Жуткий, леденящий душу, страх не давал ему покоя. Каждый раз, стоило мужчине, хоть немного, утвердиться в силе своих чувств и желании, немедленно, броситься к Диане с признаниями, он, снова и снова, вспоминал о тех мгновениях, когда столкнулся с потерей лицом к лицу. В момент, когда он потерял Агапи и зарёкся больше никогда и никого не любить...
Единственным спасательным кругом во всей это ситуации была его ненависть. Сильная, будоражащая кровь и сводящая с ума. Перед глазами Ставроса возникла видеозапись, сделанная камерами наблюдения в день свадьбы Андреаса и Дайоны. Красочная, полная цвета, картина стала объяснением поведения Дианы и её желания уйти от него. Ирина солгала ей. Подстроила все, чтобы его жена оказалась лицом к лицу с той, которую он когда-то любил. Точнее, с её подделкой, потому что та девушка была лишь жалкой пародией на Агапи. Она была двойником, при виде которого он вспомнил прошлое, но так и не смог забыть своего настоящего с Дианой.
— Ты всё объяснишь мне, Адаму! Немедленно, — процедил Ставрос, сквозь, плотно сжатые, зубы.
Он нашёл Ирину в её городской квартире, в одном из современных жилых комплексов Афин. С этим местом у него были связаны старые воспоминания, когда они еще были любовниками. Но, даже память о тех временах, сейчас, действовала на него, как раздражающий фактор. Она бередила старые раны и не вызывала никаких эмоций, кроме отвращения к себе. Он ненавидел себя за глупость и нежелание отпускать воспоминания на волю. Эта мысль появилась в голове Ставроса, пока он поднимался по лестнице, на третий этаж жилого дома. Как ни странно, но именно Ирина со своей дурацкой выходкой позволила ему это понять. Если бы он не потерял Диану из-за своей слабости, ему бы никогда не пришло в голову, что он не может жить без своей маленькой, сказочной жены...
Образ любимой, вмиг, предстал перед его мысленным взором. Она была настолько желанна и прекрасна, что сердце в груди Ставроса учащённо забилось. Единственное, о чём он мог думать и мечтать, в этот момент, была всепоглощающая страсть, которую он испытывал к своему эльфу.
«Я найду тебя и сделаю все возможное, чтобы ты меня простила, — пообещал он себе, замерев напротив нужной квартиры. Вдруг, Ставрос почувствовал странное оцепенение. — Что я здесь делаю? Зачем приехал сюда?», — всего минуту назад он был полон решимости ворваться внутрь и разнести в щепки жизнь той, что посмела причинить боль его малышке. Но, сейчас, мужчина был уверен, что никто не виноват в случившемся, кроме него. Из-за его гордости Диана ушла! Это его страхи встали между ними и позволили Ирине разрушить тот покой, что царил в его жизни, всего, неделю назад. Решение пришло само собой. Не медля, больше, ни секунды, мужчина протянул руку и надавил на кнопку звонка. Больше в его жизни не будет страхов и стен, которые встанут между ними. Он не поддастся своим демонам!
* * *
Дайона проснулась на рассвете, когда в комнату проникли первые солнечные лучи. Девушка, сладко, потянулась в постели, прежде чем к ней пришло осознание всего произошедшего...
Щеки её, мгновенно, зарделись, словно лепестки алой розы, а губы запылали огнём, напомнив ей о тех поцелуях, которыми осыпал её Андреас. Она прижала холодную ладонь ко рту, но и это не помогало. Воспоминания о прошлой ночи были такими яркими и красочными, словно все это происходило прямо сейчас.
«Господи, дай мне сил, чтобы не совершить ошибок, — взмолилась девушка, не в силах отрицать того, что происходило в её сердце. С каждым новым днём она привязывалась к своему мужу, а его экстравагантные выходки больше не казались ей ужасающими. — Я же не могу в него влюбиться...».
Короткий, почти неслышимый, стук в дверь заставил её вернуться в реальность. Дайона устремила сонный взгляд на проем и удивлённо вздохнула, когда на пороге возник Андреас.
