Пришедшая затем к власти большая коалиция ХДС/ХСС и СДПГ во главе с христианско-демократическим канцлером Куртом Георгом Кизингером (1904–1994) представляла собой лишь переходное правительство. Правда, экономическая политика правительства являлась успешной, рецессия была преодолена, и новые механизмы экономического регулирования способствовали подъему и приданию этому подъему долговременного характера. Но союз оказался слишком разнородным, чтобы стать долговечным. В германской и восточной политике как СДПГ, так и СвДП были готовы воспринять сигналы разрядки, шедшие из Москвы, Вашингтона и Парижа, и признать «реальности», смириться с разделом континента, а тем самым и Германии, прийти к компромиссу, «урегулированному сосуществованию» с ГДР. Правительство Кизингера сделало несколько шагов в этом направлении, сдало в архив «доктрину Хальштейна», установив дипломатические отношения с Румынией и Югославией и стремясь к прямому диалогу с Москвой. Кроме того, федеральное правительство решило в мае 1967 г. принять письмо правительства ГДР и ответить на него. Но этот новый реализм заходил, по мнению многочисленных политиков Христианского союза, особенно его верхушки, слишком далеко. Федеральный канцлер Кизингер до поры до времени удерживал находившихся на разных позициях членов своего кабинета, упражняясь в искусстве «вынесения проблем за скобки».
Казалось, с мертвой точки сдвинулась не только восточная и германская политика, но и государственный корабль вообще. С начала 60-х годов политический и культурный климат в Западной Германии изменился коренным образом. Ценности родителей казались подраставшему поколению устаревшими и подозрительными. Это был период типичного для немецкой истории конфликта поколений, повторявшегося каждые пятьдесят лет — накануне революции 1848 г., в конце века или в годы Веймарской республики. Молодое поколение снова сочло, что оно не в состоянии примириться с образом мышления отцов и матерей с их деловитой просвещенностью, отсутствием иллюзий, готовностью к компромиссам, ориентацией на пределы осуществимого. Прагматизм эры Аденауэра; характерные для ранних лет Федеративной Республики реставраторские тенденции, составляющие ее основы; возможность для некоторых чиновников, судей и дипломатов времен национал-социализма продолжать карьеру в этой стране; культурная стагнация как оборотная сторона экономического успеха; десятилетиями существовавшие табу на левые и радикальные идеи, и проклятия, которым эти идеи подвергались; безудержный материализм эпохи, в которой лишения военного и послевоенного времени компенсировались настоящим потребительским опьянением, — все это столкнулось теперь с фундаментальной и беспощадной критикой. Подобно тому как в начале XX в. наступил запоздалый шок от индустриализации Европы, приведший к появлению радикальных жизненных проектов, так и в 60-е годы, поколение спустя, была осознана чудовищность национал-социалистической эры и ее преступлений. Мощное и глубокое движение, апеллирующее к принципам морали, охватило западногерманское общество, и прежде всего интеллигенцию, учащуюся молодежь, интеллектуальных лидеров, формирующих общественное мнение, учителей, профессоров, журналистов. Все они требовали оказать сопротивление, которое не оказали их матери и отцы, чтобы задним числом освободиться от вины за события новейшей истории Германии.
Штутгартский конгресс писателей.
Фотография, 1970 г.
Никогда прежде главу германского правительства не видели рядом с писателями. На фотографии — федеральный канцлер Вилли Брандт среди писателей. Рядом с Брандтом — Гюнтер Грасс, Генрих Бёлль и Бернт Энгельманн. В начале 70-х годов осознание немногочисленной литературной элитой своей моральной миссии совпало с изменением политического климата и было нацелено на осуществление нового единства духа и власти, которое очень многим казалось воплощенным в личности Вилли Брандта.
