Однако наряду с угрозой Мы оптимизма видим тень, Как рядом с прошлогодней розой Молодняка глухую сень. Борьбы возможность есть. И прежде Всего внушает нам надежды То, что от кризиса пути Не удалось врагу найти. За спадом спад, инфляций волны. Маразм. Миазмов густота. Там безработных бродят толпы И нищих рваные стада.
Куда ни глянь — сплошная мерзость Заполонила жизни храм. Нагих грудей — простите! — дерзость, Нагих задов — простите! — срам. В кино, журналах, книгах — ахнешь! — Одни аспекты голых баб. Нехорошо там. Сексом пахнет. Там рекламируют найт-клаб. Льют порнографии потоки. Льют наркомании дожди. В романах — матерные строки, А строк марксистских там не жди. Мешают с виски лед в стаканах. Не берегут девичью честь. Нет больше слов! Хоть в ихних странах И не такое еще есть!
Это — фрагмент из стихотворной версии международного раздела доклада, который мы с Вадимом Загладиным сочинили в свободное от прозы время.
Но вернемся в зал заседаний. Основательно подготовился к обсуждению Шелепин. Он критически отнесся к проекту. «Оценки внутриполитического развития страны за прошедшие пять лет даны такими общими, шаблонными фразами, что их можно отнести почти к любому периоду мирного развития и строительства в нашей стране до войны или после войны. Решительно ни в чем не отражены в этих оценках конкретные особенности отчетного периода. Так нельзя. Кроме того, общий тон этих оценок кажется слишком восторженным, почти захлебывающимся. Лучше бы сформулировать несколько поскромнее, с элементами реализма, но зато и подчеркнуть те моменты, которые представляют собой действительно главное достижение в работе партии за отчетный период». Несколько замечаний Шелепина.
— Не следует считать укрепление социалистического лагеря главным вопросом внешней политики. Таким вопросом является борьба за мир.
— Пора сказать, что и в Африке есть социалистические страны. Сомали, например, или Египет.
— Когда мы говорим, что важнейшие решения в области внешней политики братских стран принимаются после совместного обсуждения и консультаций, это понимается как вмешательство во внутренние дела.
— Имея в виду Чехословакию, сказать Западу, что не удастся врагам вырвать из социалистического лагеря ни одно звено.
— Там, где речь идет о Ближнем Востоке, сказать о сионизме.
— И последнее. Может быть, где-то нужно кратко порассуждать, что кое-кто пытается указывать нам, Советскому Союзу, где и как нам плавать, где и как нам ходить. Мы — великая держава, мы можем сами определить политику, кому что можно, а кому — нельзя. Время другое. Советский Союз стал не тот.
Демичев. Это слишком великодержавно. Это надо делать, но не говорить.
По понятным причинам («чует кошка…») много говорили о Чехословакии. Докладчик призвал сказать «более смело и более мужественно». Анализ по Чехословакии «должен быть политически сильным, во всяком случае, не слабее того, что сделали сами чехи. Если мы чехов подвели под это и помогли им — это одно дело. Но надо иметь в виду, что и мы в этом деле не посторонние люди. Мы ввели войска. Мы не должны, наверное, говорить о том, что ввели войска, задушили. Мы должны дать очень сильный анализ, что это такое за события, почему КПСС и братские партии так поступили, как это имело место, и какие выводы мы из этого должны делать. И на этом с этим этапом закончить. Он уходит в историю».
Кириленко. Нельзя не согласиться с замечанием Леонида Ильича об анализе чехословацких событий. Я согласен, что надо исходить не изолированно. Эти события не являются присущими только Чехословакии. Надо исходить из общего тезиса, что это была попытка империализма осуществить диверсию в целом в социалистическом содружестве. И тут надо показать величие самих чехов, что события эти сыграли большую роль в укреплении не только их страны, но что эти события явились могучим средством для укрепления всего социалистического лагеря.
Шелепин. Никак нельзя согласиться с тем, что среди политических выводов из чехословацких событий в данном тексте вообще не фигурирует вывод о значении высокой политической бдительности, постоянной и непримиримой борьбы с правым оппортунизмом и ревизионизмом, как с активным оруженосцем империалистов, о неослабной борьбе против попыток буржуазного идеологического проникновения в наш лагерь.
