Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
…Когда весть о смерти Александра I распространилась в Европе, к Николаю были отправлены: от Пруссии – принц Вильгельм, сын Фридриха-Вильгельма III, наследный принц Мекленбург-Шверинский, маркграф Леопольд Баденский, эрцгерцог Фердинанд Австрийский, прославившийся в кампании 1805 года, что свидетельствовало о большом внимании, которое уделялось в немецких землях к дому Романовых.
Все эти потентаты присутствовали при предании гроба земле в Петропавловском соборе…
Но еще до его погребения в России распространялся упорный слух, что захоронен не император, а совсем другой человек, а Александр ушел из Таганрога неизвестно куда…
* * *
Проболев в Таганроге после смерти Александра еще пять с половиной месяцев, Елизавета Алексеевна в конце апреля решила ехать в Петербург. Оттуда, навстречу ей, выехала мать Александра – Мария Федоровна. Она доехала до Калуги и остановилась там, ожидая больную невестку.
А Елизавете Алексеевне в дороге становилось все хуже и хуже.
4 мая 1826 года в Белеве, в девяноста верстах от Калуги, она умерла, пережив своего мужа менее чем на полгода…
Однако официальная версия о смерти Елизаветы Алексеевны в Белеве 4 мая 1826 года тоже была подвергнута сильному сомнению.
Утверждали, что и Елизавета Алексеевна не умерла в Белеве, как о том сообщали официально, а история, приключившаяся с нею в Белеве, описывалась следующим образом.
После смерти Александра Елизавета Алексеевна написала Марии Федоровне: «Пока он останется здесь – и я останусь, а когда он отправится, отправлюсь и я, если это найдут возможным. Я последую за ним, пока буду в состоянии следовать. Я еще не знаю, что будет со мною дальше, дорогая матушка, сохраните Ваше доброе отношение ко мне».
31 декабря 1825 года, все еще находясь в Таганроге, Елизавета Алексеевна писала матери: «Все земные узы порваны между нами! Те, которые образуются в вечности, будут уже другие, конечно, еще более приятные, но пока я еще ношу эту грустную бренную оболочку, больно говорить себе самой, что он уже не будет более причастен моей жизни здесь, на земле. Друзья с детства, мы шли вместе в течение тридцати двух лет. Мы вместе пережили все эпохи жизни.
Как бы то ни было, так было угодно Богу. Пусть Он соблаговолит позволить, чтобы я не утратила плодов этого скорбного креста – он был ниспослан мне без цели. Когда я думаю о своей судьбе, во всем ходе ее я узнаю руку Божию».
Во второй половине апреля 1826 года Елизавета Алексеевна выехала из Таганрога в Петербург и 3 мая остановилась на ночлег в городе Белеве.
Одну из местных помещиц уведомили, что Елизавета Алексеевна остановится в ее доме. Дом был приготовлен для встречи августейшей гостьи, которая пожаловала в десять часов вечера, при входе в хорошо освещенный зал закрыла глаза руками, сказав, что здесь чересчур много света, и попросила убавить его. Немедленно загасили почти все свечи, оставив лишь две. Затем гостья сказала: «Я страшно утомлена, мне нужен покой» и удалилась в приготовленные для нее комнаты; хозяйка же ушла на другую половину дома и прилегла на диван.
В двенадцать часов ночи к ней в комнату вошел придворный и сказал, что императрица скончалась.
Потрясенная хозяйка поспешила к покойной и увидела, что перед нею лежит совершенно другая женщина: государыня была блондинкой, покойная же – ярко выраженной брюнеткой…
На другой день тело увезли.
Местный священник, протоиерей Покровский, рассказывал, что около полуночи призвали первого попавшегося священника, – им оказался один из учителей Белевского духовного училища – и он исповедал и причастил какую-то плотно закутанную особу А на рассвете в Калугу, к царице-матери Марии Федоровне, которая ехала навстречу невестке, помчались гонцы с известием о кончине Елизаветы Алексеевны.
Гроб с телом усопшей по приказу Николая I запаяли и больше не вскрывали, так и опустив его в могилу, выкопанную рядом с могилой Александра I в Петропавловском соборе.
Вскоре после того как гроб с телом покойной увезли, к протоиерею Донецкому, служившему в Белеве, пришла странница и попросилась переночевать. Было видно, что она не простого рода – ее речь и манеры выдавали в ней особу из высшего общества. За чаем странница обнаружила высокую образованность и прекрасное знание придворной жизни. На вопросы хозяев дома, кто она такая, странница отвечала: «Кто я такая, я сказать не могу, а что я странствую, на это Божия воля».
И сразу же в Белеве стали говорить, что эта странница – императрица Елизавета Алексеевна, которая ушла из города неизвестно куда.
И все же странница нашлась в Сырковском монастыре Новгородской епархии. В 1837 году в Тихвине появилась странница-молчальница, показывавшая бумажку, на которой было написано ее имя: «Вера Александровна». Странницу приютила помещица Харламова, и у нее та прожила три года, подолгу беззвучно молясь перед иконой Тихвинской Божьей Матери. Молчальница совершала паломничества по ближним монастырям и ухаживала за тяжело больными бедняками. Вскоре о Вере Александровне стали говорить, как о святой, но полиция отправила ее в дом для умалишенных, оттуда вызволила ее возобновительница старинного Юрьевского монастыря – дочь Алексея Орлова-Чесменского, графиня Анна Алексеевна, и поместила молчальницу в Сырковский монастырь.
В 1848 году к ней заезжал император Николай I, пробыв у нее в келье довольно долго, много с нею разговаривал, а в ответ она исписала несколько листов бумаги.
Прощаясь, Николай поцеловал у молчальницы руку и сжег на огне лампады исписанные ею листы.
Молчальница скончалась 6 мая 1861 года, прожив в монастыре 20 лет.
Автор полагает, что эта история появилась на свет после того, как получила распространение другая история – о старце Федоре Кузьмиче, в которой главным действующим лицом был покойный император Александр, официально похороненный в Петропавловской крепости 13 марта 1826 года.
Нераскрытая тайна Александра I
В русской истории, очень богатой нераскрытыми тайнами, есть одна из самых загадочных, о которой никак нельзя умолчать, когда речь заходит о смерти Александра I.
Это – многочисленные слухи и рассказы о том, что он не умер, а остался жив и через несколько лет появился в Пермской губернии под именем старца Федора Кузьмича.
Этот сюжет всегда связывался с тем, что Александр не умер в Таганроге, а выздоровел, приказал положить в гроб вместо себя другого человека, а сам отправился в неизвестные края, явившись потом в Пермской губернии под видом бродяги, не помнящего родства.
Однако прежде чем перейти к пересказу того, что называли «Легендой о старце Феодоре Кузьмиче», или проще – «Федоре Кузьмиче», необходимо еще раз обратиться к эпизодам, уже нам знакомым, а также осветить обстоятельства болезни и смерти императора с той стороны, с какой освещают их сторонники точки зрения, что император Александр I и бродяга Федор Кузьмич – один и тот же человек.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