Во время демонстрации 2 июня 1967 г. против визита иранского шаха в Западный Берлин полицейским по недоразумению был застрелен студент. Как реакция общества на гибель юноши по Германии прокатилась волна протеста под антифашистскими лозунгами, проникнутыми высокими моральными требованиями. «Заскорузлые структуры» должны были быть взорваны, институты либеральной демократии разоблачены как бастионы «повседневного фашизма», истеблишмент с его «характерными масками» заменен просвещенной «контрэлитой». Многие годы и в университетах, и за пределами университетов происходили напоминающие гражданскую войну выступления «внепарламентской оппозиции» (ВПО). Маркс и Ленин, давно низведенные в Восточной Европе до уровня цинично используемых идолов, пережили на либеральном Западе вторую короткую молодость. Но искры ничего не воспламенили, ибо рабочему классу — в соответствии с марксистской надеждой носителю нового, социалистического общества — было что терять, во всяком случае гораздо больше своих цепей, а также потому, что мечта о культурной революции в Федеративной Республике по образцу маоистского Китая была гротескной, далекой от жизни причудой. ВПО быстро распалась на многочисленные политические секты, ставшие частично представлять «движение за мир» конца 70-х годов, а частично террористические подпольные группы.
Однако глубинное настроение в стране изменилось, о чем свидетельствовали результаты выборов в бундестаг 28 сентября 1969 г. СДПГ, представлявшая себя в качестве партии перемен в противоположность господствовавшему ХДС, впервые на протяжении своей истории перешла 40-процентный рубеж. Председатели СДПГ и СвДП Вилли Брандт и Вальтер Шеель договорились о правительственном союзе.
Олицетворением эры социал-либеральной коалиции, продолжавшейся с 1969 по 1982 г., стали имена федеральных канцлеров Вилли Брандта и Хельмута Шмидта. Они достойно дополнили то, что относилось к эре Аденауэра. За осуществленной Аденауэром интеграцией в западное сообщество последовала восточная политика Брандта, нацеленная на смягчение напряженности отношений между ФРГ и государствами Восточного блока и их нормализацию, чтобы в условиях продолжающегося раздела континента включить Федеративную Республику в систему соглашений, обеспечивающих мир. Во внутренней политике Брандт противопоставил позиции Аденауэра «никаких экспериментов» прагматическое заявление о необходимости «отважиться на большую демократию», приверженность реформам и культурной открытости. Сколь сомнительны и отягощены идеологическими соображениями были некоторые решения, принятые в эту эпоху в сфере образования, столь же велики оказались все-таки успехи политики, благодаря которой критически настроенные левые и леволиберальные умы, до тех пор скорее чуждавшиеся «реставрационной» республики Аденауэра, были приближены к боннскому государству и добились в изменившемся интеллектуальном климате 70-х годов духовного доминирования. Имена Аденауэра и Брандта неразрывно связаны в истории Западной Германии. Их деятельность была взаимодополняющей. Они «отчеканили» обе стороны одной и той же медали.
У истоков «новой восточной политики» стояли, однако, не немцы, а великие державы. Президент США Ричард Никсон и советский министр иностранных дел Андрей Громыко заявили, что напряженность вокруг Берлина должна быть урегулирована с помощью переговоров, и 26 марта 1970 г. представители четырех держав — победительниц во Второй мировой войне встретились в берлинском здании Союзного контрольного совета, чтобы договориться о соглашении по Берлину. В конце концов оно было заключено 3 сентября 1971 г. и существенно облегчило положение «острова» под названием Западный Берлин. Эту новую фазу политики разрядки не могло бы игнорировать и федеральное правительство во главе с христианскими демократами, но у правительства Брандта было гораздо меньше препятствий, для того чтобы последовать примеру великого союзника и пойти на заключение договоров с Москвой и Варшавой об отказе от применения силы. Подобно тому как Аденауэр, будучи глубоко убежденным в правильности этого шага, когда-то согласился с интеграцией Германии в западное сообщество — чего так желали западные союзники, — теперь Брандт осуществлял быстрое урегулирование отношений с государствами Восточного блока и ГДР — чего так желали США, — потому что сам считал это настоятельно необходимым.
