Глава XI. Празднество зимнего солнцестояния
Вентиляция. – Фотография при магниевом освещении. – О леднике Бирдмора. – Пропадавший Макака. – Жизнь по расписанию. – О моторных санях. – Праздничный обед в день зимнего солнцестояния. – Елка. – Чудеса южного сияния.
Четверг, 1 июня.
Всю ночь дул сильный ветер; временами налетал с быстротой 72 миль в час; анемометр пять раз обрывался; температура –13° [–25°C]. И сегодня утром ветер все еще сильный. Кстати сказать, мы сделали открытие, а именно что эти сильные ветры действуют благоприятно на нашу вентиляцию. Огонь сам по себе хороший вентилятор, он способствует обращению внутреннего воздуха и тяге свежего наружного воздуха; недостаток его в том, что он только от низкого уровня вытягивает внутренний воздух.
Наша система пользуется нормальной тягой от огня, и, вдобавок, посредством отверстий, наделанных в дымоходе, испорченный воздух вытягивается с более высоких уровней. Эта система, кажется, применяется впервые. Делать отверстия в дымоходе – рискованно, так как малейшая неисправность в тяге может наполнить дом дымом. То, что этого у нас не бывает, доказывает, что в наших печных трубах всегда сильная тяга, причиной же тому – их необычайно большие размеры и высота наружной дымовой трубы.
При ветре эта тяга значительно усиливается, а при очень сильном ветре она была бы слишком сильна для печей, если бы не облегчалась дополнительными вентиляторами. В таких условиях, поэтому, вытягивание автоматически усиливается, и так как сильный ветер обыкновенно сопровождается заметным подъемом температуры, то это усиление тяги происходит как раз тогда, когда без этого внутри дома становилось бы душно. Выгода этой системы в том, что, сколько бы ни жило в нем людей, при всем стряпании и курении, воздух почти всегда остается приятно теплым, чистым и свежим.
Ничто не совершенно под луной, и потому я сказал «почти всегда». Исключение бывает, когда на дворе тихо и тепло, а огонь в кухне, как это бывает по утрам, туго разгорается. Тогда необходимо на время закрыть вентиляторы, и если повар как раз готовит нам завтрак на сковороде, его намерение не остается для нас тайной. Такая комбинация случается редко и продолжается недолго, потому что, как только огонь разгорится, вентиляторы можно открыть и тяга восстанавливается почти мгновенно.
Такое состояние воздуха внутри дома представляет весьма важный фактор в вопросе о сохранении здоровья.
Я предоставил Дрейку сопоставление имен, которыми мы называем лошадей, с именами, обозначенными в договорах на них. Сегодня я записал клички наших лошадей. Первоначально они получили имена по названиям школ, собравших средства на их покупку, но потом матросы, которые чрезвычайно изобретательны в сочинении кличек, дали им другие имена.
У лошадей такие клички:
Джемс Пигг – Кэохэйна;
Боунз — Крина;
Майкл – Клиссольда;
Снэтчер – Эванса (квартирмейстера);
Джию, Китаец, Кристофер – Хупера;
Виктор — Боуэрса;
Сниппетс, Нобби – Лэшли.
Пятница, 2 июня.
Все еще сильный ветер; вчера в ранний час снег перестало носить – трудно объяснить себе, почему. Ночью небо прояснилось; после чего, и еще сегодня утром, сияние на севере развернуло свои красивые флаги, а на востоке появилась бледная радуга. Любопытно, что температура все еще держится высокая: около 7° [–14°C].
В здешних метеорологических условиях очень трудно разобраться.
Суббота, 3 июня.
Вчера вечером ветер упал, но в 4 часа утра вдруг перерос из полного затишья в скорость 30 миль в час. Почти мгновенно, не больше как в одну минуту, температура поднялась на 9 градусов. Я не запомню другого такого необыкновенного и интересного примера внезапного подъема температуры при южном ветре. Ничем этого не объяснить, только предположив, что во время затишья слой холодного воздуха на поверхности земли очень тонок и температура в нем, вместо того чтобы понижаться, быстро поднимается кверху.
Когда поднялся ветер, небо было такое ясное, каким я его не запомню: созвездия горели ярко и Млечный путь блестел, точно полоса южного сияния. Ветер продержался весь день, так что было неприятно выходить из дому. Я все-таки пошел прогуляться по берегу; было очень темно, скалы казались черными, снега лежало очень мало; старые следы шагов на песчаном, мягком грунте наполнялись снегом и выделялись белыми пятнами на черном фоне. По возвращении зубрил пищевую статистику.
Симпсон только что прочел нам лекцию о своих инструментах. Его объяснения замечательно ясны. Он во всех отношениях заслуживает удивления, – и как работник, и как ученый, и как лектор.
Вот список применяемых нами приборов.
Внешний (биметаллический) термограф
Внутренний (спиртовой) термограф
Электрический регистрирующий анемометр
Анемометр Дайнса
Регистрирующий ветроуказатель
Магнитометр
Баллонный термограф с приспособлением для измерения потенциалов
Воскресенье, 4 июня.
Вот отчет о том, как проходит типичное для наших условий воскресенье.
Завтрак. Полчаса тратится на выбор гимнов и приготовления к молитве. В доме идет уборка. Богослужение: пение гимна, утренние молитвы и псалмы, еще гимн, еще молитвы, молебствие и, наконец, заключительный гимн и наша особая молитва. Уилсон дает тон, и мы поем гимн. Я стараюсь не фальшивить, но у меня это не всегда получается. После «службы» все выводят своих лошадей и отправляются на прогулку.
Тихий, прекрасный день.
Сегодня Уилсон, Боуэрс, Черри-Гаррард, Лэшли и я приступили к постройке нашего первого ледяного дома. Мнения о том, каким орудием лучше резать смерзшийся снег, сильно расходятся. У Черри-Гаррарда был нож моего изобретения, работы Лешли; у Уилсона – пила; у Боуэрса – лопатка. Мне сдается, что всех лучше будет работать нож, но другие еще не соглашаются со мной.