Тишина. Как же Венус её любит! В детстве, в поместье, полном детей, слуг, нянек, родственников, лошадей, собак, соколов, о ней можно только мечтать.
Девушка обернулась вокруг себя. Большинство растений и их свойства она знала и не обращала на них внимания, но один цветок, синий с лиловой каемкой по краям лепестков, привлек её внимание. Он казался знакомым, но девушка не смогла вспомнить его название, хотя почему-то была уверена, что он не ядовит. Венус сорвала один и, размяв между пальцами, вдохнула тяжелый, приторный аромат.
Второй лепесток она съела, но ничего не почувствовала. Посидев с минуту прислушиваясь к своим ощущениям, но так ничего и почувствовав, Венус хмыкнула и резко встала. Перед глазами все поплыло. Девушка схватилась за дерево, чтобы не упасть. Внезапно за кустами обозначился силуэт человека.
«Человек! Даже двое! А я в таком виде».
Она поспешно присела и постаралась спрятаться за цветами люпина.
«Можно было бы обратиться, но я ещё плохо умею это делать, и вдруг это охотники. Ладно, потому затаиться и переждать».
Между тем люди подходили все ближе. Это были два парня, лет семнадцати, о чем-то горячо спорившие.
– … ну уж нет, Свен, так просто ты её не получишь! Она моя девушка!
– Ха, насмешил, дееевушка она его! Ну да! Смирись, Селена не любит тебя!
– Ты-то откуда знаешь? Как будто она тебе это сказала!
– Представляешь, сказала! Она сказала, что любит меня!
– Не радуйся, мне она сказала то же самое! И между прочим, я её молодой человек, и за такие слова, за эту клевету ты можешь неплохо получить от меня!
– Только болтать и умеешь! А я подтверждаю свои слова делом! Поэтому Селена и выбрала меня!
– Не веришь? Не веришь, что я могу выбить из тебя твою заносчивость? И отучить врать?
– Нет! Не верю! Потому что ты слабак, Бран!
– СЛАБАК?!
– Да!
– Получи!
С этими словами Бран молниеносно выхватил из-за пазухи короткий кривой нож и вонзил его в бок своего товарища. Кровь закапала на цветы. Венус едва удержалась от крика. Раненый резко выдохнул, медленно перевел взгляд с Брана на клинок и с тихим стоном упал. Убийца, казалось, только сейчас осознал, что натворил.
– Свен… Свен, нет, прости меня, Свен!
Он упал на колени и попытался растормошить товарища, но конечно это не помогло. Он зажимал рану, но кровь все текла и текла. Свен побледнел. Бран закрыл ему глаза. Вдруг неподалеку послышались голоса.
Тогда он поднял его на руки, перекинул через плечо и убежал, не переставая повторять «Свен… Свен…».
Подождав немного, Венус хотела уже встать, хоть и была немало ошарашена сценой, невольной свидетельницей которой стала. Тут вновь раздались шаги. На всякий случай девушка схватилась за лук. Но то, что она увидела заставило её отпустить оружие и открыть рот.
К ней направлялась ещё одна Венус. Вот она вышла на полянку, оглянулась вокруг и, увидев цветы, на которых только что лежал Свен, склонилась к ним. Зная теперь страшную тайну, которую они скрывают, Венус едва сдержала приступ тошноты, когда вторая Венус проглотила лепесток. Тут же все вернулось на свои места – девушка была одна, сидела на корточках возле цветов, зажав между пальцами стебель. Но теперь она тут же различила в траве застывшие капли крови.
Венус вспомнила название цветка.
Некрофос. Цветок Памяти.
***
– Удобно?
Анагон, зацепившись ногами за широкий сук, висела вниз головой и читала. Её распущенные волосы чуть касались земли. Подошедший Рей невольно удивился выбранной позе.
– Очень. Кровь приступает к голове – соображаешь лучше, – она наконец оторвалась от книги и обратила внимание на парня. Волосы у того спутались, а рубашка была насквозь мокрой от пота. Он тяжело дышал, а по щеке текла тонкая струйка крови.
– Инвер зацепил?
– Вроде того. Юркий. Слишком много машет мечом, но иногда все-таки попадает, – с видом знатока поделился своими наблюдениями Рей, оттирая пот, затекающий в глаза и рот.
– Ты не загнал случаем Хигира? – ответила на это Анагон, доставая из сумки платок и передавая его Рею.
– О, спасибо! Сколько же у тебя их там?
– Пока хватает, – улыбнулась девушка. – Но ты мне уже должен парочку.
Рей улыбнулся в ответ.
– Хорошо, я запомню. Хигира? Нет, не загнал. Да мы почти не ездили на лошадях-то. В самом начале я вышиб волка из седла, и мы сражались на земле, а лошади ускакали. Инвер, кстати, назвал своего коня Гром.
– Довольно распространенное и скучное имя.
– Я тоже так сказал. Я предлагал ему назвать лошадь Валоросом, что на моем языке значит «непобедимый». Но ему больше понравилось имя Гром.
– Если уж ты такой ценитель имен, помоги мне назвать лошадь. У меня было несколько идей, но ни на одно из них лошадь не откликается.
– Как насчет Мирисс? Красавица. Или Гурен? Победа.
– Хм. Все это как-то бездушно. Многие так называют своих кляч, не на языке Шептальщиков, конечно, но все эти Звездочки, Молнии и Ветерки уже так надоели. Я очень люблю свою лошадь. Я хочу ей особенное имя. О, как будет «любимая» на твоем языке?
– Карис… – Рей резко выдохнул и забегал глазами. – Ой, что это я… это будет… ммм… это будет Рикинайса. Да, Рикинайса.
– Мда, ну и слово. Сложновато вашим влюбленным. Каждый раз такое заковыристое обращение. На общем языке все проще. Мой любимый Рей, я так рада, что наши пути пересеклись! – засмеялась Анагон.
– Я… тоже рад… – Рейгар побледнел и нервно сглотнул.
– Ах, пылкий влюбленный из тебя никакой, но шутку понял, молодец, – Анагон, смеясь, раскачивалась на дереве. Рей, постепенно приходил в себя. «Шутку… ну да».
– Как будет «тьма» на твоем языке? Я подумала об ее окрасе.
– Миясс.
– Миясс так Миясс.
Вдруг Анагон нахмурилась:
– Кстати, надеюсь, он жив?
– Кто?
– Инвер. Ты сказал, что вышиб его из седла. С ним все в порядке?
– Конечно, он жив и почти здоров! – дерево, на котором читала Анагон, стояло на самом солнцепеке, и Рею становилось все жарче и жарче. Наконец, он произнес:
– Ты не будешь возражать, если я сниму рубашку?
Девушка зарделась и, подтянувшись и сев на ветке, тем самым отвернувшись от Рея, пробормотала:
– Ты мог бы это сделать в другом месте.
Парню тоже вдруг сделалось совсем неудобно, но он нашелся:
– Тогда знаешь что? Пошли на реку! Тут недалеко.
– Угробить меня решил? Я не умею плавать. Не забывай, я кошка, притом огненная.
