Корин высвободил руку.
— Нет! Ты мне нужен.
— Для чего? Смотреть, как ты напиваешься до смерти?
— Не забывайся, Калиэль! — прорычал Корин.
— Тогда Лута…
— Нет! Никто из компаньонов. — Внезапно что-то очень похожее на страх промелькнуло в покрасневших глазах Корина. — Проклятье! Калиэль, ну почему ты всегда со мной споришь? Ты ведь раньше был моим другом!
— А ты раньше понимал, кто твой настоящий друг! — Калиэль встал, в бессилии стиснув кулаки. — Потроха Билайри! Корин, я просто не могу видеть, как ты себя губишь…
— Пошел вон! — завизжал Корин, пытаясь подняться на ноги.
— Нет, пока ты не начнешь рассуждать разумно!
— Я сказал — пошел вон! — Корин схватил кубок и запустил его в Калиэля.
Кубок угодил Калиэлю в лицо и рассек кожу на скуле. Винный осадок выплеснулся в рану.
Потрясенные, молодые люди молча смотрели друг на друга, и Калиэль видел, что рука Корина лежит на рукоятке меча.
Он медленно вытер щеку тыльной стороной ладони. На руке осталась кровь. Он показал ее Корину.
— Значит, вот к чему мы пришли? Ты не способен даже нанести честный удар?
Мгновение-другое Калиэль был уверен, что Корин наконец смутится и улыбнется, ведь раньше все его выходки завершались именно так и Калиэль всегда прощал его, видя пристыженность принца. А сейчас он хотел лишь одного — снова простить своего друга.
Но вместо этого Корин повернулся к нему спиной.
— Все изменилось, не забывай. Теперь я твой король, и ты будешь мне повиноваться. Ступай.
Эта грубая отповедь ранила Калиэля куда больнее.
— Нам немало пришлось пережить вместе, — тихо сказал он. — Сегодня мир вокруг неспокоен. Но помни одно: я действительно твой друг, и в моем сердце нет ничего, кроме той же любви к тебе, что я чувствовал всегда. Мне жаль тебя, если ты этого не видишь. Я не могу перестать быть твоим другом, несмотря на все твои выходки! — Ему пришлось ненадолго замолчать, чтобы справиться с душившей его горечью. — Спи сегодня на животе, Корин. Ты слишком много выпил.
Он вышел и направился в свою комнату. Оставшись один, Калиэль сбросил залитый вином плащ и принялся шагать взад-вперед по голому, не покрытому коврами полу.
«Я твой друг, черт тебя побери! Что я могу для тебя сделать? Как мне помочь тебе?»
Слишком взволнованный, чтобы заснуть, и отчаянно нуждаясь в чьем-нибудь обществе, Калиэль решил было зайти к Луте. «Неужели младшие компаньоны теперь единственные его друзья? — мрачно думал Калиэль. — Последние честные люди в его окружении?»
— Нет, не последние, — пробормотал он.
Комната Пориона находилась в нижнем этаже башни, рядом с помещением для гвардейцев. Шагая по освещенным факелами коридорам, Калиэль снова разглядывал свое кольцо на указательном пальце, он с грустью всматривался в золотого ястреба, вспоминая застенчивую улыбку Тобина в тот день, когда он преподнес ему это кольцо. Это был дар в благодарность за то, что Калиэль и их общий друг Аренгил потратили немало времени, обучая Тобина охотиться с птицами. Тобин умел обращаться с соколами и ястребами, он был терпелив и мягок. Он всегда был таким. По крайней мере, в те времена. Калиэль до сих пор не мог заставить себя снять это кольцо.
Калиэль постучал, дверь распахнулась, на пороге стоял Порион в домашней одежде. Взглянув на рассеченную щеку юноши, он вскинул бровь и проводил Калиэля к единственному в комнате стулу.
— Что с твоим лицом? — спросил Порион, садясь на узкую кровать.
Калиэль промокнул рану рукавом.
— Ничего. Мне нужно поговорить с тобой.
— О короле Корине?
— Да.
Порион вздохнул.
— Я знал, что рано или поздно ты придешь. Давай, парень, выкладывай, что у тебя на душе.
Калиэль невольно улыбнулся. Для их старого военного наставника компаньоны так и остались «парнями» или «мальчиками».
— Я только что виделся с ним. Корин позволил мне прочитать то письмо, что пришло сегодня от Тобина.
— И что же Тобин там написал?
— Он подтверждает, что превратился в девушку. Ничего не объясняет, просто говорит, что тому есть свидетели, включая даже какого-то афранского жреца и чуть ли не всех жителей Атийона.
— И ты в это веришь?
— Я не знаю. — Калиэль повертел кольцо на пальце. — Звучит невероятно, но все равно тут больше смысла, чем в предположении, будто Тобин стал изменником и предателем, тебе не кажется?
Порион погладил короткую седую бородку и вздохнул.
— Ты молод, и у тебя доброе сердце. Благодаря Эриусу вы все слишком долго жили беспечной жизнью. А я пережил двух королев и короля и видел, на что способны люди, когда речь идет о верховной власти. Я тоже много думал о Тобине. Мне он всегда казался странным, он долго жил вне двора, и вся его прошлая жизнь окутана тайной.
— Но его отец был человеком чести и всю свою жизнь служил Эриусу.
Порион кивнул.
— Я знал Риуса еще мальчиком и никогда бы не подумал, что он способен на такие интриги. Но после женитьбы, а особенно после рождения этого ребенка, он стал скрытным. И, насколько нам известно, он и эта его волшебница давно задумали отомстить Эриусу за то, что король отобрал трон у Ариани.
Калиэль нервно поерзал на стуле.
— Я вообще-то не о Тобине пришел поговорить. Как ты думаешь, Корин сейчас свободен в своих поступках?
Порион взял ножны и достал из ящика под кроватью флакон с норковым жиром. В воздухе растекся запах мускуса, когда Порион принялся натирать жиром потертую кожу.
— Ты был другом Корина дольше остальных, но он не только твой друг и не просто друг. Он король. Мне нравились далеко не все поступки его отца, и я уверен, что его бабушка сейчас горит в аду, но корона есть корона, а долг есть долг. Корин молод и неопытен, это правда, но ты знаешь его достоинства.
— Ты знаешь его так же хорошо, как и я. А еще мы оба знаем его слабости, видим его пьяные загулы и… — Калиэль стиснул пальцами колени, мучительно пытаясь выговорить то, что собирался сказать. — И он не слишком хороший воин. Он едва не погубил всех нас в Эро, а потом позволил этому проклятому колдуну уговорить его сбежать!
Порион продолжал полировать кожу.
— Некоторым нужно время.
— Но Тобин…
Порион бросил на него такой резкий взгляд, что Калиэль отшатнулся от гнева, внезапно вспыхнувшего в глазах старого наставника.
— Довольно, Калиэль! Я не желаю слышать этих сравнений. Корин — король, и этим все сказано. Я служил его отцу, а теперь служу ему. А если ты думаешь, что не можешь ему служить, лучше мне узнать об этом прямо сейчас.
