- Ты обманул меня прошлый раз – даже не собирался ничего делать. Врал с упоением, даже имитировал голосом усталость и раздражение – виртуозно, надо сказать.
Ответом был ласковый взгляд и его слова:
- Неприятности на работе, Аль, я ничего не имитировал. Злился на все и всех, и готов был сделать, как обещал. Еще и голова болела. Я просто сорвался на тебя, прости.
- Сорвись еще раз и все-таки сделай, - попросила я.
- Ты тоже врала, - улыбался он, обнимая меня взглядом: - Согласилась со мной, сказала, что не будешь спешить с разводом. А сама…
- Почему ты все время улыбаешься?
- Я объяснил тебе. Давай пока не будем разводиться, Аль, просто отложим на время. Пожалуйста. Еще пара дней и мне некогда будет в небо взглянуть, ты же помнишь, как это бывает. Буду забывать кушать, почти перестану спать, стану срываться с сигаретами, когда проявятся нестыковки и станет совсем хреново - все, как всегда. Только теперь еще и дома пусто и нет еды. Все нужное не глажено и… мертвая тишина, как в склепе.
Официант принес наш заказ, и я взяла в руки приборы… отложила их. Тихо спросила:
- Почему ты никогда не говорил, что тебе тошно от наших вечеров с закатами? Что тебе не нравится все это – они, вино, музыка?
- Кто тебе сказал такое? – деловым голосом уточнил он.
- Ирка. Ты смотрел на нее тогда, будто извиняясь за все это. Потерпи, мол, как я все это терплю… годами.
- Не помню такого - за что и когда я мог извиняться? – он выглядел растерянным. И будто бы даже не притворялся.
- Она у нас в гостях... я пошла включить «Энигму», - нехотя уточнила я. Зря все это, получалось – кинулась выяснять отношения.
- Не знаю, Аля, - потер он рукой висок, - может, не был уверен – слушает ли она ту же музыку, что и мы? Я не помню. За каждый из тех вечеров я сейчас готов отдать день жизни, только бы они повторились.
Я покачала головой и принялась за еду, Олег – тоже. Кушали молча. Когда на столе остались только стаканы с минералкой, он опять заулыбался.
- Что опять? – недовольно спросила я.
- Ничего. Привычка – страшная сила, - покрутил он стакан в руке, - выждем положенное время?
Мы никогда не запивали еду сразу – выжидали минут десять-пятнадцать, а лучше – полчаса. Так делали в его семье, прижилось как-то и у нас.
- Как родители? – вежливо поинтересовалась я.
- Откуда я знаю? – поднял он брови, - все, как всегда – они сами по себе, я ни на что не претендую.
- Ты не сказал им о нас?
- Не думаю, что им это интересно. С родителями мне не повезло – это факт. Очень не хватает твоих, кстати. Я бы с радостью съездил с тобой туда, - его голос стал печальным, как и выражение лица. Короткие волосы уже почти прикрыли следы полученной травмы. Ему шла даже такая простая стрижка.
- Ты все время давишь на жалость, - отметила я, - встреча задумана только для этого? Показать,как тебе плохо и какой ти несчастный?
- Ну… а ты хоть чуточку пожалела меня? – прятал он улыбку.
- Мне нравится, как мы сейчас общаемся – спокойно, ровно, цивилизованно. Друзьями мы с тобой не будем, но уже хочется верить, что и врагами – тоже. Давай на этой ровной ноте и закончим сегодня? – пригубила я стакан с минералкой, не желая затягивать разговор. Содовая… минералка была не кислая, а щелочная. Вкус пищевой соды тошнотно прошелся по небу, камнем упал на корень языка, заставив желудок мучительно дернуться, а горло - сжаться в судорожном спазме. И я как-то очень четко поняла, что никуда добежать не успею - съеденный только что обед толчками поднимался по пищеводу. Наверное, мое лицо побагровело, я непроизвольно вздрагивала и давилась, в ужасе глядя на Олега – опозорю и его заодно, но нет…
Он быстро вскочил, сдернул со столика скатерть, сразу сложив ее вдвое, и подсунул к моему лицу. И меня с огромным облегчением вывернуло туда, как в пакет. Спазмы прекратились довольно быстро. Краем скатерти Олег вытер мой рот, собрал ее концы в кулак и спокойно предложил мне:
- Пойдем, умоешься и прополощешь рот. Пожалуйста, принесите нам… мятный чай и лимон с сахаром, - попросил он официанта, - я оставлю скатерть в мужском туалете, - договаривал он уже на ходу.
Я прополоскала рот и долго плескала в лицо холодной водой. Посмотрела на себя в зеркало – белки глаз вокруг золотисто-карей радужки покраснели, под нижними веками нарисовались небольшие отеки, волосы надо лбом торчали – выбились из улитки, в которую были затянуты перед этим. Это была самая простая и любимая мною прическа, удобная и доступная, а для волнистых волос средней длины просто идеальная. Расческа осталась в сумочке… ну и ладно. Я еще раз вымыла руки с мылом и кое-как пригладила волосы.
Почему он не спросил – что со мной? Почему не высказал претензий к готовке, а чай заказал вполне себе доброжелательным тоном? Это же первое, что должно прийти в голову – подали некачественную еду. А он промолчал… Из туалета выходить не хотелось. И не то, чтобы я запаниковала… но придется говорить об этом. А у меня нет ни сил, ни желания изворачиваться, врать, делать вид… А говорить все равно придется. Черт! Именно сейчас я этого разговора не хотела, абсолютно не была готова к нему. Думала – только после совещания с Иркой, пускай она и не по семейному праву. Но у нее есть знакомые еще со времен учебы.
Зачем я вообще поехала с ним? Взял с наскоку – тепленькой. Как-то неожиданно для меня все случилось. Неужели Колька сдал, легально переметнувшись на сторону врага? Потому что был против военной эпопеи? Нет, скорее - проговорился он в сердцах. Выматерил зятя и дальше тоже на эмоциях. Он и сам на нервах, а Олег для него вообще, как красная тряпка для быка. Нет, Коля не мог.
- Аленыш, ты уже в порядке? – послышалось от двери. Олег свободно вошел прямо в женский туалет и стал рядом со мной перед зеркалом. У него, как и у меня, волосы надо лбом были влажными, и так же покраснели белки глаз. Я внутренне сжалась, насторожено глядя в зеркало.
Он отвел взгляд в сторону, тронул меня за спину, разворачивая к выходу. Осторожно заправил за ухо выбившуюся прядку волос и тихо напомнил:
- Там, наверное, уже принесли чай с мятой? Травонули чем-то, сволочи… мне тоже не по себе. Пошли?
- Ага, - с облегчением выдохнула я и благодарно улыбнулась ему. Нечаянно и жалко, наверное, получилось. А дальше – вообще… Мы говорили, конечно, но на отвлеченные темы. Господи! Да мы даже погоду на Дону обсудили – осторожно, неловко, отводя взгляды… будто по минному полю шли. Встать и уйти, резко оборвав разговор, было уже просто невозможно. Не давало странное чувство благодарности за это его молчание. Потому что, судя по всему, он сделал свои выводы, а я понимала это и знала, что они правильные. Но он не стал уточнять…
