Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
Как пролетарский революционер, революционер по призванию души, он, наверное, как и все революционеры, выдвигал невыполнимые для своего поколения задачи, однако, борясь за них, оказывал наибольшее влияние на общественный прогресс, Николай Скрыпник мечтал и о всемирной федерации советских республик. Одну из своих статей «Национальная политика [относительно] малых народов» (в чем-то она напоминает своеобразный программный документ) Николай Скрыпник завершил словами: «В свете пролетарской революции безвозвратно исчезло предыдущее разделение на большие и малые народы, на государственные и негосударственные, на тех, которые достойны жить по своей воле и подлежащих опеке буржуазных государств. Трудовые классы, на каком бы низком культурном уровне они ни стояли, смогут свои интересы осуществить своими силами, как сами понимают, и тем определить, самоопределить свою судьбу. Развить сознание масс, вовлечь их в то, чтобы они своими силами участвовали в строительстве своей судьбы и судьбы целого человечества, – вот задача нашей Коммунистической партии, и они одинаковы для всех народов – и для тех, кому история была матерью, то есть чья буржуазия грабила и свои трудящиеся массы, и колониальные народы, и для тех, кому история была мачехой, то есть для трудящихся масс мелких народов, которых грабил и великодержавный, и свой собственный мелкий буржуа.
Организовать и развить сознание трудящихся, объединить все их силы в целом мире, растрощить до предела человеконенавистнический национализм и шовинизм, создать из человечества единую семью трудящихся – вот задача Коммунистической партии»[331].
Лозунг всемирной федерации советских республик, естественно, был таким же, как и лозунг мировой социалистической революции – желательным, рассчитанным на перспективу, но до определенного момента абстрактным, лозунгом-призывом, а не лозунгом конкретной, реализуемой в данный момент политики. Поэтому Н. А. Скрыпник, подобно другим руководящим деятелям Коммунистической партии, специалистам в области национальных отношений, пытался теоретически обосновать начальные, возможные уже в то время шаги к будущей федерации, меры по объединению существующих национально-государственных советских образований.
Николай Алексеевич считал, что для такого объединения были достаточно веские причины и основания, среди которых важнейшими выделял две: национальную политику Коммунистической партии, обеспечивавшую, по его глубокому убеждению, полное право на политическое самоопределение любой, большой или малой, «государственной» или «негосударственной» нации, и бесценный опыт революции и Гражданской войны, в ходе которых трудящиеся всех республик хорошо осознали классовое родство всех эксплуататоров – и своих собственных, и иностранных – почувствовали потребность в объединении усилий для борьбы с силами старого мира, которые, теряя власть, группируются совсем не по национальному, а по классовому признаку. К таким выводам его приводил анализ развития событий во всех регионах бывшей «тюрьмы народов», опыта борьбы за национально-государственную независимость Украины. В упомянутой выше статье «Национальная политика [относительно] малых народов», которая была написана во время польско-советской войны, Николай Алексеевич писал: «„Тактика Коммунистической партии на Украине есть тактика пролетарской борьбы за объединение всех сил пролетариата против всякого угнетения, в том числе и национального, за развитие всех средств духовного подъема трудящихся масс, в том числе и за развитие украинской культуры. Идя этим путем, Коммунистическая партия завоевала симпатии, сочувствие и расположение широких масс украинского народа, и никакие силы обмана и ненависти… не могут свернуть теперь украинский народ с этого пути»[332].
Последовательная пролетарская политика в национальном вопросе, по убеждениям Николая Алексеевича, органично учитывала интересы Украины, гарантировала создание условий для ее эффективного развития. Он имел свое, оригинальное, хотя, видимо, и не безупречное представление о республике, ее тогдашнем состоянии, пути национального возрождения. Ключ к пониманию скрыпниковской концепции расцвета Украины можно найти в его статье «Донбасс и Украина (Из истории революционной борьбы на Украине 1917–1918 гг.)», написанной еще в 1921 г.
Обращает на себя внимание уже название статьи, точнее ее схематичный прием, где один из регионов поставлен в отношение к целостному государственному образованию с помощью союза «и». Сделано это совсем не случайно. Николай Алексеевич считал Донбасс настолько специфичным в социальном и национальном отношениях, что решил пойти на нарушение формально-логической связи. Это, в свою очередь, давало возможность скомбинировать социальный и региональный факторы.
Отметив, что перспективы советского строительства в Украине находятся в прямой зависимости от привлечения крестьянства на сторону пролетариата, автор обращает внимание на больший, чем в целом по бывшей империи, удельный вес зажиточного элемента – по общеупотребимой тогдашней терминологии – кулачества, его крепкие экономические и организационные позиции, особенно на Правобережье, где оно располагало немалыми запасами оружия. Далее приводится довольно широкое наблюдение-констатация: «Вместе с тем обычные в капиталистическом обществе противоречия между городом и деревней окрашивались на Украине национальными цветами. Село на Украине по своему национальному составу почти исключительно украинское. Город состоит из элементов, по национальному составу русских и полурусифицированных – еврейских и частично, на Правобережье, польских. Индустрия мало централизованная, предприятия – преимущественно мелкие или средние. Городской пролетариат сравнительно мало отошел от мелкобуржуазного окружения и живет еще многими и многими мелкобуржуазными предрассудками». Один из таких предрассудков, продолжает Н. А. Скрыпник, которые веками питали царизм, «это предрассудок национальный, то есть взгляд на украинский язык и украинскую культуру как на язык и культуру третьестепенную, которую можно допустить лишь для “простого” домашнего обихода. Дело в том, что в городах Украины разговорным языком является частично русский, а частично, на западе – польский язык. Крестьяне свои культурные потребности удовлетворяют кое-как, употребляя украинский язык. Естественно, что мало организованный и не освобожденный окончательно из-под влияния буржуазии рабочий класс должен был усвоить себе от буржуазии и помещичьего класса высокомерное, пренебрежительное в крайнем случае отношение к украинскому языку и к украинской культуре»[333].
Значительно опережая официальное введение партией политики «украинизации», марксист Н. А. Скрыпник апеллирует к рабочему классу, полагаясь на его революционное сознание, готовность решать самые сложные, самые тяжелые задачи для достижения высоких, ответственных целей. Николай Алексеевич ищет пути, чтобы с помощью рабочего класса, российского по национальному происхождению или русифицированного, пренебрежительно относящегося порой даже к малейшему намеку на украинский язык и украинскую культуру, с его же помощью и его же силами завоевать себе крестьянство и сельский пролетариат – по этническому составу украинские, которые в связи со сложными историческими условиями предубежденно и недоверчиво относятся ко всему русскому, «московскому».
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
