспощадной.
А вокруг неожиданная тишина, точно активность у парка высосала из зоны все интересное. Хорошо, есть несколько минут — на пару глотков и легкую медитацию по типу — ты кремень, сука, стальной снаряд, запущенный волей, и похрен на боль.
— Кхе, — выдало тело. В горле надсадно першило.
Еще глоточек и в путь — с ученьем по жизни. Я же чертов призрак, если по-простому, по-народному.
Следующим, что охреневшее сознание посчитало нужным отметить, стал мой прыжок из проулка во дворик, занятый ячейкой. Занырнул рыбкой и позади щелкнули челюсти — прям падла с эхом. Не меньше десятка сухих встали на дыбы и замолотили лапками, исходя клекотом.
Каюсь, показал им соответствующий палец. Периметр незыблем, как незыблем и ведроид. Машина ровно в той позиции, в которой ее оставили — гудит, играется всполохами энергий и гоняет серость в небесах.
А ведь добрался, хоть чутка и потерял связь с реальностью — на чистом волевом импульсе и щедрых подачках инсталляции, которая все же изъявила недовольство тратами.
Скинув рюкзак и оружие, я поднялся на дрожащие ноги и махнул рукой:
— Железная, оператор вернулся!
Ноль реакции. Хорошо, могу и по-плохому.
— Красный код!
Вот теперь проняло. Один из манипуляторов извернулся змеей, формируя пандус к зоне контактирования. В корпусе мягко засветилось оконце с углублением под сенсорную стойку. Сочту за приглашение. А тревожный гул над тороидами короны — просто сопутствующий эффект.
Вскарабкавшись по щупальцу, мельком подосадовал на узкое пространство под седалище. Мне бы креслице, да под напитки. Сенс контакты сухо щелкнули, прерывая горячечные фантазии истощенного организма. Делаем дело, оператор делаем дело.
«Ячейка 7-24-тэта приветствует оператора»
«ОПЕРАТОР»
«ДОКЛАД»
Вот это по-нашему — сразу за жабры и в сердцевину. А мне бы продышаться, да мыслишки собрать. И преисполниться служебным красноречием. От этого зависит, как вы понимаете.
— Угроза директивному заданию, — зашел с козырей.
«Срыв директивного задания неприемлем»
«ДОКЛАД»
«ДОКЛАД»
Понял, не дурак.
— Смена № 7 под угрозой ликвидации. Флуктуация. Красный код. — Клянусь, формулировки родились без участия сознательного. И вот какого хрена? — Период ожидания неприемлем. Требуется вмешательство.
«Обработка. Задействование сенс-сети. Обмен данными»
«Угроза подтверждена»
«Поиск решения»
Ну да, как я мог подумать, что ячейка слепа и глуха в собственной зоне. Возвращение в строй ААДИ вернуло полноценный функционал. И подготовленное описание проблемы тихо скончалось на задворках операторского мозга.
«Оценка энерго-резерва модуля носителя. Сопоставление квот».
«Угроза»
«Блокировка программной оболочки модуля».
«УГРОЗА»
«Корректировка энерго-квот»
Чувствую легкие нестыковки в машинной реальности. Вроде как старший брат затыкает младшего во благо всеобщего. Похрен, лишь бы работало.
«Оператор»
«Диалог»
«Радость»
— А по существу? — уточнил я осторожно. Эта «радость» искренне напрягает. Я общаюсь с железом и только так.
«Ячейка 7-24-тэта рада помочь»
«ААДИ едины»
Над ведроидом развернулась корона синего пламени и по двору хлестнуло потоком воздуха. Запахло озоном. В небе что-то хлопнуло, точно лопнул натянутый жгут. Индикаторные капли по борту носителя резко потускнели. И стало как-то неуютно под боком у машины. Через мгновение понял — ладонь в сенсорных захватах начинает подгорать. Сука.
— Оператор хочет знать, — прохрипел саднящим горлом.
«Узел № 7 сброшен к исходному протоколу»
«Зафиксирован нештатный останов узловой метрики»
«Требуется вмешательство»
«Модификация пакета маршрутной инициализации»
И меня отрубило. Успел почти заорать от нахлынувшей боли, но функция полыхнула красным и свет померк. Если вкратце — чпок и темно. Когда просветлело, я с чувством донес до агрегата свое отношение к происходящему. Затем выдохся и просто зашипел, стравливая злобу.
«Директивное задание — активация узла № 7. Кодовая метка узла — 10 DeR. Условное обозначение узла — Грозовой»
«Время выполнения — 40 циклов»
— Да как два пальца! — рявкнул я, обращаясь к броневой обшивке. — Угроза смене!
Сказал и вздрогнул — поперек туловища сомкнулись манипуляторы второго щупальца. Меня выдрало с пятачка контакта и забросило на макушку аппарата — к тороидам надстройки, где и припечатало к приятному холодку корпуса.
Я на секунду замер — в точке, где совсем недавно игрался нешуточный факел энергий. А мне как-то не хочется вознестись горсткой пепла — оставить смену не готов. Но фееричная смерть не пришла — лишь машина дрогнула, обозначая начало движения. Я неосознанно уцепился за крепления ближнего тороида и попытался впитать полную картинку.
Никакого свечения, ничего лишнего. Только металл, что гудел и вибрировал. И потрясающая перспектива, открывшаяся сверху. Носить поднялся на манипуляторах, посыпая асфальт отвалившимся мусором, и горизонт разом отодвинулся.
Безумие разрушенных кварталов, мертвая стылость перекрестков и площадок, серые провалы улочек. Узор из камня, дерева и бетона — на сотни метров вокруг. Со стороны парка небо подпирали столбы дыма — зрелище мрачное и нервирующее.
На первом шаге ведроида я едва не покинул макушку. Тряхнуло знатно. А затем тряска вошла в ритм — ведроид пользовал любые намеки на возможность одолеть каменные джунгли — чуть ниже стена, обвал, срезавший здание, узкие, но проходимые улочки.
Скрежет и грохот резали облака пыли. А я охреневал — цеплялся бешеной макакой и тупо скалился. Есть некая первобытная радость, когда столько мощи да промеж твоих ног. Кровь бурлит, а жопа ноет.
