Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Я с поразительной ясностью вспомнила больницу. Лучше было бы не вспоминать, но она всплыла в памяти, как на диораме. Серо-зеленые стены, резкая яркость света. Успокаивающий тон медбрата, его сильный уэльский акцент. Дядя Дилан, который поднялся и прижал меня к себе. Он называл меня «кариад[22]», его одежда пахла сосновой смолой и свежестью. Я вспомнила и то, как Пат смотрела мимо меня, будто меня здесь не было.
Я вспомнила, что опоздала, что, когда нас позвали посмотреть на тело Джерейнта, его уже не было. Была лишь восковая фигура, лежавшая на больничной койке, и трубки, торчавшие из вен на тыльной стороне ладони. Я так хорошо знала его лицо, лучше, чем свое собственное. Лицо человека на кровати было чужим. Это был не брат.
Я вспомнила, что следующим утром, когда мы вернулись из больницы домой и выползали, измученные, из машины дяди Дилана, Пат спросила: «Как ты допустила такое?», и меня даже не ранили ее слова. Чувство вины было таким сильным, что оно просто не могло стать еще сильнее. Оно поглотило меня целиком, оно стало всем, я сама стала этим чувством. Я не остановила Джерейнта. Я не знала или не хотела знать, как далеко все зашло. Я не обратила внимания, как расширились его зрачки. Я хотела верить, что он сам себя запугал, что это была всего лишь паранойя, что следует проучить его за такое поведение.
Я не ответила на его звонок.
Столько раз Джерейнт приходил мне на помощь, а когда помощь понадобилась ему, я его предала. Я не смогла его спасти и не смогла простить себя за это. В сравнении с этим было совершенно неважно, что Пат считает точно так же.
Грейс
Пока старшие медсестры общались с мужским персоналом больницы в главном зале, где стояли видавший виды теннисный столик и несколько продавленных кресел, Палмер смотрел на нее. Ходили слухи, будто у них роман, и он нисколько не пытался их опровергнуть. Грейс слышала, как он рассказывает хирургу из отделения лиц пожилого возраста, что она вызвалась дежурить в инфекционном корпусе, потому что знала – он будет там. Оба поднимали глаза к небу и вздыхали, как тяжело работать с глупыми, влюбленными медсестрами.
Грейс сказала Эви – это всего лишь сплетни, но Эви не понимала, почему они так ее оскорбляют.
– Подумаешь, доктор тобой интересуется, – она красила губы и надувала их, глядя в зеркало, готовясь к выходу, – что тут плохого? А если он тебе не нравится, ты ему быстро наскучишь, и он предпочтет тебе кого-нибудь другого. Мужчину легко отвлечь.
Грейс хотела уточнить, что в случае доктора Палмера это совсем не так, но побоялась показаться слишком самовлюбленной, убежденной в собственной уникальности и неотразимости.
– Сегодняшний вечер будет особенным, – сказала Эви, отвернувшись от зеркала и одарив Эви всезнающей улыбкой.
Грейс по-прежнему не нравился Роберт, но она знала: виновата в этом ее трусливая натура, а не его пороки. Довольная тем, что Эви сменила тему, села к подруге поближе.
– Куда он тебя пригласил?
Эви сообщила название ресторана таким тоном, что Грейс, хотя ни разу о нем не слышала, поняла – нужно ахнуть. И ахнула.
– Думаю, он наконец-то сделает мне предложение, – шепнула Эви. – Только никому не говори! Все лопнут от зависти.
– Конечно, не скажу, – пообещала Грейс. Ей внезапно поплохело. Сначала доктор Палмер, теперь Роберт – все собрались делать предложение. Ну нет, Палмер, конечно, нет. Он просто хотел увидеть ее реакцию.
– А я хочу насладиться этим моментом, – добавила Эви и, сжав Грейс в объятиях, закружила с ней по комнате. Потом схватила сумочку и выплыла за дверь в облаке парфюма, который ей подарил Роберт. Грейс изо всех сил постаралась радоваться за подругу.
Секунду спустя голова Эви вновь просунулась в дверь.
– Будь душкой, спустись со мной по лестнице. У меня от счастья голова кружится.
Грейс стало так стыдно за свой эгоизм, что она немедленно поднялась и, невзирая на боль в ногах после долгого трудового дня, пошла вслед за Эви. Рука об руку они прошли мимо палат, спустились вниз. Через черный ход было проще всего пройти незамеченными старшим персоналом. Эви в самом деле была без ума от радости. Она весело болтала и смеялась, не в силах молчать ни минуты.
– Я-то знаю, – сказала она в сотый раз. – Он говорил, хочет подождать, пока дела в Европе не уладятся, но то, как он на меня смотрит…
– В Европе? – удивилась Грейс. – При чем тут Европа и ваша свадьба?
Было темно, хоть глаз выколи, и очень холодно. Она надеялась, Роберт не заставит себя долго ждать.
– Понятия не имею, – отмахнулась Эви. – Честно говоря, я половины не понимаю из того, что он говорит, а иногда вообще не слушаю. Просто смотрю на его губы.
– Ты неисправима, – со смехом сказала Грейс. От их дыхания шел пар, ночной воздух туманился. Луна, раздвинув облака, осветила дорожку и больничный сад. Справа нарисовался огромный парник и жуткие темные тени внутри. Грейс была рада, когда они с Эви свернули за угол и встали у входа в больницу. У ворот стояли фонари, и в будке швейцара тоже горел свет.
Там, у входа, стоял Роберт, сияя самоуверенностью. Его ничем не смутишь, подумала Грейс. А вот Томас – совсем другой. Конечно, он совсем уже забыл о ней. И к лучшему, резко напомнила она себе. Все эти глупости ей ни к чему.
– Спокойной ночи, радость моя, – громко сказала Эви и пафосно расцеловала Грейс в обе щеки, как было принято на континенте. Грейс понимала, что это лишь спектакль для Роберта, но ничего не имела против.
– Веди себя хорошо, – велела она Эви, улыбнулась и помахала ей рукой.
– А вы здесь останетесь, мисс? – спросил швейцар. Он сидел в будке, опершись на локти, рядом стояла кружка с чем-то горячим. Исходивший от нее пар был похож на дым.
Когда машина отъехала, Грейс пожелала швейцару спокойной ночи и повернулась, чтобы идти в больницу.
– Подождите, – сказал он. – Несколько фонарей не работают. Вот, возьмите, – и протянул ей бакелитовый фонарик.
– Спасибо, – Грейс была растрогана. Что бы ни говорила Эви, жалуясь на комендантский час и нудных швейцаров, Грейс нравилось, когда о ней заботились. Ей нравилось, что персоналу больницы не все равно, когда и куда она пошла. Она чувствовала себя частью этого мира, и чувство успокаивало.
Швейцар был прав: когда Эви рядом не оказалось, больничный сад сразу же стал темнее. Грейс подняла фонарик повыше, чтобы круг желтого света освещал ей путь, и медленно побрела по дорожке.
Из темноты появилась фигура и метнулась к ней. Грейс вскрикнула от удивления, крик прозвучал скорее как стон.
Это был доктор Палмер. На нем не было белого халата, но Грейс сразу же его узнала. Его фигура и походка навсегда впечатались ей в память. В свете фонарика мелькнуло что-то блестящее, и Грейс ощутила, как по телу прошла волна ужаса. Сжав фонарик обеими руками, она выставила их вперед, как бы обороняясь. Доктор одним движением выбил его из рук девушки.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
