— Зато знаем, кого обирал. И для нас обирал...
— Как ни крути, а убили из-за нас. Мы его уговорили, из-за нас все.
— Не вы, а я...
— А Дуткевич ни про нас не знал, ни про аферу. Убийцу найти — значит раскопать наше предприятие. А так все будет шито-крыто.
— Боже праведный, ну и кашу мы заварили...
— Давайте потолкуем логично, — вступил Донат. — Прежде всего, надо отдать себе полный отчет в нашем положении. Во-первых, кто убил Дуткевича?
— А черт его знает...
— Какие-то двое. Не поручусь, что не наша парочка, — съехидничал Мартин. — Ведь сказал же он по телефону: «Те самые двое». Что бы это значило?
Все молча уставились на него, Баська похолодела.
— И что же это значит? — растерянно переспросил Донат.
— Не знаю. Естественное соображение: узнал неких двоих, с кем уже имел дело. Далеко идущие выводы ни к чему, но и сами напрашиваются — постоянно нападавшая пара...
— Совсем сдурел! — завопила Баська. — Эти парни с прихвостнями валютчиков ничего общего не имеют!
Из всей компании один Донат умудрился сохранить трезвость ума.
— Да, не похоже. Скорее всего, Вальдемар обратил на них внимание при сделках: либо они выполняли функции телохранителей, либо за ним следили и преследовали... Предположим, обстояло именно так. Предположим, охранников схватят, они признаются — наняты валютчиками. Валютчики свалят на Вальдемара — дескать, наводчик, повязан с бандитами. Вальдемар умер, круг замкнулся, и мы ни при чем.
— А если его убили не гориллы, а наш, так сказать, персонал...
— Тогда возникает полная бессмыслица. Я отказываюсь понимать. Разве что Баська распорядилась его убрать, в чем сомневаюсь.
Баська пожала плечами, подумав, постучала еще и пальцем по лбу. Павел взглянул на нее, потом на Доната.
— Сдается, все так и произошло, как он говорит, — показал он трубкой на Доната. — Если наши махинации не откроют, до нас не доберутся. Но все равно Вальдемар на моей совести. Мартин, поступай как хочешь, только выкупи марки, хоть какой-то толк будет из этой заварухи.
— А как? Отсюда?
— Через своего приятеля. За деньги последний болван купит. На счету пятьсот семьдесят с чем-то тысяч, не хватает всего ничего, какой-то пустяковины...
— У моего шурина в Лондоне знакомые филателисты, — сообщил Донат. — Возьму адреса, а твой приятель попытается с их помощью...
Началось обсуждение покупки марок на расстоянии. Баська молчала. Она одна знала — сумма на счету значительно меньше, ведь следует учесть и долю Гавела. А Гавел своего ни за какие коврижки не упустит...
Гавел не только не упустил своего, но и повысил требования.
— Кто-то наследил, — разразился он, как только Баська вошла. — Больно уж быстро вычислили Вальдемара. И ко мне больше не шляйся, легавые и так повсюду околачиваются, а из-за ваших глупостей я не собираюсь нести убытки. Значит, так: или мне половина прибыли, или взаймы все деньги на полгода, потом получаете свою половину с процентами. Скажем, шесть процентов. Что предпочитаешь?
— С ума сошел? — Баська была вне себя. — За какие это заслуги — половину?
— А за такие, что мои расчеты того требуют, и баста. Вы отправили двести восемьдесят тысяч, для моих целей необходимо сто пятьдесят. И за несколько недель я сто пятьдесят заполучил бы, не подложи какой-то стервец свинью. Опять же чем черт не шутит — вдруг Вальдемар сам проговорился...
— Да не мог он проговориться, ничего не знал. Был жертвой грабителей, и только.
— Ну, тебе видней. Может, ты сама где-нибудь трепанула. Или кто из твоих дружков. Подпортили мне дело, и, хочешь не хочешь, я убытки себе возмещу. Выбирай: или половина, или все взаймы, мне без разницы.
— Ничего ты не получишь, понятно? — осатанела Баська.
Гавел смерил ее странноватым взглядом.
— Понять-то понятно, только ведь нехорошо получится... — несвойственно вежливым тоном протянул Гавел. — И отчего бы это вдруг ничего?
Тон Баську образумил: не то время выбрала для войны с Гавелом. Тяжело вздохнув, она откровенно призналась, в чем беда. С покупкой марок тянуть нельзя — и так все осложнилось, а денег не хватает, вот она и понадеялась на Гавела, мол, поймет и откажется от своей доли. Иначе все их подвиги насмарку.
Гавел спокойно выслушал, не высмеял, не придушил, даже заинтересовался и ответил уже в своей обычной манере:
— Ваши идиотские заботы мне до лампочки! Идиотов надо топить смолоду. Но ты баба хорошая, и потому предлагаю скомбинировать. Меня не проведете — кое-что без меня сколотили, и я не совался. Давай всю сумму на полгода. Через полгода, максимум через три квартала будете иметь нужные деньжата на вашу священную макулатуру, да еще и останется. Прибыль с вашего без моего участия заполученного капитала — фифти-фифти.
— До тебя не доходит, что ли, ведь по-польски объясняю! Через полгода наша афера выплывет на свет божий — и все полетит к чертовой бушке.
— Подумаешь, эка важность, выкупите с опозданием. У меня свои интересы, я от них не отступлюсь. Ну хватит, решай.
Баська начала лихорадочно соображать в поисках выхода... Гавелу, как и Мартину, за границу не выехать. В ближайшее время уж точно. Значит, главное — выиграть время, а позже поставить Гавела перед свершившимся фактом, и все тут. Не передушит же он их, а уж с голоду наверняка не помрет...
— Надо посоветоваться с моими, может, согласятся на твой вариант. Сообщу через день-два.
— Обжулить меня собралась, — тут же сообразил Гавел. — Хи-хи-и-и! Не пройдет, у меня свои ходы, ты уж не старайся. Ну и дурака же вы сваляли с этим Вальдемаром!..
* * *
Заботы сыпались как из рога изобилия. Старого пана в больнице опять готовили к операции, от которой однажды уже отказались: выдержит ли пациент, сомнительно. Мартинов приятель сообщил, что покамест отыскал «Маврикиев» в количестве шести штук, владелец согласен продать оптом — разрознить серию считает просто варварством. Или все шесть, или ничего, а в комплекте, само собой, марки стоят значительно дороже. Мартин рвал на себе волосы. Баська грызлась с Гавелом, насчет которого все еще не решалась признаться компаньонам. Павел и Донат пребывали в полном унынии — никак не могли отойти после смерти Дуткевича и до глубины души возмущались тем, что сукины сыны валютчики снова безнаказанно занимаются махинациями. Милиция раскопала, как шла контрабанда валюты, и добралась до адресатов в Швеции и Норвегии. Смекалистый приятель Мартина довольно изворотливо ответил на письмо из Польши, знать-де ничего не знает, но тут же просигналил им насчет сделанных милицией открытий. Если что и утешало друзей, так это его сообразительность.
В такой ситуации болтовня Фелюся с Иоанной переполнила Баськину чашу забот — она вдруг осознала, что Гавел, зная пароль, в любую минуту может снять со счета все накопления. Трясущейся рукой она набрала номер Мартина.