При виде мужа, она, с трудом, удержалась, чтобы не раскрыть рот. Он выглядел, словно, прекрасный греческий Бог, сошедший с картин древнегреческих художников. Его обнажённый загорелый торс притягивал взгляд. Рельефные мышцы без единого волоска, казались ненастоящими.
«Он, что, бреет грудь?», — пронеслось, на долю секунды, в голове девушки, но она, постаралась не думать об этом. Какая ей разница? Каждый волен делать со своим телом, что хочет...
— Доброе утро, самая красивая жена в мире! — произнёс молодой мужчина с самой обезоруживающей улыбкой, какую она, только, видела в жизни. Андреас подошёл к её постели, неся перед собой поднос с дымящимся ароматным кофе и вафлями под карамельным соусом. На секунду, ей, даже, показалось, что она спит и это всё — сон. Но муж поставил поднос на тумбу, у изголовья кровати, и сел рядом, заставив матрас, немного, прогнуться. — Как спалось, принцесса? — спросил он, поцеловав девушку в щёку с таким обыденным выражением на лице, будто это был ежедневный ритуал, без которого они никогда не обходились.
Дайона, всё ещё, была слишком взволнованна, чтобы произнести, хоть, слово. Девушка могла, только, смотреть на мужа и гадать, что это с ним произошло.
— Я хочу, всегда, быть первым человеком, которого ты будешь видеть, просыпаясь по утрам, — прошептал он, с нежностью, о которой она и догадывалась. — Мне хочется поцеловать тебя, Дайона... — при этом, глаза Андреаса горели, словно две звезды в тёмном, ночном небе, а его тёплое дыхание ласкало ей виски. Девушка боялась пошевелиться. Она замерла, заключённая в объятия мужа, будто птичка, попавшая в лапы большого и страшного кота...
«Но он вовсе не страшный, — запротестовал внутренний голос. — Андреас красивый... Возможно, даже самый красивый из мужчин, каких она видела в своей жизни...».
Подобное, шокирующее, открытие привело её в ещё большее оцепенение. Она почувствовала, что шея становится пунцовой, а над верхней губой выступают маленькие бисеринки пота. Тело девушки предательски отзывалось не только на прикосновения мужчины, но, даже, его голос, его дыхание...
Томительное ожидание было для него самой жестокой пыткой на свете. Андреас, привыкший к женскому вниманию и постоянному обожанию, никак, не мог поверить, что начинает влюбляться в собственную жену. Для него слово «любовь» было сродни с ругательством. Он называл это чувство проклятием, от которого нет спасения, но не знал, что чары любви могут быть настолько желанны.
— Я не могу больше терпеть, милая, — простонал Андреас, когда её молчание затянулось. Он видел, как она волнуется, от его пристального взгляда не могла укрыться дрожащая верхняя губа девушки, но мысли, на которые наводили подобные реакции Дайоны, он отметал сразу же. Разве, такое возможно? Нет. Этого просто не может быть. Или?..
«Боже, неужели, ты послал мне лучшую из женщин, да ещё и... девственницу?!», — это открытие не давало ему покоя с прошлой ночи, когда он, в порыве страсти, чуть не овладел девушкой, прямо, на полу, в гостиной. Его напористость и отчаянное желание очутиться в самых глубинах прекраснейшего девичьего тела, напугали Дайону так, что она убежала от него, как от маньяка-насильника...
Андреас думал об этом до самого рассвета, боясь поверить в то, что было слишком очевидным. Его жена, вовсе, не была фригидной фурией, какой он видел её до того, как узнал ближе. Пока не понял, как она прекрасна, даже, в самой простой и скромной домашней одежде. Пока не услышал, как мило она поёт во время приготовления еды и, как сладко спит, словно маленький зайчонок, которого хочется защищать и оберегать от любых невзгод жизни. Дайона была настолько чистой, искренней, нежной и волевой девушкой, что он сомневался в реальности её существования. А как она защищала свою сестру, с которой познакомилась, лишь, недавно? Разве возможно её не любить?
