Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Он свистнул на какой-то особый манер, с переливом, и из темноты складов показались двое рослых мужиков с какой-то ношей. Они приблизились и свалили то, что оказалось тяжелым мешком, у ног Дойла, после чего снова отошли в тень. Шило сам разрезал мешок и извлек уже закоченевшую, но, благодаря холоду, не начавшую разлагаться козлиную тушу. Дойл поморщился и опустился на одно колено, провел пальцами над мехом, почти касаясь его, и внимательно изучил рану. Ее нанесли чем-то тонким и острым, вроде кинжала. И Дойл подозревал, что в этот момент козел был еще жив.
— Подай палку или прут, — велел он.
Шило пошарился по земле и поднял кривую ветку. Дойл ткнул ею в рану — и отпрянул. Из окоченевшего тела начала сочиться черная кровь.
— Проклятье! — вскрикнул Шило и запрокинул голову к небу, обращаясь к Всевышнему. Дойл, напротив, снова наклонился к козлу. Крови было мало, и она была непохожа на кровь. Шило поднес факел, и в его свете стало видно, что из раны сочится скорее черная, жирно блестящая вода. Обмакнув в нее палку, Дойл выпрямился, втянул носом воздух и скривился. От воды воняло отвратительно, кисло, едко. Хотелось велеть немедленно сжечь проклятую тушу, но Дойл удержался от этого порыва. Козла нужно было изучить, и сделать это должен кто-то сведущий в лекарском деле и, возможно, немного — в колдовстве.
К счастью, у Дойла на примете был подходящий человек.
— Вот что, Шило, — сказал Дойл, приняв решение, — вели своим людям оттащить козла… — он обернулся, — за этот склад.
Он указал на тот, который принадлежал короне. Заносить подобную скверну в помещение он не желал, а за королевским складом редко кто-то бывает. Тем более, что лежать там козлу недолго — с утра Дойл решил привести лекаря Хэя, чтобы тот внимательно изучил тушу. Нельзя сказать, что Дойл ему доверял, но за неделю он умудрился его не угробить, что вселяло определенную уверенность. Кроме того, другого лекаря и хотя бы возможного знатока ведьмовства у Дойла не было — отец Рикон еще не вернулся.
Люди Шила выполнили приказ, а Дойл тем временем отвязал от пояса кошель с монетами и кинул его бандиту. Тот поймал на лету, прижал к груди и еще раз поклонился:
— Благодарю, высокий господин.
— Не теряй бдительности, — произнес Дойл в ответ, — ведьмы готовят новый удар.
Нескольких часов сна Дойлу едва ли хватило, чтобы отдохнуть и восстановить силы, но поднялся он до рассвета — и сразу же встретился взглядом с лекарем.
— Что вы здесь делаете?
— Слежу за вашим здоровьем, милорд, — старик качнул головой так, словно она была ему приделана небрежно и болталась на тощей шее как на палке. — Вы слишком себя утруждаете.
Дойл отмахнулся от него и поднялся с постели. Мальчишка где-то шлялся, поэтому он оделся сам и произнес:
— А между прочим, именно вы мне и нужны, Хэй.
Лекарь наклонил голову на бок и чуть улыбнулся тонкими бесцветными губами:
— Чем могу быть полезен вам, милорд?
— Пошли со мной, — Дойл вышел из покоев, прошел мимо молчаливых и неподвижных стражников охраны и спустился на конюшню. Хэй следовал за ним мелким, но быстрым шагом, а в седло забрался куда резвее, чем можно было бы ожидать от человека его лет. Он так и не спросил, куда они едут и не выказал даже намека на сомнение или недовольство.
Возле складов Дойл спешился, попутно проклиная свою слабость и короткую ногу — от падения его удержала только милость Всевышнего. Хэй оказался ловчее, спрыгнул на землю мягко, покачнулся на мысках и опять мотнул головой.
