Наш «Буран» и американский «челнок» внешне действительно похожи, как близнецы-братья. Здесь тоже понятно: конструкция этих планеров космического базирования проектировалась с максимальным учетом законов аэродинамики. А эти законы едины как в Стране Советов, так и в западных странах. Это все внешне. А вот если говорить о «начинке» этих планеров, об их функциональных возможностях и схемах выведения, то здесь действительно есть отличия, и довольно-таки существенные. И что самое приятное — эти отличия явно в пользу нашего «Бурана». Прежде всего, посадка орбитального корабля «Спейс-Шаттл» осуществляется только вручную и при наличии экипажа на борту. Посадка нашего корабля полностью автоматическая и не требует наличия пилота на борту. Как покажут в дальнейшем результаты летных испытаний, эта сложнейшая задача с блеском решена нашими разработчиками. Второе принципиальное отличие — американский многоразовый корабль выводится на орбиту с помощью твердотопливных ускорителей и своих двигателей. У нас ракета-носитель «Энергия» может вывести на орбиту полезный груз до 100 тонн, а в частном случае это может быть «Буран». В этом смысле наша система универсальна. Американцы и сейчас не имеют носителя, способного вывести на орбиту такой большой груз.
Отечественная космонавтика не знала более масштабных работ, чем создание многоразовой космической системы и сверхмощного носителя для нее. Можно вспомнить, конечно, печально знаменитую «царь-ракету» Н-1, но она впечатляла лишь своими размерами, «содержательная» ее начинка была далека от совершенства даже по меркам тех времен. Размеры и самого орбитального корабля «Буран», и носителя «Энергия», и величественных сооружений на Байконуре — это тоже на грани фантастики, но все это досконально продумано, создано с учетом самой передовой мысли, с использованием передовых технологий. Например, система управления «Бурана» представляла собой мощнейший бортовой цифровой вычислительный комплекс с уникальным программным обеспечением, способным реализовать более шести тысяч команд и трех тысяч алгоритмов управления бортовыми системами. В ходе подготовки к полету контролировалось более пяти тысяч параметров этого сложнейшего комплекса. Не надо быть специалистом в этой области, чтобы понять, прочувствовать объем работ, проделанных разработчиками фирмы Николая Алексеевича Пилюгина. Вот, например, три тысячи алгоритмов — это три тысячи вариантов работы системы управления с момента начала предстартовых работ и до остановки корабля на посадочной полосе после возвращения, включая и всевозможные отказы и аварийные ситуации. А ведь каждый вариант надо тщательно просчитать, разработать под него свою программу, промоделировать, отладить на стенде и реализовать в бортовом приборе. Примечательно, что большинство проектных, конструкторских, технических и технологических решений практически для каждого элемента многоразовой космической системы было реализовано впервые. Это, к примеру, мощнейшие двигательные установки разработки фирмы Глушко с тягой в 740 тонн (двигатель традиционной «семерки» — 150 тонн). Двигатель, который по своим термодинамическим характеристикам ушел далеко вперед относительно тогдашнего мирового уровня двигателестроения. Это и сложнейшие проблемы по обеспечению термозащиты корабля при входе в плотные слои атмосферы. Проблема решена путем установки на поверхности «Бурана» около 40 тысяч плиток из углерода и кварцевого волокна. Сколько же хлопот доставила эта плитка и создателям корабля, и испытателям на полигоне! Мало того, что каждая из них стоила порядка 500 рублей (это при средней зарплате в 120), наклейка ее оказалась сложнейшим технологическим процессом. На ежедневных «оперативках» в монтажно-испытательном корпусе орбитального корабля вели тщательный учет плиток, установленных в течение рабочего дня. А технические, стендовые и стартовые сооружения! Здесь частично были использованы конструкции, оставшиеся после Н-1, но и от того, что было построено заново, прямо-таки дух захватывает! Монтажно-испытательный корпус для орбитального корабля (однопролетное сооружение!) имел в длину 254 метра, ширина его — 112 метров. Несколько футбольных полей! А посадочная полоса! Это четыре с половиной километра (при ширине — 84 метра) тщательнейшим образом отшлифованного высокопрочного бетона толщиной до 30 сантиметров. Кстати, все сооружения для «Бурана» на Байконуре создавались силами военных строителей, значительная масса которых — выходцы из Средней Азии и Казахстана. Это в свое время дало возможность казахскому руководству подчеркивать значительный вклад своей республики в создание космодрома. А доставка орбитального корабля из подмосковного Жуковского на Байконур на «спине» огромного транспортного самолета! Жители Подмосковья точно решили, что их посетил очередной неопознанный летающий объект. Впечатляющее зрелище! И все это создано самоотверженным трудом советского человека! Старый, избитый и давно забытый лозунг. Но уж больно он здесь к месту!
Конструктивно многоразовый ракетно-космический комплекс «Энергия — Буран» представлял собой собственно ракету-носитель «Энергия» и орбитальный корабль многоразового использования «Буран». Кстати, на таком названии ракеты упорно настаивал Валентин Петрович Глушко, именно так называлась королевская фирма, которую он тогда возглавлял. Орбитальный корабль имел полный набор систем, чтобы обеспечить космический полет экипажа в составе 4–10 человек продолжительностью до 30 суток. Главная составная часть корабля — планер (длина — около 37 метров, размах крыльев — 24 метра), оснащенный системами, способными обеспечить как выполнение операций на орбите, так и автоматически управляемый планирующий спуск в атмосфере, в том числе выполнение бокового маневра до 2000 километров и горизонтальную посадку на аэродром в районе старта. В носовой части корабля — герметичная кабина для экипажа, за которой расположен негерметичный раскрывающийся грузовой отсек длиной до 17 метров, в котором могут разместиться 30 тонн полезного груза. Носитель выполнен по пакетной схеме с боковым расположением полезного груза («Энергия» дважды стартовала, и в каждом случае полезный груз был разный): центральный блок ракеты с четырьмя однокамерными кислородно-водородными двигателями и четыре боковых блока с четырехкамерными кислородно-керосиновыми ракетными двигателями. Технология подготовки и пуска комплекса довольно-таки сложная. Компоненты носителя и корабль доставляются на полигон каждые в свой монтажно-испытательный корпус. После сборки и большого объема испытаний «Буран» перемещается на «встречу» со своим носителем. Состыкованный комплекс перемещается в монтажно-заправочный корпус, где орбитальный корабль заправляется компонентами топлива. Далее по штатной схеме ракетно-космическая система должна поступать на стендовый комплекс, где производится кратковременный пуск двигателей носителя (прожиг). Удержать такую массу при работающих двигателях с суммарной тягой более 3500 тонн — задача не из легких. Правда, на первых пусках было принято решение прожига не делать. Далее — транспортировка на старт, заправка носителя, предстартовые проверки и пуск. После выполнения заданий на орбите орбитальный корабль с помощью своей тормозной двигательной установки сходит с орбиты и «по-самолетному» автоматически приземляется на аэродром Байконура.
Так получилось, что я был подключен к этим работам, когда практически все было спроектировано, создано, построено и готово к началу летных испытаний. Так что творческие терзания разработчиков, ударные строительные темпы и многочисленные заводские, стендовые, макетные и комплексные испытания были без моего участия. Жаль, конечно. Наверстать упущенное физически нереально, да и времени на это уже не осталось. Начинались летные испытания.
