Комиссар скрестил руки на груди, исподлобья уставившись на этого типа. Он ухитрялся раздражать Натана, даже вызывая у него сочувствие.
— Почему вы всегда так уверены в том, что именно этим я и займусь?
— Потому что люди так и делают, — отозвался Энджел и прикрыл глаза. — Люди всегда так делают. Стоит им почуять свою власть над кем-то… впрочем, вы сами можете убедиться, — он с усмешкой указал на ожоги.
— Угу, вот прям щас начну, — буркнул Бреннон; раздражение угасло. Пироману, в конце концов, досталось больше, чем всем остальным. — Почему бы вам ради облегчения собственной участи не дать Рагнихотри пару-тройку ложных ответов, а?
— Потому что я не шлюха, чтобы давать, — отрезал Редферн. — Я никогда не отвечаю, если у меня так спрашивают.
— А если бы он стал спрашивать ее? — сухо поинтересовался Бреннон, кивнув на Пегги. Девушка съежилась. Похоже, она об этом тоже думала. — Стали бы вы отвечать, если бы Рагнихотри допрашивал ее?
По лицу Энджела разлилась землистая бледность.
— Дядя!.. — с упреком воскликнула Маргарет.
— Да, — сказал Редферн. — Я бы ответил, если бы не смог ему помешать. Но вы сейчас занимаетесь ровно тем же самым, что и он.
Комиссар побагровел от гнева. Это уже просто оскорбительно, черт побери! Однако он вдруг остро почувствовал, что пироман где-то прав. Разве он не защищал Маргарет — пусть и не так, как это делал бы Бреннон, не так, как любой другой; пусть даже Энджел сам был виноват в том, что ей пришлось все это пережить… но разве теперь сам Натан не пытается выкручивать ему руки, пользуясь его состоянием?
«Если бы не его ослиное упрямство…» — мелькнуло в голове комиссара, но он отогнал эту мысль.
— Простите, — сказал Бреннон. — Был не прав. Не хотел задеть. Но все же вот эту юную леди вам следовало бы оставить дома.
— Следовало бы, — еле ворочая языком, признал Энджел. — Считаете, я об этом не думал, пока… пока… — он сжал руку Маргарет. Девушка коснулась ладонью его лба и нахмурилась.
— Хреново выглядите, — заметил комиссар, наклонившись и изучив пиромана поближе. — Валентина вами займется.
Глаза Редферна широко распахнулись.
— Нет! — яростно вскрикнул он. — Не надо мной заниматься! Снимите эту дрянь, и хватит! — он злобно рванул браслет, попытался подняться, но Пегги мягко удержала его на месте.
— Но почему? — удивленно спросил комиссар. — Валентина вылечит вас одним прикосновением, я сам видел…
— Нет!
— Энджел, вас лихорадит, — увещевающе сказала Маргарет. — Вы потеряли немало крови и почти ничего не ели. Успокойтесь, пожалуйста, вы же делаете себе хуже.
— Не смейте меня трогать, — прошелестел пироман, но в его голосе уже почти не было напора. — Она… она испортит! Отнимет у меня…
«Это ж надо так трястись над тем, чем тебя облучило из провала на ту сторону», — подумал Натан, но свои мысли оставил при себе, а вслух сказал:
— Мы разобудем одеял и горячего питья. Но снять с вас браслет сможет только мистер Лонгсдейл. Вам придется поехать в его лабораторию.
— Отлично, — выдавил Энджел. Зубы у него мелко постукивали от озноба. Бреннон вздохнул. Тяжко, наверное, Пегги с ним приходится.
— Ладно. Договорюсь с Лонгсдейлом.
Редферн вытянулся на кушетке и снова закрыл глаза. Он был вконец заморенным, а посторонние люди вокруг явно его раздражали — глаза под веками беспокойно двигались. Маргарет прижалась к нему теснее и обняла крепче, пытаясь согреть.
— Наконец-то вы хоть на минуту оставите меня в покое, — устало пробормотал этот неблагодарный сукин сын. Бреннон хмыкнул и направился к Лонгсдейлу, который вместе с парой полицейских осматривал моряков.
…комиссар произвел неизгладимое впечатление на своих коллег в оцеплении. Он их не винил — успел мельком оценить свое отражение в зеркале: нечасто служитель закона, отправившись на обыск, возвращается в таком виде, словно его выплюнул морской змей после попытки прожевать. Не дав полицейским прийти в себя, Бреннон сразу же отправил одного человека в департамент, одного — в ближайшую больницу, а Джен — за экипажем Лонгсдейла. Еще двое полицейских вместе с Натаном вошли в театр и сейчас заканчивали с опросом доргернцев и составлением поименного списка.
— Сочувствую, — негромко сказал Бреннон, остановившись рядом с Гюнтером.
— Че уж там, — буркнул боцман. Он мрачно, исподлобья глядел на полицейских. — Полоумный ублюдок больше угробил. Теперь что?
— Мы отправим вас в больницу, затем разместим в гостинице, а после того, как вы дадите показания, купим вам билет на поезд до Бресвейн или до любого порта на ваш выбор, — Бройд, конечно, сигарой подавится от таких расходов, но что поделать.
— Показания? — Гюнтер зыркнул на комиссара из-под кустистых бровей. — Эт че ж, вы его ловить собрались?
— Да.
Боцман долго, вдумчиво глядел на Бреннона и наконец изрек:
— Эт да. Эт вы сможете. С ним-то, — он мотнул башкой в сторону Лонгсдейла, — че б не смочь. Но сволочной недоносок вряд ли даст себя повесить.
— Посмотрим, — отозвался комиссар. Мысль о самосуде его не прельщала, но он не мог представить, каким образом ему бы удалось доказать в настоящем суде, что Ройзман, он же Рагнихотри, убил половину экипажа и всех пассажиров «Кайзерштерн».
— Ну что? — спросил он у Лонгсдейла, когда тот закончил с осмотром матросов.
— Они все — люди, — сказал консультант. — Связи с Рагнихотри у них не осталось, так что они вне опасности. По крайней мере, пока.
— Хорошо. Вы сможете избавить Редферна и Пег от браслетов?
— Гммм… разве не стоит сначала его вылечить?
— Мистер пироман не хочет лечиться у нас, он хочет домой, а с браслетом ему туда не добраться.
Лонгсдейл помолчал и осторожно спросил:
— А вы не намерены воспользоваться этой ситуацией, чтобы вернуть мисс Шеридан домой, а мистера Редферна — отправить в тюрьму?
— Нет, — отстраненно ответил Бреннон, — не намерен.
***
Было раннее утро; прозрачный свет лился в кабинет Лонгсдейла сквозь высокие красивые окна. Камин жарко пылал, перед ним, завернутые в теплые одеяла, сидели Пегги и Редферн. У ног девушки лежал пес, похлопывая хвостом по ковру всякий раз, когда она почесывала ему загривок носком ботинка. Консультант склонился над рукой Энджела и изучал через многоугольную лупу узор на браслете. Будь у пиромана силы, он бы сидел, напряженный, как струна; однако, за неимением сил, он ограничился подозрительным взглядом, которым неустанно буравил Лонгсдейла.
— Может, его связать? — тихо спросила Джен.
— Кого именно?
— Обоих, — поразмыслив, ответила ведьма. Комиссар хмыкнул. После загадочной сцены между Лонгсдейлом и Редферном на корабле Бреннон не рискнул оставить их без присмотра. Хотя ему пришлось из-за этого поручить моряков с «Кайзерштерн» заботам Бирна.