— Я покажу тебе тушу козла, — сказал Дойл, пока они шли к нужному месту, — ты взглянешь на нее и скажешь, что о ней думаешь.
— Милорд, я лечу людей, а не козлов.
— А он в лечении и не нуждается, — хмыкнул Дойл.
Они обошли каменное здание вокруг — и вдруг Дойл резко схватился за рукоять меча. Над козлом стояла, склонившись, женщина — в предрассветной мгле нельзя было различить ее лица, только богатое платье и высокую прическу. Перчатка клацнула о рукоять, женщина вскрикнула, подхватила юбки и высоко перепрыгнула через козла, бросившись бежать. На ходу обернулась — туша вспыхнула ярким пламенем.
— Стой! — рявкнул Дойл и кинулся за ней — но жадные языки пламени преградили путь. Увернувшись от них, он прижался к стене и проскочил мимо. Женщина еще была видна, она мчалась к набережной.
Дойл бежал так быстро, как не бегал никогда еще — ноги горели от боли, спину скрутил тугой ледяной жгут, но остановиться было нельзя. Если она ускользнет в доки, ее будет не найти.
Но она была молодой и резвой, у нее были здоровые ноги, а колдовская сила, кажется, придавала ей скорости. Расстояние между ними все увеличивалось, и Дойл понимал, что не догонит ее. Проклятый камень попался под ногу некстати — и Дойл, споткнувшись, рухнул на землю, едва успевая погасить скорость руками и больно ударившись коленями.
Упустил. Упустил ведьму, которая была в десяти шагах от него. Он выхватил из-за голенища сапога кинжал и с размаху запустил его в спину ведьме. Она почувствовала полет — скакнула в сторону, и кинжал вонзился в деревянный настил на дороге, а ведьма скрылась за поворотом.
Теперь спешить уже не было нужды. Тяжело застонав от боли, Дойл поднялся на ноги и захромал обратно, к лекарю, проклиная свои излишнюю осторожность вкупе с самонадеянностью. Он не желал, чтобы о козле знали лишние люди. И был уверен, что справится с любыми проблемами сам. Поэтому не взял с собой охрану, даже теней. То, что ведьма улизнула — его вина.
Хэй стоял, склонившись над темным пятном в том месте, где недавно лежала козлиная туша. Услышав шаги Дойла, он заметил:
— Не знаю, что это был за огонь, и что за козел, но за минуту от него осталась только зола. Даже кости выгорели.
— Ведьминский, — прошипел Дойл зло. — Пойдемте, толку от пепла уже никакого.
Кони испугались криков и огня и отбежали в сторону, так что их пришлось подманивать и ловить. Лекарь вскарабкался в седло, а Дойл повел своего в поводу — нужно было подобрать кинжал.
Он был на том же месте, где ему и полагалось — то есть торчал из досок деревянного настила между двумя складами со смолистым лесом. Дойл нагнулся за ним — и едва сдержал возглас торжества. Кинжал не попал в ведьму, но прихватил кусок от подола ее платья. Лоскут был небольшим, с ладонь: дорогой темно-синий зианский лен с золотой оторочкой. Такое платье стоит годового заработка какой-нибудь молочницы или торговки мясом. Ведьма действительно из благородных, да еще и не бедная. К счастью, можно было почти наверняка исключить из списка подозреваемых леди Харроу — она была ниже ростом и носила либо шерсть, либо, в торжественных случаях, эмирский шелк. Кроме того, ее рыжие волосы были бы слишком заметны даже в тумане — ведьма была темноволосой.
Врата города открылись только вчера, и лорды с женами и дочерями побоятся сразу ехать в столицу. Значит, искать нужно среди тех, кто оставался на время чумы: всего восемь или девять леди, включая миледи Штриг пятидесяти пяти лет отроду и леди Стей, немного моложе, но страдающую от излива воды в ноги и передвигающуюся исключительно на носилках или в паланкине.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
