Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
И все же кто это был? Кому из сталкеров пришлось переть на Площадь Независимости, куда вход мог быть только через столицу, и там с кем-то ссориться? Возможно, удастся как-нибудь разговорить сталкеров на эту тему.
Ион прокрутил кадр и решил, что на этот раз фотограф перестарался.
Крупным планом – лицо мертвой девушки с дыркой в голове. Выходного отверстия видно не было. Рядом лежал тот же револьвер с приметной рукояткой.
При виде его учитель снял магнитофон с паузы.
– Конфликт на Площади Независимости имел трагические последствия, – сказал диктор, не вкладывая никаких эмоций в свои слова. – Попытка женщины убить своего мужа полученным от сталкеров револьвером провалилась. В схватке он вырвал оружие и застрелил ее. Глава сталкеров никак не прокомментировал…
Ион перемотал на предыдущий кадр, затем снова вперед, пытаясь собрать картину по кусочкам. В целом ему все было ясно.
Кто-то из сталкеров Кондора полюбил молодую женщину, которую встретил в Датаполисе или где-то еще. Она оказалась женой какого-то богача с Площади Независимости. Но в любовные треугольники могут играть только сытые и ленивые жители подземелья. Сталкер – натура прямолинейная. Очевидно, он решил встретиться с мужем женщины на его территории и поговорить. Что бы он ни услышал в ответ, дело закончилось дракой. Угрозы касались женщины, потому что никакой гражданин не смог бы запугать сталкера напрямую.
На следующий день сталкер вручил женщине оружие, чтобы она решила один сложный вопрос. Возможно, это была ее же инициатива.
Всего две картинки, но сколько информации можно из них почерпнуть! Подобно двум точкам на плоскости, эти два кадра задавали четкий отрезок, по которому можно было воссоздать события простым методом исключения.
Если бы женщина предпочла своего мужа, сталкер никогда не пришел бы ее добиваться у нее же дома. Она бы не взяла его револьвер. В то, что сталкер убил супружескую пару из ревности, Ион не верил. Тогда он не оставил бы свой револьвер, да и диктор сказал прямым текстом, что убийцей был муж. Из этого следовал вывод, что женщина предпочла сталкера. По законам Площади Независимости, она не могла уйти просто так, а подло сбегать ей не хотелось. Они вместе со сталкером пытались что-то объяснить ее мужу, договориться, найти решение. Чтобы променять уютное жилище на гнездо «Птиц», любовь должна была быть сильной и настоящей. Возможно, даже с плодом под сердцем. Чтобы решиться на убийство мужа, у женщины должны были иметься более веские основания, чем просто другой мужчина на горизонте. Возможно, имели место побои или другое домашнее насилие.
Сталкер беспрепятственно устранить соперника на его же станции не мог. Выманить его тоже было нельзя. Просто сбежать с девушкой тоже не получалось – гражданин бы подал заявление о похищении, которое дошло бы до секретарей, и тогда – снова куча проблем.
Словом, женщине предстояло самой побороться за свое счастье. Фото ее мертвого лица показывало печальный итог этой попытки. Ион представил себе, как обозленный мужчина с ноющей челюстью выхватывает тяжелый револьвер, который в руках стройной необученной девушки дает невообразимую отдачу.
Неужели обязательно было стрелять в нее? Версия о самообороне могла прокатить только среди глупого населения крупных станций. Ион же на такую дурь покупаться отказывался. Однако спрашивать «Птиц» о подробностях он, разумеется, не станет. Скорее язык себе отрежет.
Двадцать шестой кадр заметно отличался от всех остальных, которые учитель пока что успел просмотреть. Прежде всего тем, что сделан он был на поверхности. Ион не сразу распознал изображение метромоста, потому что снимали его с противоположного края, со стороны Славутича, с позиции, на которой Ион так и не побывал. Похоже, снимок производили прямо с дрезины. Камера зафиксировала сломанный участок дороги с разрывом рельсов в нескольких местах. Группа людей в герметичных костюмах перетаскивала дрезину с одного пути на другой. Значит, «скифы» действительно производят эту операцию вручную. До этого учитель подозревал, что на такой случай у них рядом примостился подъемный кран или еще какой механизм с лебедкой. У Иона родились некоторые идеи, как можно оперативно перетащить дрезину с одного места на другое, используя ручную силу всего одного человека. Он даже хотел поискать листок бумаги и набросать чертеж – мало ли, вдруг в будущем понадобится прописка в Датаполисе. Никогда не знаешь, что случится завтра. Но он остановил себя. Если «скифские» купцы перетаскивали дрезину своими руками, то это было кому-нибудь нужно. Захотели бы починить дорогу – починили бы, не так уж много для этого надо усилий, учитывая, сколько бесхозных запчастей валяется кругом. Скорее всего, эта поломка была выгодна купцам. По меньшей мере, она закрепляла за «Скифом» эксклюзивное право проезда по мосту. Возможно, поломка была и не случайна. Или купцы сами мост и взорвали. Недаром ведь позвали фотографа выставить все в нужном свете.
Следующее изображение – снятый крупным планом арбалет, лежащий в сухой листве. На прикладе ножом нацарапано: «Травма». Очертания букв были полустерты – этим оружием часто пользовались. Иону захотелось узнать историю этого предмета. Он опять обратился за помощью к кассете. Оказалось, что этот самострел был найден во время борьбы за власть в Метрограде, возникшей после смерти генерала Ольшанского.
Учитель и не сомневался, что в Метрограде действительно происходила настоящая война за власть. Свято место пусто не бывает. Некоторые идеи генерала, пусть и светлые, просто комом в горле стояли у большого числа людей.
Однако откуда этот арбалет вообще оказался у фотографа? Метроград такую вещь не отдал бы, «Птицы» – тем более. Самострел по имени Травма обладал двумя важными особенностями, делающими его коммерчески привлекательным: был практичен и символичен одновременно. Хотя мало кто умел из него стрелять, пользоваться им было проще, чем автоматом, – например, женщине. Если бы у той девушки был не револьвер с желтой рукоятью, а самострел…
Учитель понял, что обдумывает тот случай вдоль и поперек, и разозлился на себя.
Очередной кадр показывал станцию Сырец, на которой Ион бывал редко, но которую все же был рад увидеть. Как-никак, на одной ветке с Лукьяновской находится.
В кадре все было трудноразличимо из-за дыма. Наверняка изображен тот самый случай непонятного задымления на станции, причины которого так и остались неизвестны обществу. Это был один из немногих случаев, когда Датаполис напрямую поучаствовал в помощи другой станции, несмотря на то, что Сырец был на другом конце метрополитена. Тогда же на Лукьяновской в первый и последний раз был введен аварийный протокол, предписывающий беспрепятственно пропускать в обе стороны всех, кто захочет пройти. Дрезины катились одна за другой. В одну сторону путешествовали спасатели из добровольцев, в другую – беженцы. Ион хотел сам съездить, посмотреть, что там творится, и, может быть, чем-нибудь помочь, но его не пустили. В то время в его шатре было много детей. Если бы задымление дошло сюда, он был бы ответственен за их эвакуацию.
Сырец был одной сплошной плантацией. В отличие от Золотых Ворот, никаких велосипедов там не изобретали. Те же свиньи, те же грибы, только в больших количествах. Дымиться там было особо нечему. Правда, после вывода беженцев оттуда стали вывозить грузы в крытых коробках. Может, там не только еду выращивали – мало ли какие наркотики могли синтезировать в глухом углу. Со временем Сырец вернулся к работе, и от дыма остался лишь сильный запах, прущий прямо от стен.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
