— Мередит, ты...
— Нет времени — бежим!
И они опять побежали. Пробежали по усыпанному гравием подъезду к зданию общежития, пробежали по дорожке, ведущей к дверям. А там, в дверях, держа вруках старинную керосиновую лампу, стояла миссис Флауэрс.
— Скорее, скорее, — говорила она, а когда Мередит и Бонни забежали вовнутрь и остановились, жадно хватая ртами воздух, она с шумом захлопнула дверь. А потом они услышали другой звук. Он был похож на звук удара ветки — резкий треск плюс звук лопнувшей дыни, только намного громче и повторившийся много раз, как треск попкорна.
Бонни отняла ладони от ушей и сползла по стене, усевшись на ковер. Она дрожала.
— Боже милостивый! Что ж вы так себя не бережете, девочки? — спросила миссис Флауэрс, разглядывая лоб Бонни, распухший нос Мередит и фигуры обеих девушек, взмокших и измученных.
— Долго... объяснять... — сумела выговорить Мередит. — Бонни, сейчас ты сможешь посидеть. Наверху.
Каким-то чудом Бонни сумела добраться до второго этажа. Мередит сразу же подошла к компьютеру, включила его и рухнула на стул, стоящий перед компьютерным столиком. Бонни потратила последние силы на то, чтобы стянуть с себя блузку. Сзади она вся была в бесчисленных пятнах от сока насекомых. Бонни скомкала блузку и швырнула ее в угол.
Потом она повалилась на кровать Стефана.
— Что конкретно сказал тебе Мэтт? — Мередит явно начала восстанавливать дыхание.
— Он сказал не то «посмотри в резервной копии», не то «поищи резервную копию» — что-то вроде этого. Мередит, я сейчас... туговато соображаю.
— Ничего страшного. Отдохни. Ты была молодцом.
— Это потому, что ты меня спасла. Спасибо... еще раз...
— Пустяки. Нет, не понимаю, — добавила она вполголоса, говоря сама с собой, — в той же директории есть резервная копия записки Стефана, но она ничем не отличается от основного файла. Не понимаю, что имел в виду Мэтт.
— Может, он что-то напутал? — неуверенно предположила Бонни. — Может быть, он был вне себя от боли и просто нес белиберду...
— Резервная... резервная... подожди-ка! Кажется, «Ворд» автоматически сохраняет резервные копии в каком-то непонятном месте — типа «папка администратора» или что-то в этом духе. — Мередит стала щелкать мышкой, перебирая директории. — Нет, здесь ничего, — сказала она разочарованно.
Она откинулась на спинку стула и громко выдохнула. Бонни поняла, о чем она сейчас думает. Ну не может так быть, что они так долго мчались, подвергая себя опасности, и все это зря. Не может такого быть.
Потом Мередит медленно произнесла:
— Тут полным-полно временных файлов.
— Что такое временные файлы?
— Это копии файла, которые сохраняются, пока ты работаешь над документом. Впрочем, обычно там бывает какая-то тарабарщина, — снова послышались щелчки мыши, — Но надо проверить все как еле... Ой! — Она не договорила. Щелканье прекратилось.
Воцарилась мертвая тишина.
— Что там? — нервно спросила Бонни.
Тишина.
— Мередит! Не молчи! Ты нашла резервную копию?
Мередит ничего не ответила. Ощущение такое, что она просто ничего не слышала. Она читала, и на лице ее было написало изумление пополам с ужасом.
23
По спине Елены пробежала волна легкой дрожи. Дамон никогда не просил о поцелуе. Тут было что-то не так.
— Нет, — тихо сказала она.
— Всего один.
— Я не буду целовать тебя, Дамон.
— Не меня. Его, — он кивнул головой в сторону Мэтта. — Я хочу, чтобы ты поцеловалась со своим бывшим рыцарем.
— Чего-чего ты хочешь? — Мэтт вытаращил глаза и выпалил это до того, как Елена успела открыть рот.
— Тебе понравится, — голос Дамона понизился и стал невероятно мягким и вкрадчивым, — ты же хочешь ее поцеловать. А теперь тебе никто не помешает.
— Дамон. — Мэтт освободился из объятий Елены.
Судя по его виду, он по крайней мере процентов на восемьдесят пришел в себя, но Елена слышала, как тяжело бьется его сердце. На секунду она задумалась о том, как долго он притворялся, что лежит без сознания, чтобы выиграть время и набраться сил.
— Последнее, что я помню, — это то, что ты пытался меня убить. И мне слабо верится, что ты хочешь сделать, мне приятное. Кроме того, никто не целуется с девушкой только потому, что она симпатичная, а ее парень, уехал на один день.
— Серьезно? — Бровь Дамона удивленно взлетела. — А я целуюсь.
Мэтт только удивленно покачал головой. Кажется, он старается думать о чем-то одном и не отвлекаться.
— Ты не мог бы убрать машину, чтобы мы смогли уехать? — спросил он.
У Елены было такое чувство, словно она откуда-то издалека смотрит на Мэтта, которого заперли в клетке с тигром, только он об этом пока не знает. Поляна стала красивым, диким и очень опасным местом, но Мэтт не знал и этого. Кроме того, думала она с тревогой, Мэтт пытается встать. Нам надо убираться отсюда, и побыстрее, пока Дамон не сделал с ним что-нибудь еще.
Но как отсюда выбраться?
И чего на самом деле хочет Дамон?
— Вы уедете, — сказал Дамон. — После того как она тебя поцелует. Или ты поцелуешь ее, — добавил он так, словно делал уступку.
Медленно, словно начиная понимать, чем пахнет дело, Мэтт перевел взгляд на Елену, а потом опять на Дамона. Елена попыталась отправить ему мысленное сообщение, но Мэтт был не в том настроении, чтобы принять его. Он посмотрел на Дамона в упор и сказал:
— Перебьешься.
Дамон пожал плечами, словно хотел сказать «я сделал все, что мог», и поднял с земли мохнатую сосновую ветку...
— Нет! — выкрикнула Елена. — Дамон, я согласна.
Дамон улыбнулся своей фирменной улыбкой и продержал ее лишнее мгновение, пока Елена не отвернулась от него и не посмотрела на Мэтта. Его лицо по-прежнему было бледным и суровым. Елена прижалась щекой к его щеке и еле слышно шепнула на ухо:
— Мэтт, я уже имела дело с Дамоном. А тебе с ним просто физически не справиться. Сделаем вид, что послушались — на какое-то время. А потом попробуем убежать. — Она сделала над собой усилие и добавила: — Прошу тебя. Ради меня.
Увы, она слишком хорошо знала, как устроены упрямые мужчины. И слишком хорошо умела ими манипулировать. Порой она ненавидела себя за это умение, но сейчас ее мысли были заняты тем, как спасти Мэтт, и у нее не было возможности рассуждать о том, этично или неэтично давить на него.
Как ей хотелось бы, чтобы вместо Мэтта рядом была Мередит или Бонни! Нет, она не хотела, чтобы та или другая испытали такую же боль, — просто Мередит придумала бы план В и Г, пока Елена придумывала планы А и Б. А Бонни уже давно подняла бы на Дамона свои темные глаза, наполненные слезами и способные растопить любое сердце...
