— Я не верю своим глазам, — он отходит от окна. — Есть что выпить? — резко поворачивается ко мне лицом.
— Ты за рулем, — отпускаю штору, подхожу к столу и сажусь в кресло. Пашка мечется по кабинету, а я в ответ усмехаюсь, делая глоток уже не совсем холодного чая.
— Темыч, ты вот сейчас меня реально провоцируешь на статью от десяти до пятнадцати. Дарина Громова — кровопийца, самая коварная женщина в мире, а главное — мой ночной кошмар. На прошлой неделе два часа мурыжила, еле отбился. Если бы не адвокат, я бы ее прямо там придушил, клянусь.
— Нормальная девчонка, — отвечаю спокойно.
— Кто нормальный? — Пашка останавливается посреди кабинета и таращится на меня. — Громова нормальная? Она съест нас двоих и даже не подавится.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — произношу чуть ли не по слогам.
— По-моему, я сильно приуменьшаю, — кричит в ответ Павел.
— Держи себя в руках, — немного повышаю тон. — Девочки — Катины подруги, и я не смог ей отказать. Поэтому прошу тебя, давай без эмоций и бурной реакции на присутствие Дарины, — Пашка хмурится. — Пожалуйста.
— Только ради тебя, — тычет в меня указательным пальцем, после чего садится в кресло. — Кстати, о Кате. Я жду подробностей, — меняет тему, а я улыбаюсь.
О своей голубоглазой блондинке я готов думать и мечтать часами. А вот говорить откровенно… Даже лучшему другу пока не могу открыть все свои чувства и желания. Хоть и очень хочется поделиться, а главное совета спросить.
— С Катей вроде порядок, — отвечаю расплывчато, но Пашка не отстает.
— Что значит порядок? — смотрит удивленно. — Ты давай, не тяни резину. Что, как, когда, зачем и почему. Я хочу всё знать. Судя по купанию в бассейне с подружками, она еще от тебя не сбежала?
— Надеюсь, что уже не сбежит, — улыбаюсь, глядя на Павла.
— Вот это я съездил в командировку. На неделю оставил, а тут такие новости. И как у вас? Полный порядок? — подмигивает.
— Решил пока не торопиться, — тяжело вздыхаю, а Пашка таращит на меня глаза, после чего хватается за сердце. Смеюсь его реакции, понимая, что он хочет этим сказать.
— Темыч, я тебя не узнаю. Неужели запал?
— Причем всерьез и, кажется, надолго, — наконец-то я сам себе в этом признался.
— Теряем друзей, — снова смеется Пашка. — Но я очень рад за тебя. За вас, — смотрит мне прямо в глаза.
— Не торопи события, я пока и сам не уверен, что получится. Прикинь, впервые в жизни хочу сделать девушке приятное: ношу подносы с соком и чаем, вожу ее с подругами в клуб, просто радуюсь, что она улыбается. Не знаю, что со мной происходит, — провожу руками по волосам.
— Это любовь, Темыч, — говорит Павел серьезно, а я чуть ли не подпрыгиваю на месте.
— Сдурел? — таращу глаза на друга. — Какая, нахрен, любовь?
— Большая и чистая, — вздыхает. — Другой не бывает.
— Точно не любовь. Симпатия — да, но до любви далеко.
— Тебе виднее, — усмехается и встает с места. — Пойду еще посмотрю.
Теперь уже и я поднимаюсь за ним следом. Подходим вместе к окну и снова выглядываем, отодвигая немного штору. Девочки как раз вылазят из бассейна.
— Не пойму, какого цвета у Кати купальник, — внимательно присматриваюсь. — Какой-то непонятный.
— Розовый, — отвечает серьезно Пашка.
— В каком месте он розовый? — прикрикиваю. — Персиковый. Точно, персиковый.
— Какой, нахрен, персиковый? — кричит в ответ мой друг. — Такого цвета в природе не существует, балбес. Говорю тебе — насыщенно-розовый.
— Так всё, — убираю руку и отпускаю штору, — хватит. Наваждение какое-то, честное слово. Два идиота стоят и гадают, какого цвета у девушки купальник. Заняться больше нечем? — иду снова к столу. — Лучше расскажи, — сажусь в кресло, — как в командировку съездил.
И Пашка начинает подробно рассказывать, как встречался с партнерами и заключил договор на место под новую заправку в соседнем областном центре.
Вообще, он молодец, раз сумел за несколько лет раскрутиться и сделать свою собственную сеть заправок. А главное — не стоит на месте, а движется вперед. Конечно, с первоначальным капиталом и стартом ему помог отчим, но всё остальное Пашка сделал сам, собственными силами и упорным трудом.
Время пролетает незаметно за разговорами о бизнесе и дальнейших планах. К окну больше не подходим — я, чтобы не поддаться соблазну, а Пашка, чтобы больше не расстраиваться из-за грозной прокурорши, как он называет Дарину. Не знаю, почему она ему так упорно не нравится. Как по мне, так нормальная девчонка, хоть и бывает периодами резкой и грубой.
Петровна открывает дверь, прерывая наш диалог, и кричит:
— Через десять минут обед. Хватит трепаться. Я пошла девочек звать.
После чего, оставляя дверь в кабинет открытой, направляется к заднему выходу.
— Темыч, я, наверное, поеду, — встает Паша. — Честно, не выдержу.
— Ты обещал, — вскакиваю за ним следом. — Павлик, не бросай друга в беде. Один я не справлюсь с ними тремя.
— Ладно, — проводит рукой по волосам, а следом по лицу. — При одном условии.
— Любое, я готов на всё.
— Если я все же её придушу, обещай, что будешь мне каждый месяц передачки в тюрьму присылать.
— Пашка, — смеюсь и хлопаю парня по плечу. — Ты невыносим.
Друг смеется в ответ, но вскоре мы замолкаем, так как слышим в доме женские голоса. Смотрим друг на друга, после чего выходим в холл. Девочки только поднялись на первую ступеньку, как раздается голос Пашки:
— Какие люди, — все трое резко поворачиваются к нам лицом. — Дарина Александровна собственной персоной!
— Балабанов, твою мать, ты что здесь делаешь? — брюнетка спускается со ступеньки и останавливается. Девушка тяжело дышит, из глаз летят искры, и она, кажется, сейчас взорвется. Не думал, что Дарина так эмоционально отреагирует на Пашку. Точно, он мне что-то не договаривает.
Пауза затягивается, пока эти двое пристально смотрят друг на друга — девушка взглядом разъяренной волчицы, а мой друг с ехидной улыбкой на устах. Понимаю, что надо вмешаться, как бы эта парочка сейчас точно не попала под статью от десяти до пятнадцати.
— Знакомься, Катя, это мой лучший друг Павел Балабанов, — смотрю на свою блондинку, улыбаясь.
— Я так и догадалась, — медленно кивает головой, косясь на Дарину. — Очень приятно.
— А мне как приятно, — расплывается парень в улыбке на пол-лица. — Безумно рад знакомству. Привет, Анюта! — машет ручкой, а Дарина с Катей поворачиваются к ней лицом.
— Здравствуй, Паша, — вздыхает тяжело Анечка. — Не надо так на меня смотреть, я и с Балабановым знакома.
