И это мой лучший друг — добряк и затейник Лорд?
— Мне кажется, вам лучше уйти, — выкрикнула я, прыгнула вперёд и изо всех сил ухватилась двумя руками за ошейник Лорда.
Я понимала, что ещё мгновение, и пёс бросится на Руслана — в серьёзности намерений Лорда невозможно было сомневаться. Пыталась предотвратить катастрофу, громко кричала, взывая к совести пса, но тот не реагировал на меня. Лишь рвался из моих рук, причиняя этим боль. Ремешок ошейника впивался в ладони, практически рассекая кожу, но я зажмурилась и терпела.
— Да вали ты, пока я его держу! — орала я, и Руслан всё-таки отмер.
— Мать твою, — едва услышала, потому что почти оглохла от лая Лорда. — Уродский пёс, гестаповец хренов.
— Уходи, придурок, он сейчас сорвётся, — снова крикнула, упираясь босыми ногами в землю, держала Лорда изо всех сил, но тот, казалось, обезумел: тащил меня вперёд, вслед за убегающим Русланом.
Очень некрасиво убегающим, хотя… трудно оставаться смельчаком, когда тебя в любой момент может порвать на части ошалевший доберман.
Даже когда ворота за Русланом закрылись, и вдали смолк шум мотора, Лорд рвался и лаял. Я держала его из последних сил, почти рыдая от напряжения, хотя уже не было в этом никакой нужды. Наверное, тоже испугалась, потому и делала то, в чём не было никакой необходимости.
Опомнившись, разжала пальцы и плюхнулась на газон. Руки болели, а в груди что-то нестерпимо жгло.
Слова Руслана попали точно в цель: в глазах ближнего круга Арманда я всегда буду нищенкой, которая охотится за миллионами. Никакими баснями о любви их не проймёшь, потому что эти люди не умели любить. Разве что деньги и своё место в обществе, за которое готовы были убивать и подличать.
Лорд ткнулся мне в щёку влажным носом, и я не устояла: расплакалась. Снова.
Да сколько можно-то?
На минуточку, на одну короткую минуточку мне показалось, что между нами с Армандом возможно что-то искреннее и настоящее. Я допустила мысль, что со мной он может быть счастлив, что полюбит меня. Но Арманд же сам из этого круга, и наверняка он такого же мнения.
Срок контракта истечёт, и мы расстанемся, как в море корабли. Разойдёмся, спрятавшись друг от друга в разных мирах, и больше никогда-никогда не встретимся.
И так, наверное, будет даже лучше. Моё место не рядом с этим мужчиной, не около — я совсем чужая в его жизни, случайная.
Вдруг стало так душно, будто кто-то железными пальцами вцепился в моё горло. Дыхание перекрыло, и я попыталась сделать глубокий вдох, но не вышло. В глазах потемнело, и я зажмурилась, чтобы отогнать паническую атаку. Нет, я буду сильнее этого всего.
Приступ схлынул волной, и я раскрыла глаза. Села на задницу, машинально гладила Лорда по спине, а он вдруг сорвался с места и помчался прочь. Отсюда ворота были не видны, но я поняла, что на этот раз вернулся Арманд.
Арманд шёл ко мне, и обжигающее тепло разлилось внутри, стоило его увидеть. Такой красивый, такой родной, мой… Неужели можно так задыхаться рядом с мужчиной? Откуда во мне эта почти животная потребность находиться рядом, видеть его, знать, что с ним всё хорошо? Когда он улыбался, глядя мне в глаза, я будто бы умирала и рождалась заново.
Я верила ему, я ему доверяла.
Я любила его.
Встала на ноги, отряхивая шорты, стирая следы травы с коленей, и только сейчас заметила, что на одном выступила кровь. Арманд нахмурился и ускорил шаг. Мгновение, и он уже рядом, поглощая мой мир и все тревоги без остатка.
Он молчал, помогая мне сесть в кресло, а я касалась пальцами его лица, волос, будто бы вмиг ослепла. Трогала и трогала, раз за разом убеждаясь, что этот мужчина не приснился мне.
— Ты приехал, — выдохнула и жалобно всхлипнула, когда он подул на мою коленку.
— Ты в этом сомневалась? — усмехнулся, но тревога из глаз никуда не делась. — Что с твоим коленом? Я же просил быть аккуратнее.
— Я и была, но так вышло. Если что, я не с дерева упала.
Арманд легко кивнул и подхватил меня на руки. Уверенно шёл в сторону дома, прижимая меня к себе, а я пряталась от горьких мыслей и плохих предчувствий на его широкой груди, вдыхая терпкий аромат любимого мужчины.
Любимого.
Своего.
И в этот момент я точно знала только одно: без него я задохнусь. Выживу, конечно, только никогда уже не буду полноценной. Так и останусь разорванной на две половины поломанной куклой.
32 главаЛана
Арманд скрылся в ванной комнате и через минуту вернулся с аптечкой. В его больших ладонях коробка казалась маленькой, а я невольно залюбовалась руками своего мужа. Длинные крупные пальцы, смуглая кожа, широкое запястье… идеально.
— Охрана доложила, что Руслан приезжал, — сказал Арманд, присаживаясь напротив меня на корточки.
Он хмурился, разглядывая мою коленку, и мне совсем не нравилось его выражение лица. Я даже плакать перестала, насторожившись. Арманд ждал моей реакции, моих слов, параллельно доставая из аптечки ватные шарики и антисептик.
— Да, приезжал… тебя искал.
Арманд промолчал, что-то обдумывая, а я взвизгнула, когда мокрая ватка коснулась раны.
— Больно? — спросил, а я отрицательно замотала головой. Арманд лишь усмехнулся, продолжая издеваться надо мной, но в глазах мелькнула тревога.
Мы оба пытались быть сильными на фоне любой катастрофы. И делали друг друга только сильнее, будто бы два сообщающихся сосуда, в которых плескалась густая энергия.
— Я сейчас у тебя кое-что спрошу, но мне нужна правда. У меня нет настроения ребусы разгадывать.
Я кивнула, перебирая в голове сотню вариантов, о чём Арманд может меня спросить. Может быть, Юра ему что-то сказал? Вот же… одни нервы от этой неизвестности!
Арманд тяжело дышал, а ноздри трепетали, но я не понимала, что конкретно его беспокоит. Вместо глупой болтовни, я снова запустила руку в его волосы, перебирая слегка вьющиеся чёрные пряди сквозь пальцы.
— Как ты умудрилась упасть и почему плакала, когда я пришёл?
Заклеивая ранку широким пластырем, Арманд посмотрел на меня снизу вверх, а в глазах мелькнуло что-то такое, против чего я не умела сопротивляться.
— Я держала Лорда, он… он гавкал. Я испугалась, что он укусит Руслана. Он же мог его убить! Лорд такой огромный, сильный и, как оказалось, иногда очень злой.
— И почему же Лорд вдруг решил начать гавкать так, что тебе аж держать его пришлось?
Арманд нахмурился, а я поняла, что нужно рассказать всё. И хоть не очень любила жаловаться, всё время чувствуя вину за то, что обременяю собой и своими проблемами, иначе не получалось. Перед Армандом и его волей я была беззащитна: не умела ему врать, не могла что-то утаивать. Протягивала всю себя ему на раскрытой ладони, не думая больше ни о чём, не страшась последствий своих слов и поступков.
