Когда я наконец увидел его, с трудом сдержал себя, чтобы не расплакаться. Дерек был бледен, под глазами — круги, плечи опущены, а на подбородке — повязка.
Эллен первая бросилась к нему, обняла, потом обнял я, и в этот момент стоявший у двери охранник сделал нам выговор, сообщив, что физический контакт с заключенными запрещен.
— Что с тобой случилось? — спросила жена, показывая на повязку.
— Какой-то парень ударил меня об стену.
— Охранник? — спросила Натали.
— Нет, — ответил Дерек. — Один из заключенных. Я шел слишком медленно.
— Что мы можем сделать с этим? — обратился я к адвокату. — Его можно как-то защитить?..
Она жестом велела мне замолчать.
— Я попробую. Но давайте начнем. Нам нужно во многом разобраться, Дерек. — Бондурант, облокотившись на узкий стол, подалась к нашему сыну. — Мы должны кое-что выяснить.
— Что?
— Полицейские нашли сережку. С эмблемой мира. Они проверяют ее на наличие ДНК, но скажи мне — она твоя?
Он кивнул.
— Когда ты ее потерял?
Казалось, парень был немного сбит с толку.
— Не знаю. Наверное, две или три недели назад.
— Не в ту ночь, когда прятался в подвале? Когда убили Лэнгли?
Он покачал головой. Похоже, был уверен в своих словах.
— Нет, раньше. А где ее нашли?
Натали, Эллен и я переглянулись, потом Бондурант ответила:
— В спальне Лэнгли, ее вытащили из складок покрывала на кровати.
Глаза Дерека забегали.
— К тому же, — добавила адвокат, — они нашли твои отпечатки на шкафу с одеждой.
— Ладно. Подождите. Возможно, я дотрагивался до шкафа в ту ночь, когда соседи были убиты.
— Почему ты не сказал Барри, что был там? — вмешался я.
Дерек вздохнул и взглянул на потолок.
— Черт, я зашел туда только на минуту. Просто ходил по дому и мог дотронуться до чего угодно.
— Ты уверен, что не терял там сережку? — спросила Эллен.
Дерек помолчал.
— Нет, это точно случилось раньше.
— Тогда как она попала в комнату? — спросила Натали.
Глаза Дерека стали влажными от слез. Парень посмотрел на мать и спросил:
— Вам действительно нужно это знать?
— Да, нужно. — Адвокат была непреклонна.
— Мне… трудно об этом говорить.
Эллен постаралась улыбнуться, чтобы приободрить его.
— Мисс Бондурант не сможет помочь тебе, если ты не будешь говорить ей только правду. Я знаю, что тебе, возможно, тяжело говорить о некоторых вещах в нашем присутствии, и если ты хочешь, чтобы мы ушли…
— Нет, не хочу. Все равно вы рано или поздно узнаете о том, что было.
«Пристегните ремни», — подумал я про себя.
— У меня… было что-то вроде секса с миссис Лэнгли, — признался Дерек.
Если бы он говорил только со мной и с Эллен, за этим признанием последовала бы долгая пауза, но Натали тут же задала вопрос:
— Когда это случилось, Дерек?
— Я же говорил, недели две или три назад.
— Это было один раз или повторялось?
— Один раз.
— Расскажи нам, как все произошло.
Дерек вздохнул:
— Я пришел к Адаму, но оказалось, что он уехал с отцом — то ли в кино, то ли еще куда-то. А миссис Лэнгли все равно пригласила меня войти. Она так часто поступала, когда ей нужно было с кем-то поговорить. И всегда была добра ко мне. Поэтому я вошел, она приготовила мне сандвичи, открыла банку с чипсами, а потом села за стол вместе со мной. Мы о чем-то долго болтали, а затем она спросила о моей девушке. Ну о Пенни.
Мы кивнули.
— Миссис Лэнгли стала говорить о современных подростках, какие они все помешанные на сексе. Спросила меня, соблюдаю ли я осторожность, чтобы девушка не забеременела, о болезнях и тому подобном, и я признался ей, что у меня еще не было секса. — Дерек бросил на меня быстрый взгляд, ожидая, видимо, что я буду разочарован. — Я сказал, что кое-чем уже занимался, но до главного пока не дошло.
— Ясно, — кивнула Натали.
— А она спросила меня, не переживаю ли я из-за этого первого раза. Я ответил, что это, конечно, немного волнительно. И тогда она предложила помочь мне. — Он замолчал, подбирая слова. — Сказала, что если я никому не расскажу, то преподаст мне урок, который будет нашим секретом.
Оказывается, наша соседка занималась сексуальной благотворительностью.
— Значит, вы пошли в ее спальню? — спросила Натали Бондурант.
Дерек кивнул:
— Она… показала мне…
— Донна изнасиловала тебя! — не сдержалась Эллен.
Сын поморщился:
— Нет… что ты!
— Дерек, ты никому не рассказывал об этом? — спросила Натали. — До этого момента?
— Нет. Никому. Ни единой душе.
— А как ты думаешь, миссис Лэнгли могла кому-то сказать о том, что случилось между вами? А потом мистер Лэнгли случайно обо всем узнал?
Сын покачал головой:
— Тогда он точно мне все высказал бы.
— Но это невозможно доказать, — покачала головой Натали. — Сейчас мы должны узнать результаты теста на ДНК с сережки. Мы могли бы придумать какую-нибудь историю о том, как она туда попала, но отпечатки пальцев на шкафу говорят о твоем присутствии в той комнате. Прокурор, возможно, уже придумывает версию о том, как мистер Лэнгли случайно узнал, что ты спал с его женой, что между вами той ночью разгорелась ссора, которая кончилась гибелью всей семьи. — Адвокат помолчала. — Но есть и хорошая новость.
— Какая? — спросил я.
— Все улики по-прежнему косвенные, на их основе можно построить множество версий. Но в ближайшее время у обвинения может появиться более основательный мотив для убийства.
— Мне крышка, — жалобно простонал сын.
— Нет, — успокоила его Натали Бондурант. — Однако нам придется потрудиться.
Дерек посмотрел на мать, его глаза были красными.
— Прости.
— Мы все совершаем ошибки.
«Точно», — подумал я.
— Мне отсюда никогда не выбраться, — жалобно вздохнул Дерек.
— Ты не должен так говорить, — возразил я. — Мисс Бондурант знает, что делает. Мы делаем все возможное. Я постараюсь вытащить тебя. Не могу же я стричь траву без твоей помощи. — Надеялся, что он хотя бы улыбнется, но ошибся.
— Простите, я был таким придурком.
