– Почему мы должны тебе верить? – спросила Марга.
– Сам верховный жрец Северного храма мог бы подтвердить истинность моих слов. Вот только они с государем Аюром ушли в горы по важному и тайному делу…
– Ах вот как… – протянул Хаста. – Светоч здесь!
– Да. Мы ждем их назад со дня на день…
Рыжий жрец склонился к Марге и что-то прошептал ей на ухо. Та кивнула и приказала отряду отъехать от изгороди.
– Может, тогда пригласишь нас в гости? – спросил Хаста. – Думаю, нам есть о чем поговорить.
– Можно подумать, если я откажу, что-то от этого изменится, – кланяясь, проворчал Туоли себе под нос.
* * *
Хаста оглядел съежившуюся на лавке старуху, послушал, бьется ли ток жизни на ее руке. Линта лежала тихо, перестав сотрясаться в рыданиях.
– Скоро она придет в себя, – сказал рыжий жрец, обращаясь к мальчику. – Сейчас я перечислю травы, нужные для отвара, который поставит ее на ноги…
– Бабушка и сама знает, – запальчиво сказал Метта, зыркнув из угла. – Нечего тут лезть с наставлениями.
Мальчишка уже вылез из кожуха и теперь сидел, отрывая от него липкие нити.
– Здесь сушатся разные травы, – покачал головой Хаста. – Я не вижу той, что нужна. Но об этом после… – Жрец повернулся к Туоли. – Я не буду спрашивать тебя, по какому тайному делу Аюр со Светочем отправились в горы. Скажу так: нам обязательно надо отыскать молодого государя. Я и все эти люди пришли сюда очень издалека. У меня есть для Аюра важное известие.
– Так язык у тебя вроде на месте, – буркнул Туоли. – Зачем нужно было еще и свору накхов с собой приводить?
Сидящая рядом на лавке Марга сжала кулаки и начала подниматься.
– Не будем ссориться, – остановил ее Хаста. – Этот воин заботится о безопасности государя. Должно быть, все накхи для него – головорезы вроде Данхара.
– И что? Это не дает ему права скалиться на моих людей! – огрызнулась Марга. – Ты слишком мягок с наглецом. Эй, бьяр! Если сейчас не расскажешь мне, где Аюр…
– Прекрати так с ним разговаривать! – оборвал ее Хаста.
От удивления сестра Ширама замолчала, оборвав речь на полуслове.
– Ты смеешь мне приказывать?
– Моими устами сейчас говорит твой брат. Этот человек – воин Аюра. К тому же при всем желании неспособный встать против тебя с оружием в руках. Много ли чести в твоих угрозах?
– Какая разница! – фыркнула накхини. – Мы не для того сюда пришли, чтобы рядиться, как на торгу, с каким-то бьяром! Нам надо узнать, где Аюр, и, клянусь Отцом-Змеем, он мне скоро все выложит!
Хаста застонал от досады:
– Послушай, Марга…
Туоли, затаив дыхание, следил за разгоравшейся перебранкой.
Накхини внезапно умолкла и напряженно прислушалась. Со двора долетело тревожное ржание коней. Затем раздались истошные крики.
– Что там?!
Марга вскочила на ноги:
– Засада!
Она выскочила из избы, едва не зацепив притолоку. Увиденное снаружи заставило ее замереть. Не ведающие страха накхи, которые только-только начали располагаться за воротами на привал, повскакав на коней, улепетывали кто куда, не разбирая дороги. Некоторые силились удержать несущих во весь опор коней, но большинство криками понуждали их скакать еще быстрее…
– Это еще что? – изумленно огляделась накхини.
Внезапно она увидела в воротах громадного зверя. Он был выше лося и стоял, низко наклонив голову. Бурая колючая холка возвышалась над торчащими комлями. Морда с оскаленными клыками принадлежала скорее злому духу, чем живому существу. Маленькие красноватые глаза неподвижно смотрели прямо на девушку. Казалось, чудовище нарочно ловило ее взгляд.
– О Мать Найя… – прошептала Марга.
Верно, ей мерещится, такого зверя быть не может! Рука медленно потянулась к рукояти меча. В следующий миг виски девушки пронзило будто раскаленной иглой. Марга упала лицом в снег и с воем начала кататься возле крыльца.
Если бы Хаста увидел этого зверя, то сразу же узнал бы его. Жрец не участвовал в самой Великой Охоте, но чучело «волчьего секача» хорошо рассмотрел и даже зарисовал. Но только он дернулся к двери вслед за Маргой, его остановил голос Туоли.
– Сидеть! – прорычал бьяр.
Рыжий жрец обернулся и застыл на месте. Мальчишка, отбросив сеть, целился в него из лука.
– Ты не жрец Северного храма, – вставая с лавки, проговорил Туоли. – Ты либо отступник, либо самозванец. Не знаю, как вы нас нашли, но ты привел сюда накхов, чтобы схватить моего государя. Только шевельнись, Метта стрелу в тебя всадит!
– Вот и поговорили, – уныло пробормотал Хаста, со вздохом поднимая руки и прислушиваясь к воплям снаружи.
Судя по всему, ничего хорошего там не происходило. Вдруг, перекрывая шум, со двора долетел знакомый юношеский голос:
– Эй, Линта, Туоли! Что тут делается? Вы живы?
Рыжий жрец подскочил на месте.
– Аюр! – вырвалось у него.
– Он самый, – буркнул Туоли. – Выходи на двор, самозваный жрец. И не вздумай бежать. Не родился еще человек, которому бы удалось обогнать стрелу.
– Клянусь Исвархой, я не стану бегать, даже если твой сын опустит лук!
– А если не опустит – тем более не станешь. Шагай себе да помалкивай!
– Весьма убедительно, – кивнул Хаста и, не опуская рук, направился к выходу.
Двор был снова пуст, только истоптан копытами. Накхи исчезли – все, кроме Марги, неподвижно лежавшей около крыльца.
Хаста с изумлением огляделся. Что стряслось? Отчего так орали накхи? Что с Маргой? И где Аюр? Не почудился же ему знакомый голос!
– Хаста, дружище! Как я рад тебя видеть!
Царевич, в пушистой дохе, появился в воротах и, оттолкнувшись длинной острой палкой, лихо въехал на двор. На ногах у него были широкие, подбитые оленьим камусом лыжи. При виде Хасты лицо Аюра озарилось широкой улыбкой и он замахал ему рукой в варежке.
– А уж я-то как рад, – отозвался Хаста. – Бросился бы к тебе навстречу, да только со стрелой в спине боюсь не добежать.
Аюр рассмеялся:
– Туоли, здравствуй! Метта, опусти лук, это мои друзья!
Он присел и принялся отвязывать лыжи.
– А Ширам с тобой? И что за накх лежит у крыльца?
– Ширам не смог явиться сам, – ответил Хаста, опуская руки. – Это его сестра. Если твои люди не возражают, я постараюсь выяснить, что с ней произошло.
– Да, конечно!
Аюр несколько удивленно поглядел на мрачного Туоли:
– Так что у вас стряслось?
– Ты опять ведешь себя чудовищно доверчиво, – раздался позади царевича резкий старческий голос, заставивший Хасту вздрогнуть. – Друзья, говоришь? Это накхи-то? И вот этот вражий соглядатай?
